Смерть на корпоративе - Сергей Воличев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скажите, Тюкавин, вы знали, что в среду, за два дня до корпоратива, Белкин получил большую сумму наличной валюты, которую должен был отнести в хранилище «Схемы плюс»?
– Да.
– А кто вам об этом сообщил?
– Сам Игорь. Он вызвал меня к себе в кабинет и сообщил, что через двенадцать дней будет заключаться многомиллионная сделка, поэтому нашей фирме выделяют два транша налички, он показал на пачки конторской бумаги, что лежали у него на столе, и сказал, что это первый. Белкин погладил пачки рукой и похвастался, что здесь миллион евро с хвостиком, при этом еще пошутил, предложив мне их забрать себе и он об этом никому не скажет.
– И это все, для чего вас вызывал Белкин?
– Игорь вечером должен был улетать в командировку, а ему надо было съездить еще в несколько мест, чтобы быть налегке, он попросил меня забрать портфель к себе в кабинет, а после работы вынести его к выходу.
– А Белкин не говорил, что у него в портфеле?
– Нет.
– Вы сами в него случайно не заглядывали?
– Я не приучен рыться в чужих вещах.
– В каком часу Белкин приехал за портфелем?
– Он забрал его у меня в двадцать минут седьмого на служебной стоянке. Игорь извинился, что заставил меня ждать, и тут же уехал.
– Понятно. А теперь перейдем к вечеру пятницы, когда был корпоратив. Вспомните, в каком часу вы выходили с погибшим на лифтовую площадку?
– Точно не могу сказать, но примерно в районе одиннадцати вечера.
– О чем вы говорили?
Павел Федорович замялся, вот этого ему как раз и не хотелось рассказывать.
– Так, ни о чем. Знаете, обыкновенный разговор двух мужчин, – после паузы ответил Тюкавин.
– И все-таки постарайтесь вспомнить ваш диалог в подробностях. – Крамер заметил замешательство допрашиваемого и понял, что он что-то хочет скрыть.
– Сначала обсудили некоторые вопросы по работе, у меня не сходилась спецификация, и Белкин дал мне несколько советов. Потом о погоде была речь. Я и был там с ним всего минут пять, за такое время о многом не побеседуешь.
– На площадке вы находились пятнадцать минут, так зафиксировано камерами наблюдения, а это достаточно много для разговора ни о чем. – Крамер соврал о камерах наблюдения, но никто из сотрудников не знал, что в тот вечер они были отключены.
– Мы говорили о личных делах, которые касались только нас двоих.
– А вы дружили с Белкиным?
– У нас были нормальные деловые отношения и не более.
– Как же так? Вы вместе учились, да еще и жили в одной комнате в общежитии. Вашему знакомству несколько десятков лет. Неужели вас ничего не связывало, может быть, хорошее, а может, и плохое? – Крамер подталкивал Тюкавина рассказать все самому, без нажима.
– Скажем так, друзьями мы никогда не были.
– Между вами не было вражды, личной неприязни?
– Нет.
– А вот у меня есть информация о том, что сначала в институте, а потом совсем недавно на работе у вас были неприятные ситуации, связанные с Белкиным.
– Значит, вы все знаете о романе между Ольгой и Игорем, а также про мое несостоявшееся назначение начальником отдела. Поэтому предполагаете, что у меня была причина ненавидеть Белкина и желать ему зла и подробно расспрашиваете о том, что мы делали с ним на лифтовой площадке, подозревая, что я мог столкнуть его вниз. Так вот, я никого не убивал, хотя изначально был на Белкина очень обижен и хотел с ним серьезно поговорить. А стоял я с ним в подъезде пятнадцать минут только потому, что собирался с духом, но в последний момент у меня не хватило решимости на жесткий разговор.
– Когда вы возвращались в зал колл-центра, Белкин оставался один на лифтовой площадке.
– Да.
– И еще один вопрос. Погибший вам не давал ключи от своей машины?
– А зачем? Водить я не умею, и потом Игорь так бережно относился к своему BMW – пылинки с него сдувал и к своему автомобилю близко никого не подпускал.
– Вы видели ключи от его автомобиля? Можете их описать?
– Однажды я заметил их на столе у Белкина, они такие обыкновенные, а вот брелок у них был яркий – большой, оранжевый, с эмблемой BMW в середине. Я тогда его еще спросил, почему желтые цвета на брелке не совпадают с фирменным сине-белым цветом марки, а он мне ответил, чтобы все это замечали.
После допроса Тюкавина у капитана было двойственное чувство. Содной стороны, Крамеру казалось, что Павел Федорович был искренен и говорил правду, а с другой, как очень часто бывает в кризисных ситуациях, люди вдруг могут становиться жуткими лицемерами, и у них откуда ни возьмись начинает проявляется такой актерский талант, что им впору можно было вручать премию «Оскар».
Глава 10
Разговор Крамера с полковником получился тяжелым и нервным. Выслушав последние новости о деле в «Схеме плюс», Корытин стал упрекать капитана за то, что он не может выбрать одну главную версию случившегося. Крамер в ответ резонно заметил, что пока не доказана связь между гибелью Белкина и кражей денег из сейфа одной объединяющей версии по логике быть не может. Услышав такое объяснение капитана, полковник мгновенно взорвался:
– О какой логике ты можешь говорить, если у тебя один подозреваемый за другим легко переходят в разряд свидетелей? Директор, видите ли, влюбился в кассиршу, и поэтому он не может совершить преступление, Тюкавина давайте исключим, потому что он безвольный барашек и им манипулируют все кому не лень. Если вы ищите оправдание для поступков людей, стараясь не потревожить их ранимые души, то тогда вам, капитан, надо менять место работы. Ты, Крамер, следователь, а не священник, торгующий индульгенциями! Вместо того чтобы двигаться в расследовании вперед, у тебя отчетливо видно желание вернуться к самому началу. В общем, выбрось все свои методы в мусорку и начни работать проще, мне нужен результат, а не процесс. Забудь про гибель Белкина, сделай акцент на краже денег, тут больше перспектив, потому что валюту мог вынести только тот, кто работает в «Схеме плюс», начни хоть с уборщицы, но просей всех до одного, и ты обязательно найдешь вора.
В одном полковник был прав – в хищении денег мог быть замешан только сотрудник фирмы, в
