Хольнов С.Ю. - Тоннель в подсознание, или уроки Силы - Сергей Хольнов

Летом 2000-го года я опубликовал на последней полосе одной газеты аграрной тематики, которую сам же в ту пору и редактировал, нечто среднее между иронической зарисовкой и фельетоном на тему сельского быта — в общем, довольно весёлую байку, как теперь это принято называть. Её главного героя я «списал» с одной колоритной фигуры — со своего соседа по даче. Здесь требуется пояснение: моё личное знакомство с ним было исключительно шапочным, то есть при встрече мы здоровались, но и только. Правда, баритончик с хрипотцой этого соседа то и дело будоражил население всей улицы Дюма (наш неказистый просёлок с помойками по обочинам носит славное имя гениального французского писателя), когда он ругался то с женой, то с братом, то с кем-либо из соседей...

В общем, байка начиналась со слов: «Обычно, выпив так себе, в меру, Вован Тимофеич подозревал соседей в пьянстве. Дескать, что-то я Мельникова с утра не видал, — значит, валяется пьяный. А Сашка Егоров уже неделю где-то пропадает. Стало быть, беспробудно пьёт!»

Затем, уже осенью, во время визита Путина во Францию телевизионщики уцепились за название нашей улицы и провели экспресс-интервью с её жителями на предмет их отношения к очередному путешествию российского президента. Вы догадываетесь, что произнёс перед телекамерой тот самый мой сосед, которого в байке я назвал Вованом Тимофеичем? Дословно следующее: «И чего Путина во Францию понесло! Все французы — пьяницы и алкоголики. Во Франции только спиться можно». Вот так — хоть новую байку пиши!

Теперь, надеюсь, вы поняли. Да-да, в основе реакции даже этого Вована Тимофеича могут лежать сложнейшие психические процессы. Но его рефлексия всегда будет примитивна и предсказуема. Подумайте об этом и понаблюдайте за собою в жизни.

Напоследок я вскользь коснусь одной из самых опустошительных — даже в социальном масштабе — форм нашей саморефлексии. Это — так называемое чувство справедливости. Я считаю его чрезвычайно могущественным и, одновременно, остроумнейшим изобретением лукавого. Как вы полагаете, чем руководствуется пресловутый официант, заглянувший на досуге в соседний ресторан и изощрённо измывающийся там над своим коллегой? Исключительно чувством справедливости! Ему-то ведь чёрт те что приходится выносить от своих клиентов — он же не ропщет... а тут, на положении клиента, он вправе позволить себе некоторые причуды. Это — всего лишь справедливо.

Примерно тем же самым чувством руководствуется и почтенный родитель, ущемляющий посредством ремня достоинство своего отпрыска — пониже спины. «Я в его годы...»

«Нет правды на земле!» — негодует пушкинский Сальери и, по собственному разумению, восстанавливает справедливость.

А в социальном масштабе... Практически все отвратительные явления нашей жизни зиждутся на чувстве справедливости — войны, политический терроризм, да та же пресловутая армейская «дедовщина»...

Знайте: всякий раз, когда вы испытываете какую-либо обиду от несправедливости к вам, родимому, вы автоматически сами творите произвол и несправедливость над собою же. Ибо ваша жизненная Сила — тю-тю...

Но избавиться от этой формы саморефлексии очень и очень непросто. Сомневаюсь: возьмётся ли кто-либо из читателей этой книги всерьёз за такое дело. На всякий случай дам вам подсказку. Эта работа должна одновременно вестись в двух направлениях: в тактическом и в стратегическом. Тактическое наше оружие в данном случае — это, во-первых, всё тот же настрой охотника, при помощи которого вы можете выслеживать свои психические реакции. А во-вторых, состояние бесстрастия, которое вам придётся реализовывать на своём чувстве обиды всякий раз, когда вы таковое обнаружите.

Согласен: это трудно, это изнурительно. А потому, чтобы всё меньше и меньше обид преподносило вам ваше сознание, вам придётся дополнительно заняться стратегической самотрансформацией. Описать её просто: вместо того, чтобы чувствовать себя сыном-отцом, другом-врагом, президентом или дворником, вы ощущаете себя просто воспринимающим существом — если хотите, магическим существом. Вот, когда тем или иным способом вы прочно закрепите это простое ощущение в подсознании, для вас отпадёт проблема справедливости-обиды, а с нею заодно — и множество прочих изнурительных проблем, которыми докучает вам Жизнь.

У толтеков это называется утратой человеческой формы. В многочисленных индуистских и буддийских традициях аналогичным достижениям полно наименований. Мне, пожалуй, больше прочих нравится чаньское: «найти своё лицо, которое существовало ещё до собственного рождения».

В общем, не благодарное это дело — разглядывать свои веснушки в кривом зеркале любви к себе самому.

Глава 4. Причуды подсознания.

Для начала коротко суммируем некоторые наши тезисы о человеческом сознании, рассматриваемом как машина, снабжённая сканирующим устройством (восприятием, чувствами) и памятью, и разовьём их ещё немного. Итак, вся память нашего биологического компьютера разделена на два диска — оперативный (сознание) и жёсткий (подсознание), — причём второй несопоставимо мощнее первого. Что же до сканирующего устройства (восприятия), то, по всей вероятности, оба диска укомплектованы всего одним сканером, и потому информация, поступающая в оперативную память (кору головного мозга) не попадает на жёсткий диск (в подкорку) и наоборот. (Хотя можно предположить, что человеческая психика снабжена и несколькими сканерами; но в этом случае каждый из них во время собственной работы блокирует все остальные.)

Далее, наша «оперативка» (сознание) сама по себе неоднородна. Во-первых, она имеет линейную анализирующую часть, в которой вся информация распределяется по парному принципу; «да — нет», «тепло — холодно», «верно — неверно» и т.д. А во-вторых, — эмоционально-образную (условно назовём её эмоциональной), способную только фиксировать информацию в виде чувственных образов, эмоций и ощущений всевозможных категорий (но не анализировать её). Именно потому, когда в салоне самолёта вспыхивает надпись «No smoking!», нам тут же хочется закурить. Я хочу сказать, что для эмоциональной части человеческого ума не существует понятия «не курить» — она не воспринимает запрета, но просто вспоминает о том, что можно закурить. И так — во всём. Следовательно, в сознательной сфере анализ любой информации, в том числе и эмоционально-чувственной, осуществляет интеллект.

Совсем иначе обращается с информацией жёсткий диск (подсознание). Если в сознательной части психики её анализирующий механизм запросто подключается к образной сфере (во всяком случае, может с нею взаимодействовать), то подсознание, вообще лишённое такого механизма, категорически не способно что-либо анализировать, классифицировать, отвергать.

Итак, подсознание есть грандиозная область тотального приятия, в которой любое действие осуществляется без предварительного анализа и выбора. Такую форму мышления, в противовес привычной для нас, логической, мы с В.В.Шлахтером назвали паралогической (или просто паралогией) и посвятили ей книгу «Психодинамика колдовства, или введение в паралогию».

До сих пор — всё относительно просто и, видимо, особых возражений у вас не вызовет. Теперь будьте внимательны. Как и любая машина, наша психика питается энергией; назовем её психической энергией. Но собирает, распределяет и направляет последнюю некий совсем уже таинственный фактор, который мы назвали Силой. Итак, что же такое Сила? На наш взгляд, в универсальном смысле это — некая безличная и безразличная (то есть эмоционально нейтральная) причина всего сущего. (Полагаю, что таковая всё же существует.) А в человеческой машине, которая и рассматривается в этой книге, Сила проявляется двояко (диалектически). С одной стороны, она собирает и цементирует все наши субличности (о них мы рассказывали в предыдущих книгах) в единую личность, а также удерживает нас в той или иной психической позиции. Этот аспект Силы мы называем волей. (Сильная воля пациента — беда для психиатра!) С другой стороны, Сила стремится разделить и перегруппировать наши субличности в какую-то новую личность (либо вообще последнюю разрушить), а также (чаще всего) изменить наше психическое состояние. Этот аспект Силы, направленный к изменениям, мы и назвали волей к перемене. (Сравните: силы инь и янь у китайцев, положительная и отрицательная прана у индусов, воля и намерение у толтеков.)

Людей, в той или иной степени контролирующих эти аспекты Силы, в различных традициях называют (или называли) шаманами, магами, волхвами, друидами, толтеками, налджорпа, брахманами и т.д. и т.п. — в общем, людьми Силы. И все их удивительные возможности основаны на умении манипулировать Силой — высвобождать, когда это нужно, волю к перемене, становясь текучим существом, способным принимать какие-то необычные формы, в других же случаях позволять воле цементировать свою психику в несокрушимый монолит. На сознательном уровне (в обычной жизни) это манипулирование связано со способностью по собственному желанию то открываться миру, то замыкаться на себе самом, то есть сводится к довольно тонкому балансированию между экстраверсированностью и интроверсированностью. (Сравните с умением воина толтеков открываться Силе и укрываться от неё.)