ЗЛО Тёмный Принц - Андрей Сергеевцев

 Юля же снова впала в некий транс, она закрыла глаза и чётко представила себе Остров. Тот самый, из заставки на экране компьютера. Она ясно видела его под сомкнутыми веками, трёхмерный, яркий, манящий своими прозрачными ручейками и чудесным старинным Замком или же Дворцом с колонами. Над Островом сгущались чёрные тучи, на фоне чёрного космоса они казались ещё мрачнее. Из туч били ярко-красные молнии. По Острову в направлении Дворца бежал человек. И этот человек находился в опасности. Он спотыкался и падал, затем вставал и снова бежал. А тучи сгущались. И молнии били всё чаще и чаще, совсем рядом с ним.

 - За что ты его любишь?

 - Не знаю, просто люблю и всё. За то, что есть.

 - А разве так бывает?

 - Бывает. Я даже скажу тебе больше, Меган. Раньше только так и было.

 Женщина, которая начала седеть слишком рано, поднялась с кресла и подошла ближе к зеркалу.

 - Да, Меган. – Повторила она ещё раз, смотря на своё отражение, - Раньше только так и было.

 - До Ксавьера?

 - Задолго, задолго до Ксавьера, девочка моя… Ах!.. – она со вздохом вновь опустилась в кресло. – Вели принести мне воды. Что-то в горле совсем пересохло.

 - Конечно, мама, сию секунду, - спохватилась Меган и выбежала из комнаты.

 Дама осталась одна. Её глаза выражали грусть, но улыбка на лице была спокойной, умиротворённой. Теперь со стороны казалось, что её ничто больше не волнует в этом мире, ничто и никто. Но это было не так. Мысли о муже и увядающей красоте вновь разбередили ей сердце.

 Меган вернулась со стаканом воды в руках, на её глазах блестели слёзы. Когда она молча протянула стакан матери, одна слезинка упала ей на руку. Женщина взглянула на дочь.

 - Что случилось? – с тревогой спросила она. - Почему моя девочка плачет?

 - Мама моей подруги Софии, Светлая донна Эстебания, сегодня ночью уходит на Алтарь.

 Тут девушка не выдержала, упала на колени, уткнулась лицом в платье матери и разразилась горькими рыданиями.

 - Дочь, - женщина положила руку на плечо девушки, - ты должна уже понимать, что это неизбежная участь каждой из нас. Более того, именно на этом и держится наше прекрасное и совершенное общество. И ты поймёшь это в полной мере, когда окончательно повзрослеешь и получишь медальон.

 - Нет, мама, нет! – плакала девочка, - Я не хочу так, я не хочу так, не хочу! Это несправедливо!

 - Не нам, смиренным женщинам, рассуждать об этом, дочь. Наша задача, - тут мать серьёзно и глубоко заглянула в заплаканные глаза Меган, - наша задача, - уверенно и спокойно повторила она после небольшой паузы, - соблюдать Традицию.

 - Но это плохая традиция, она несправедливая, несправедливая! – кричала Меган, -  мать Софии ещё совсем молода и очень хорошо выглядит для своих сорока пяти лет! Так почему она должна идти туда, почему!?

 - Тише, дочь, - женщина испугано посмотрела по сторонам, будто опасаясь чьего-то присутствия в комнате, - Такими речами ты можешь накликать беду в наш дом. Не мы создавали эти Традиции и не нам их нарушать.

 Потом добавила после небольшой паузы:

 - Лорд Ксавьер заботится о нас всех.

 Меган с ненавистью посмотрела на портрет глубокого старца в красном балахоне, висящий тут же над камином. А затем перевела взгляд на золотой медальон матери в форме сердца, на нём зелёным огнём горели цифры «44». Такие медальоны тёмный маг, помощник лорда Ксавьера, лично выдавал всем женщинам по исполнении сорока лет. И после этого они начинали быстро меняться. Некоторые, как её мать, увядали и седели прямо на глазах, другие же наоборот, подобно матери Софи, светлой донне Эстебании, становились даже лучше и краше, но конец в любом случаи для всех был один. Чёрно-белый Алтарь ждал их, мерно отчитывая на золотых сердцах последнюю пятилетку.

ГЛАВА 16

 Перед ними раскинулась широкая зелёная равнина, вдали виднелся лес, а позади был город, который они покинули ещё на рассвете. Белые лошади несли их вперёд, девушки смеялись и улыбались друг другу и утреннему солнцу, совсем не слепящему глаза, а наоборот, нежными лучами лаская кожу, обдуваемую тёплым прозрачным ветерком. Им было легко и свободно. И ничто не омрачало их светлые думы, они жили лишь одним настоящим моментом, быстрой ездой, солнцем и свежим воздухом зелёных Равнин.

 - Знаешь, Меган, - начала Софи, переведя лошадь с лёгкого галопа на рысь, - после того, как всё закончилось, мне стало намного легче, возникло ощущение какой-то правильности, что ли. Ну, или справедливости. Хотя умом я и понимаю, что это не так. Но мне показалось, что она была счастлива, уходя на Алтарь.

 - Моя мать тоже так думает, - с грустью ответила Меган, - но мне кажется, все они смирились со своей участью, и возможно, просто боятся что-то изменить, боятся Лорда и Тёмного мага, разве не так?

 Меган посмотрела на Софи прямо и открыто, как будто приглашая своим красноречивым взглядом говорить на чистоту.

 - Я тоже так считаю. И я пыталась сказать это своей матери вчера во время нашего последнего разговора. Но она и слушать ничего не хотела. Все они, так или иначе, ссылаются на лорда Ксавьера и принципы госпожи Ле Гран, которой мы все чуть ли не с самого рождения обязаны подражать, – тут губы Софи искривились, и она, наконец, озвучила мысль, которую давно лелеяла в своей юной и мятежной голове, - Я не считаю, что госпожа Ле Гран поступила правильно. – Она так же прямо и открыто взглянула на свою спутницу и, наконец, закончила - Я не считаю её святой.

 - Да, да! – воскликнула Меган, - Я тоже много думала об этом! Но возможно, Тёмный маг заставил её это сделать? Как думаешь, Софи?

 - Кто знает, столько времени прошло… - задумчиво прошептала она в ответ.

 - Лорд Ксавьер должен знать.

 Софи молча кивнула и пришпорила своего коня. Они помчались к лесу.

 Юля открыла глаза, но ей показалась, что она их наоборот закрыла. Настолько темно было в вагоне поезда. Но зато скорость начала снижаться. А тьма надвигалась, какая-то Другая тьма, внутренняя. Изначальная.

 Они одновременно зашли в вагон с двух сторон, выбив ногами двери. И в этот момент поезд неожиданно остановился. Людей в вагоне не было, они куда-то исчезли, осталась только Юля. И она смотрела на пришельцев широко раскрытыми и полными ужаса глазами. Тёмные адепты начали синхронно приближаться. Шаг за шагом, всё ближе и ближе. От них веяло каким-то могильным холодом. Было непонятно во что они одеты, во что-то тёмное. Лиц разглядеть так же не удавалось, только глаза, жёлтые и холодные. Потом вагон затрясло и возникло ощущение падения в пропасть, поезд куда-то проваливался, но самое страшное заключалось в том, что никого не было рядом, кроме этих двух тёмных сущностей, которые так же начали испытывать некоторое беспокойство, и это говорило о том, что не всё шло по изначально спланированной ими схеме.