Что будет дальше (СИ) - "Lidia Step"

— О Боже! Жаль, что этот проект составляла не ты… Так, с этим ясно. Секс был? — Марина любит переходить к сути, так как у неё всегда ограничено время, а она очень не любит пропускать самое интересное.

— Ты смеешься? Для того, чтобы я оказалась с ним в постели, одного «Спирини» будет мало, Марина!

— Безусловный факт! Тогда дальше мне неинтересно, пойду работать— Марина в спешке уходит с кипой многозначительных бумаг.

— К тому же, в этот вечер я хотела приятно выпить, а он заказал мне какой-то молочный коктейль, как на утреннике. Мужчина, который не предугадывает желания дамы, вероятно, плохой любовник! — я убеждаюсь, что красивая и умная женщина — это бомба замедленного действия в отношениях не только с мужчинами, но и всем миром. Иногда мне кажется, что именно такие женщины захватывают власть над всем существующим.

Мне нравится быть частью этой ячейки общества. Как стал мал и узок кругозор людей города, в котором я живу. Большие возможности не кажутся мне началом детской сказки, и всё больше я убеждаюсь, что каблук моих новых туфель с новым шагом ведёт меня к чему-то более значительному и крупному, чем я могу представить. Я осознаю, как важно окружать себя людьми, которые четко соответствуют твоим взглядам и интересам, в таком случае обычная встреча может стать нескончаемым потоком духовного подъема и вдохновения. Вспоминаю про друзей Артёма, и думаю, какие они? Если учесть, что они из того самого маленького города, который потерял в моих глазах какой-либо вес, меня напрягает это ожидание. Сегодня вечером я узнаю о нём больше. Как говорится, «Кто твой друг..»

Преждевременно заканчиваю всю работу, и Виктор отпускает меня раньше. Решаю, что поеду к Артёму, и мы обсудим с ним мои идеи по перепланировке квартиры. Может, даже сделаем продающую презентацию. По дороге домой заполняю заметки своими мыслями насчёт квартиры в ЖК «Уют», бесконечно поправляю и переписываю заново. К моей остановке у меня уже было составлено почти готовое коммерческое предложение. Не стала предупреждать Артёма, что приеду раньше — это идея показалась мне неприятной — я не обязана докладывать каждый свой шаг. Открываю дверь кабинета, и слышу женский смех… Захожу за книжный стеллаж и вижу, как какая-то девушка почти лежит на столе Артёма, одна рука в такт смеху постукивает по его руке, пока он самодовольно делает глоток из коньячного бокала. Как это понимать?

— Привет, Артём. Я сегодня закончила пораньше, и решила приехать сразу к тебе. — не ожидая объяснений, я сразу прохожу к столу Артёма и громко бросаю папку со своими заметками, полностью игнорируя девушку лёгкого поведения.

— Агата.. — он обескуражен. — Это Инга, моя коллега по работе. — так называется конкуренция? Так ведут себя люди, которые соперничают в присвоении ведения крупного проекта? Инга встала со стола и начала поправлять юбку, поднявшуюся гораздо выше колена. Меня в целом мало интересует поведение какой-то шлюхи, и я внимательно наблюдаю за реакцией Артёма— как он меня представит? — А это Агата. — просто Агата? Минус очко. Инга недовольно окидывает меня взглядом с ног до головы, захлопывает планшет красным чехлом и выходит из кабинета.

— Привет, любимая. — он подходит и прижимает меня к себе. Плюс очко. — почему ты меня не предупредила, что приедешь? — снова минус.

— А должна была?

— Я знаю, что это не в твоём стиле, но я на работе.

— Это работа? — указываю на открытую бутылку коньяка и два недопитых бокала. А я ехала и составляла ему текст на эту самую «работу», — Тогда, полагаю, твой рабочий день еще не закончен. — беру свою сумку со стола и направляюсь к выходу, так как счетчик реакций значительно перевалил на сторону минус-очков.

Выходя из здания, я увидела, как Инга улыбается с кружкой в руках, проводя меня взглядом до самого исчезновения.

VIII

То, что я ощущаю — не назвать ревностью, скорее удар по собственному самолюбию. Подозрение — лучший друг воображению, в отличие от реальности, у которой есть чёткие границы. Я решаю, что не буду ни секунды больше думать о том, почему конкурентка Артёма расположилась на его столе, и по какой причине они в рабочее время пьют коньяк.

Лучшее намерение в ситуациях внутренней тревоги — заняться собой. Иду подправлять макияж у зеркала, уделяя внимание каждому миллиметру своего лица, понимая, что не имею права пустить даже тень сомнения на свой счёт. Телефон перестал разрываться от звонков и многообещающих сообщений, и я немного успокоилась.

Слышу звук мотора, который узнаю среди тысячи других машин — Артём. Выглядываю в окно, и наблюдаю, как он паркуется возле моего дома. Интересно, он догадывается, что я сейчас смотрю за каждым его движением? Отхожу от окна, чтобы он не увидел мой силуэт — в оконном обрамлении пятого этажа его довольно легко различить. Сразу решаю, как буду реагировать, и подбираю нужный тон для разговора. Заготавливаю шаблоны фраз, которые буду произносить и открываю дверь после стука. Кто это?

— Здравствуйте! Чем я могу помочь?

— Добрый вечер, Агата Георгиевна?

— Да, это я.

— Вам посылка, распишитесь. — где Артём?

Подписываю бумагу и мне в руки дают конверт в крафтовой бумаге. Поворачиваю конверт с обеих сторон— ни одного распознавательного слова. Сажусь на кровать и аккуратно вскрываю конверт, достаю ровно сложенный лист, и сердце резко обрывается ниже пяток, ниже пола, ниже всей земли, ниже любых возможных измерений — Тотсамый.

«Агата, узнал, что у тебя появился новый парень. Как? Как так могло произойти? Я не смог все ещё даже на крохотную каплю отойти от нашего разрыва. Но я не успел. Я не знаю, как успокоить свои мысли. Как мне не думать о тебе? Это невозможно! Вчера мне такой сладкий сон снился, будто не было ничего, утром проснулся радостный, а потом как вспомнил. Вспомнил, сколько я причинил тебе боли. Агата, прости меня. Я пытался решить вопрос, и у меня даже почти получилось, но потом я попал в больницу — я обжег глаза сваркой на работе, и мне нельзя было даже открывать глаза.

Я не хочу, чтобы после этого письма я был в твоих глазах жалким или сопливым. Последний раз ты говорила, что я не знаю, чего хочу сам. Знаешь, единственное, что я по-настоящему желаю всем своим сердцем — это ты. И так было всегда. Слышать тебя, просто видеть. Я несколько раз приезжал к тебе в город, но мой главных страх — снова лишить тебя возможности быть счастливой. Ты любишь его? У меня было желание стереть его с лица Земли. Дай знать мне одно— любишь ли ты его? Любишь?! Любит ли он тебя, так как я? Дай мне знать это — если да, то я навсегда исчезну из твоей жизни и больше никогда не побеспокою тебя. Главное для меня— это твое счастье. Если у меня есть хотя бы один малейший шанс — я полюса переверну и заберу тебя. Навсегда. Дорогая, весь твой, "Тотсамый".»

Сама не замечаю, как мои глаза плачут, и в моей душе бушует целый ураган. Вместе с письмом был вложен наш общий снимок, где мы держимся за руку, на моём пальце кольцо, которое он подарил мне — оно было идеальным. Его родители в тот день устроили неимоверный скандал, думая, что он позвал меня замуж, не обговорив столь важный вопрос ни с одним из членов семьи. В тот день они выдохнули. Но разве хоть одно мнение может встать вразрез собственному желанию?

Руки трясутся, и глаза больше не различают ни строчки из-за вытекающих слёз. Я не делаю ни малейшего усилия, чтобы помочь им выйти наружу, они сами с мощнейшей силой вырываются из глубин моего сердца. Я ждала! Я ждала его так сильно!

Каждый день я проводила в бессмысленном ожидании и собственном самоуничтожении. Почему он тогда не сделал ничего? Я была готова простить ему всё! Но он не сделал, ровным счётом, ничего! Больница, глаза, страх — можно найти сейчас тысячи оправданий его поступку, но это не изменит того факта, что он не приехал. Если он не умер— других объективных причин нет. Тотсамый просто оказался слабаком, а я уже была готова найти ему оправдание. Он просто хочет самоутвердиться, знать, что старая любовь не ржавеет, и он в состоянии дотянуться до птички высокого полёта, но больше этого не будет!