Белорусский апокалипсис - Виктор Любчанский

— Мы его ещё по привычке проспектом Скарыны называем.

— Называйте как хотите, я по карте говорю.

— Но так Каялович может с Минска убежать.

— Может, но практика показывает, что будет сидеть как хорёк в своей резиденции. Он до последнего часа не будет ожидать такого развития.

— А если будет ожидать?

— Нужно что б не ожидал. Иначе драпанёт, тогда не найдём его со свечками.

На террасу вошёл политтехнолог.

— Мы тут помозговали по пиару и компромату, — обратился он к Сергею и кивнул на спеца по компроматом, выглядывающего в распахнутое окно, — очень яркие есть идейки. Мне только что из Минска звонили, выслали первую часть шифровки разведданных, завтра пришлют вторую часть.

— Быстро сработали, и что прислали? — спросил Кирута.

— Подробностей не знаю, пойду в техотдел, там занимаются расшифровкой, вернусь через час.

Военрук ударил кулаком в свою ладонь и что-то бормоча направился в помещение, что бы поколдовать с линейкой над картой Беларуси.

— Идите сюда, в кабинет, иначе замёрзнете, — позвал Сергея спец по компроматом, — у меня для Вас есть кое-какие бумаги.

Сергей Сергеевич зашёл обратно в тёплый кабинет. Там, на столе лежала стопка пухлых архивных папок.

— Это информация не первой свежести, — спец по компроматам хлопнул рукой по папкам, — в основном времён Лукашенко, большей частью о самом первом президенте, кое-что об оппозиции.

— И об оппозиции?

— Это попутные сведения, неинтересные, просто списки стукачей. А вот здесь, — спец открыл шуфлядку и достал оттуда папку потоньше, — о Каяловиче. Это фотографии с видиочипов о его проделках с заключёнными.

Спец по компроматам развязал папку, достал пару фотографий и положил их перед Кирутой. На фото Каялович с автоматом в руках, рядом два окровавленных трупа, чуть поодаль стоит офицер милиции и разворачивает большой чёрный мешок для упаковки убитых. Два лежащих на бетонном полу человека были расстреляны в лицо и опознать их было невозможно.

— Это с видеочипа, — сказал спец по компроматом, — есть трёхминутная запись экзекуции, чётко видно, что стреляет Каялович. Фамилии этих убитых нам известны, знаем где захоронены, адреса родственников, и офицера этого выследили, засняли его и в фаз и в профиль, и в кругу семьи и в пути на работу.

— И давно это было? — спросил Кирута, всматриваясь в лицо Каяловича.

— На прошедший Новый Год, прямо перед новогодней ночью, за шесть часов перед своим выступлением по телевидению.

— Он что, подзаряжается так, что ли?

— Вдохновляется, — пошутил спец и спрятил фотографии обратно в папку, — посмотрите, если хотите лукашенсковские папки, я первый раз смотрел, волосы дыбом вставали, вот фантазёром-зверюгой был ваш бывший батька. Компромат, конечно ударный, но теперь никому ненужный.

— Почему ненужный? Каялович приемник Лукашенко, можно параллели провести.

— Нам параллелей мало, параллели можно проводить хоть до посинения, кого угодно и с кем угодно. Но раз уж свергаем Каяловича, то и материалы нужны лично о нём. И всё таки про Лукашенку посмотрите, полезно для вдохновения, а я пока чайку попью.

Кирута взял одну из толстых папок. На ней в левом верхнем углу была наклеена бирка с надписью "Северо-запад. 1998–1999 гг". Развязав шнурки папки, Сергей Сергеевич принялся рассматривать её содержимое. Там были в основном не очень качественные фотографии расправ над первой волной без вести пропавших политиков и журналистов, какие-то обрывки подробных карт местности с пометками и схема Минского северного кладбища. Самое большое впечатление оставила фотография убийства одного бывшего министра, ходившего некогда в приятелях у Лукашенко. Оппонент президента был мёртв, без рубашки, весь в ссадинах и кровопотёках, со следами ожогов и глубокими ранами вместо глаз. Его под руки держали два бритых головореза, их лица были отчётливо запечатлены, сбоку стоял Лукашенко, он ухватил труп за щёку и со злобным сладострастием смотрел на изуродованное лицо своей жертвы.

— Ну как? — спросил спец по компромату, размешивая в чашке с чаем сахар, — если б его Каялович не кончил, через пару месяцев все эти папки отдали бы в прессу.

— Фотографии Лукашенко тоже с видиочипов?

— Да, но видиочипы не у нас, а у вашего генпрокурора, у него целый видио-архив, и против Лукашенко, и против Каяловича, поэтому и сидит генпрокурором при двух президентах.

— А фотографии как достали?

— Глаза боятся, руки делают, у нас есть люди в Белоруссии, ещё старые кадры.

— Просто фантастика.

— Не надо фантастики, вернёмся к нашим президентам. Против Каяловича, кроме этих фотографий мы ничего не имеем. Нужно более серьёзное подкрепление, чтобы сделать его злодеем мирового масштаба. А то, знаете, ну лупанул с автомата для души в головы двух зэков, никого этим, кроме отмороженных правозащитников не разжалобишь. Таких президентов сколько угодно, ещё покруче развлекаются. А что касается самого главного компромата, то политтехнолог говорил Вам вскользь.

— О урановых центрифугах?

— Да, это установки для обогащения урана. В Белоруссии их никогда не было. Центрифуги эти — единственное малогабаритное оборудование, на котором можно почти незаметно получить несколько килограмм высокообогащенного урана, что достаточно для небольшой ядерной бомбы.

— А саму бомбу разве не проблема сделать?

— Простейшую, как для Хиросимы, абсолютно не проблема, был бы обогащённый уран. Поэтому вся загвоздка в его обогащении. У нас уже есть на примете две сломанные центрифуги, мы их разберём и завезём на территорию Борисовского военного городка, или какого-нибудь военного завода. Само-собой, всё это на видио-чипы запишем. Это и будет наш термоядерный компромат, мы его сбросим, когда акция будет в самом разгаре.

— А про расстрел зэков?

— Про расстрел разошлём в СМИ через день-два после начала акции.

— Не поздновато? Может перед акцией?

— Если перед акцией начать компромат сбрасывать, то вспугнём Каяловича, а он матёрый, поймёт что к чему, закапсулируется, тогда его точно не достанем.

— Но с политтехнологом был разговор, что всё до начала акции сбрасываем, или в самом начале.

— Спланировали предварительно, теперь переиграли.

Спец по компромату собрал все папки в кейс, допил свой чай, попрощался до завтра и ушёл. Кирута подошёл к военруку, тот продолжал таращиться на карту Беларуси и измерять расстояния между городами. Сергей Сергеевич не стал его тревожить, сел в кресло и стал ждать политтехнолога с расшифрованными разведданными. Но политтехнолог позвонил и отложил продолжение обсуждения на завтрашнее утро.

Разведданные подтвердили самые пессимистические прогнозы. Каялович появлений на публике не планировал, часто ночевал прямо в резиденции, а работал под Минском на специально оборудованных объектах, иногда часами пропадал в штабах воинских соединений, оттуда же руководил всеми мероприятиями по каналам правительственной связи. Между местами пребывания передвигался без видимой закономерности, спонтанно выбирая маршрут и время переезда. Личная охрана усилена в три раза. В соседних с резиденциях зданиях размещён специальный батальон быстрого реагирования. Сквер перед резиденцией закрыт для посещения посторонними. В частях министерства обороны и внутренних войск никаких передислокаций замечено не было. Наиболее крупные группировки десантных войск как и прежде располагаются в Бресте и Витебске. Внутренние войска концентрировались в Минске и на юго-востоке столицы. Боеспособные механизированные части размещались в основном под Борисовым и на восточной окраине Минска. Остальные воинские соединения, вне зависимости от подчинения, были разбросаны по всей Беларуси и из-за неукомплектованности, необученности и слабого технического оснащения, подготовить их к бою и сконцентрировать за короткое время не представлялось возможным.

После недолгих размышлений, для первоочередного захвата был выбран город Барановичи, что в ста сорока километрах на запад от Минска. Город средней величины, населения тысяч 170, есть большой гарнизон и свой военный городок, но крупных сил спецназа и десантников нет, в основном служат лётчики и вспомогательные инженерные части. В Барановичи можно легко и быстро добраться со всех концов Беларуси в течении суток, город расположен на пересечении крупных транспортных развязок.

Работа над планом длилась два дня. Продолжительность акции должна была составит пять суток. Сутки на захват Баранович, двое суток на мобилизацию, сутки на прорыв к Минску и кинжальные удары по проспектам, и последние сутки на штурм резиденции и зачистку центра Минска. Смета операции вместе с подготовкой превысила 50 миллионов евро. Подготовку к акции разбили на три этапа: вербовка бойцов и доставка их в Албанию, учения в Албании и закупка оружия, переброска в Барановичи.