Сакральный эрос Третьего Завета - Мария Нагловская

более серьёзным. Несколько Почтенных Воинов выразили свою озабоченность плачевной политической ситуацией во всех странах Европы, и Вольные Охотники замолчали, внимательно слушая их. Было видно, что члены Братства Рыцарей Золотой Стрелы не могли оставаться безучастными по отношению к тому, что происходило вовне.

Когда Братья, Почтенные Воины, завершили обмен мнениями, Глава собрания, выглядевший полностью погружённым в глубокие размышления и доселе молчавший, произнёс следующую речь:

«Что отличает Тёмную Эпоху, через которую мы проходим-так это падение корон, узурпированных неправомерно. Народы восстают против лживых пастырей и убивают их. Так вершится Справедливость, и не нам осуждать естественные реакции сил природы, проявляющиеся через людские массы. Да, с ними приходит страдание, и это правда — но это всё же справедливо, потому что каждый беспорядок, возникая из потерянного равновесия, заслуживает своего наказания, своей боли.

Что же касается всего того, что волнует нас — мы здесь не для того, чтобы проявлять жалость или облегчать страдания; есть люди и кроме нас, что способны в меру своих сил удовлетворить потребности во всём этом. Мы — Чёрное Братство, чья единственная роль состоит в том, чтобы принять Утреннюю Звезду и направить её лучи на Новое Человечество.

И да не будем мы тратить наши силы зря, совершая бесплодные действия. Утро приближается, и Звезде нужны мы все. Наша публичная работа начнётся совсем скоро.

Тогда мы выйдем из той тени, в которой скрывались в течение долгих веков, и открыто провозгласим Истину Благотворной Сатанинской Доктрины. Не для того, чтобы пригласить толпу последовать нашему примеру, или же слепо подражать нашему мировоззрению, но дабы привить им те истины, что принадлежат им, и приучить их уважать истины не для всех.

Ибо это болезнь нашего века — каждый верит, что способен на всё, и каждый воображает, что достоин всех возможных привилегий.

На деле же привилегии зарабатываются ценой огромных усилий. И это та суть, которую мы должны доказать массам, дабы те прислушивались к нам.

Другой важной задачей будет показать, что Искусство Королей и те науки и искусства, что вытекают из него, не должны быть обеднены лёгкостью их профанации для людских толп, напротив, они должны прилагать достаточно усилий для того, чтобы стать достойными их. Пригласить их совершить эти усилия — и есть наша задача. Мы повесим Яблоко Познания весьма высоко, чтобы сорвать его было сложно. И только так иерархия ценностей сможет быть восстановлена, а теперешней несправедливости будет положен конец.»[32]

Глава замолчал, и позже продолжил снова:

«Разумеется, страдающее человечество нельзя осуждать, и его бред исходит не сам от себя. Винить следует посвящённых Рыцарей, первыми позволивших необходимой гордости превратиться в бесчувственное высокомерие. Болезнь поразила наш век в тот же день, когда правление круглого стола было ослаблено воздвижением тронов над ним.

В тот день в человеческую иерархию пришло разложение, распространяясь от чина к чину до самой Земли. Обязательностью посвящения пренебрегали для королевских сыновей, унаследовавших власть просто по праву рождения, кое отнюдь не подразумевает приложения усилий для Сатанинского очищения. Блуждая в белоснежном невежестве, мирские короли объявили войну Рыцарям, дабы угодить Священникам — чья победа, таким образом, была лёгкой.

Но Христос от неё ничего не получил, ибо, потеряв сопротивление Чёрного Войска, его Белое Войско само развалилось на части. И именно его пыль ты, заново рождённый Освобождённый, подметал во Дворе, пока мы здесь зажигали наши Свечи Мужественности. Теперь настала и твоя очередь!» — произнёс Глава, устремив на меня свой пронизывающий взгляд. — «Очистите стол!»

Почтенные Воины и Вольные Охотники Двора Рыцарей Золотой Стрелы сразу же стали изрядно серьёзнее. Все они смотрели на меня, и в их серьёзных глазах я читал вопрос: «Сможет ли он?» Торжественный миг приближался.

Блюда и тарелки были очень быстро убраны под большой круглый стол, и люк в полу снова открылся, унося остатки трапезы в подвал.

Каждый гость взял свой подсвечник и поставил его на землю, на расстоянии трёх шагов от края стола, стоявшего в тени и отделённого от ночи стен сверкающим кругом из двухсот восьмидесяти трёх Свечей, горевших Священным Огнём. И я заметил, что Звезда в глубине Конуса засияла ярче.

Пока Почтенные Воины и Вольные Охотники собрались в тени, а одетые в чёрный шёлк свидетели встали полукругом в свободном пространстве между столом и Свечами, Глава указал мне моё место: лицом к свидетелям и спиной к подсвечнику с тринадцатью зажжёнными Свечами. Необходимо помнить, что эти тринадцать Свечей зажёг сам Глава. И он сам, и Проводник, обучавший меня в те времена, когда я подметал во Дворе, встали по левую и правую стороны от меня, по двум концам полукруга, образованного свидетелями.

Рис. 4: Круглый Стол

Страж Храма принёс три больших подушки, обтянутых белым шёлком, и положил их друг за другом на круглый стол. На той подушке, что лежала ближе всех ко мне, я увидел прекрасную пятиконечную звезду, вышитую золотыми нитями[33]. На второй подушке такими же золотыми нитями был вышит правильный Треугольник, вершина которого была повёрнута в мою сторону[34]. Рисунок, вышитый на третьей подушке всё тем же золотом, представлял собой стрелу, направленную на свидетелей[35].

В Храме воцарилась глубочайшая тишина. Церемониальным жестом Страж призвал Почтенных Воинов и Вольных Охотников выйти из тени и встать в полукруг, лицом к свидетелям, но находясь вне светящегося круга, образованного подсвечниками. Приложенный рисунок показывает символическую фигуру, что была таким образом сформирована на арене огромного Сатанинского Храма Рыцарей Золотой Стрелы, где вот-вот должно было случиться самое экстраординарное событие, которое мне когда-либо было дано видеть[36].

Когда каждый участник занял своё место и замер в неподвижном сосредоточении, Страж Храма принёс странный маленький аппарат и поставил его на стол возле внешней стороны третьей подушки, уделяя особое внимание тому, чтобы симметрично повернуть его в перпендикулярное по отношению к стреле положение. Этот аппарат, расположенный прямо напротив моего пупка, состоял из некого экрана с двойными стенками и на позолоченном основании, площадью в двадцать пять квадратных сантиметров[37]. Впоследствии мне объяснили, как этот аппарат был подготовлен, но на