Пламя над Англией - Альфред Мейсон

Больше, однако, он ничего не услышал, ибо сэр Роберт, опасаясь дальнейших нескромностей капитана Фортескью, а может, просто потому, что пища подошла к концу, поднялся со своего стула в центре главного стола. Сказав два слова соседям, он начал обходить столы, в то время как его музыкант, мистер Николас Булз — низенький, толстый и важный человечек — подошел к Робину.

— Завтра, во время репетиции маски, будет пение, мистер Обри. Мы встречаемся после ужина в длинной галерее. Вы, конечно, споете партию с листа?

Робин согласился. Это занятие входило в традиционное воспитание джентльмена, и он не пренебрегал им.

— Надеюсь, что смогу это сделать. Я не обладаю диапазоном дрозда, но в состоянии спеть больше нот, чем кукушка.

— И все ноты — четвертные, держу пари, мистер Обри!

Капитан Фортескью встал напротив Робина, оперевшись обеими руками о стол с серебряной посудой и сверкающими бокалами. Его круглая физиономия побагровела, враждебный взгляд пожирал юношу. Нагло усмехаясь, так чтобы это видели Сэведж и Энтони Бейбингтон, он явно намеревался продемонстрировать на Робине свое остроумие.

— Почти все — четвертные, мистер Обри, — поспешно вмешалась Оливия Чеверил. — Музыка — драгоценное искусство, и его следует расходовать бережно. Так что четвертные ноты…

— И ни одной восьмой, капитан Фортескью, — спокойно и весело закончил Робин. — Завтра утром, перед завтраком, в каком-нибудь укромном уголке парка мы с вами наедине споем дуэтом и тогда выясним, действительно ли ваше пение столь же неповоротливо, сколь ваш ум.

Капитан Фортескью отшатнулся, явно опешив. Он рассчитывал поставить этого мальчишку на место, увидеть его смущение и величаво удалиться, помахивая расшитым кружевом плащом. А вместо этого парень, не моргнув глазом, вызвал его на дуэль. Но прежде чем он успел придумать ответ, его оттеснил Джон Сэведж.

— Я спою вместо вас, капитан Фортескью. Встретимся в пять утра, любезный мистер Бретер, — обратился он к Робину Обри. — Я знаю отличное местечко для состязания в пении.

— Нет-нет! — прозвучал успокаивающий возглас, и между Сэведжом и капитаном Фортескью появился сэр Роберт.

— Мистер Сэведж готов на все — от устройства облаков в большом зале до состязания в пении в парке. Но петь мы будем только после ужина в длинной галерее — каждый свою партию и в полном согласии. Сегодня вечером леди просят устроить танцы, которые, надеюсь, также пройдут в дружественной обстановке.

Улыбающийся сэр Роберт отвел в сторону капитана Фортескью и Джона Сэведжа и Робин с удивлением заметил, что он относится к капитану с явным почтением. Что могло быть общего у сэра Роберта Бэннета из Хилбери-Мелкум с подобным вертопрахом? Робин обернулся, чтобы задать этот вопрос Оливии, но увидел, что она куда-то отошла, а на ее месте стоит мужчина средних лет и среднего роста, в простом темно-красном костюме с абсолютно незапоминающимся лицом. Нос и рот были самыми обыкновенными, глаза — скучного зеленовато-серого оттенка, цвет лица — не загорелым от пребывания на воздухе и не бледным от сидения дома, а сероватым, а голос — лишенный характерности тона, по которой его можно было бы запомнить.

— Я сидел за столом напротив вас, мистер Обри, — заговорил незнакомец. — Вы меня не заметили. Нет, не извиняйтесь. Я не бросаюсь в глаза и вполне этим удовлетворен. Мне бы хотелось, чтобы вы обратили внимание на расположение этих столов.

Они остались вдвоем в большом зале. Робин бросил взгляд на столы. Он не заметил ничего необычного в их расположении, но его собеседник смотрел на него в упор, словно ожидая противоположного результата.

— Вас ничто в них не заинтересовало?

— Нет, — ответил Робин, покачав головой. — Один длинный стол и два поменьше под прямым углом к нему по обоим краям. По-моему, это обычное расположение для большого дома.

Он с нетерпением посмотрел на дверь. В длинной галерее начинались танцы, и, быть может, одна девушка, как очень надеялся Робин, возмущается его опозданием.

— Все же рисунок этого расположения следует запомнить, мистер Обри, даже если сейчас вы не видите в нем ничего интересного, — заметил незнакомец. — Думаю, что на днях вы найдете его пригодным для иной цели, нежели прием пищи.

Произнесенные вполне будничным тоном, эти слова тем не менее были странными сами по себе, и Робин ощутил непонятное беспокойство. Ему казалось, что его причиной не могут являться ни этот невзрачный субъект, ни его двусмысленные фразы, ни расположение столов. И все же он был так встревожен, что даже забыл о длинной галерее, а ноги, казалось, приросли к полу. Робин ненавидел чужие тайны, считая, что они грозят его секретной цели. Свечи словно стали более тусклыми, а воздух — таким холодным, что он поежился.

— Мое имя — Грегори, — продолжал незнакомец. — Артур Грегори из Лайма. Я имел честь знать ваших отца и матушку. Странно, что мы встретились в этом доме, будучи оба протестантами. Но сэр Роберт Бэннет разумный человек и верит, что протестантам и католикам полезно вариться в общем котле.

В голосе мистера Грегори прозвучала усмешка.

— Ну, у него есть для этого отличная причина, — быстро ответил Робин, — так как ее величество поступает таким же образом с начала царствования. — С этими словами он заставил себя покинуть комнату.

Поднявшись по лестнице в длинную галерею, Робин увидел, что Синтия с нахмуренным челом танцует павану55 с Хамфри Бэннетом. Однако, вольту она танцевала уже с ним, и, чувствуя ее руку в своей и биение ее сердца рядом с его, когда он кружил ее в танце, юноша вновь ощутил себя на небесах. В танце были паузы, когда партнеры стояли друг против друга. Во время одной из них Синтия упрекнула Робина, хотя улыбка на устах и веселые искорки в глазах показывали, что она не сердится по-настоящему.

— Вы намерены ссориться со всеми, сэр?

— Я не хочу ни с кем ссориться, Андромеда. Просто бравый капитан вздумал поставить меня на место. Но с этим уже покончено.

— Очень рада. Я встретила вас только сегодня, и мне бы не хотелось класть розмарин на вашу могилу до конца недели. Сделайте два шага вправо.

Робин повиновался, возразив, что пока он занимает хоть какое-нибудь место в ее мыслях, никто, имеющий чин ниже генеральского, не сможет его убить.

— Вы смотрели на Хамфри самым мрачным взглядом, какой я когда-либо видела, — заметила Синтия во время следующей паузы.

— Он танцевал с вами!

— Ну и что? Это дом его отца, а я здесь гостья. Но сегодня мне пришлось узнать кое-что из естественной истории.

— Поделитесь со мной вашим знанием!

— На Пербек-Хиллз водятся бурые медведи.