Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю - Ольга Разумная

— Не стоит раздувать проблему из такой ерунды, пока я неплохо перебиваюсь обедами в ресторанах, а очень скоро Лерушка вернется домой, и все будет по-прежнему…

— Так-то оно так, — с какой-то театральной печалью вздохнула Алла, — вот только время идет, а Лерочке лучше не становится. Тает на глазах, бедная девочка. Может, пока не поздно, поищем другого доктора?

— Нет, — ни секунды не задумываясь, отрезал Вадим, — в таких случаях хуже всего метаться, тем более что, по словам Бориса Францевича, он уже в одном шаге от решения загадки с Лериным диагнозом, так что подождем.

Мачеха недоверчиво покачала головой, собираясь, похоже, возразить, но тут дверь распахнулась, и в палату заглянула дежурная медсестра.

— Посещения окончены! — звонко выкрикнула она. — Прошу родственников покинуть помещение.

Павел первым наклонился к дочери:

— Ну что, малыш, пока! Держись, не раскисай! Вот увидишь, все будет хорошо. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, папа. Погоди, я провожу вас до лестницы. — Лера собралась было встать, но неожиданно тяжело опустилась на кровать. — Нет, не смогу, в глазах темнеет, голова кружится, наверное, температура опять поползла вверх.

— Вот и лежи себе спокойно, что мы, без тебя выхода не найдем? — Эльвира наклонилась к сводной сестре и звонко чмокнула в щеку, судя по сморщенному носику Леры, обдав ее терпким ароматом духов. На бледной коже Валерии остался ярко-кровавый след от губной помады. — Кстати, Вадик, — на губах Эли появилась игривая улыбка, — ты сейчас случайно не в центр?

— В центр, надо еще в офис заскочить. — Мужчина вопросительно уставился на Павла. — А вы своим ходом? Так без проблем, подброшу куда скажете.

— Нет-нет, Вадим, мы на машине. — Павел, который уже взялся было за ручку двери, в два счета вновь оказался возле Лериной кровати и, подхватив падчерицу под руку, торопливо заговорил: — Не стоит беспокоиться, я сам довезу Элечку куда она скажет.

— Вот спасибо-то, — проворчала Эльвира, скорчив недовольную гримасу, — всю жизнь мечтала покататься на твоей колымаге и послушать ваши с маман философские рассуждения о высоком искусстве.

— С каких это пор «Хёндай Солярис» стал называться колымагой? — обиженно поинтересовался Павел.

— Да с тех самых, как люди изобрели приличные машины, — пренебрежительно фыркнула Эльвира, не спуская глаз с Вадима. — Ну так что, Вадик, подбросишь родственницу до центра?

— Эля! — Отчим не собирался отступать. — Это по меньшей мере неудобно и нетактично…

— Сейчас же прекратите! — вмешалась в их спор Алла. — Устроили балаган в больничной палате! Обсудим это не здесь и не сейчас. — Она чмокнула падчерицу в макушку и, увлекая за собой продолжающих препираться мужа и дочь, бросила на ходу: — Вадим, не будем вам мешать, прощайтесь спокойно с женой, мы подождем в коридоре.

Когда все родственники Леры наконец покинули палату, Ольга, которая все это время следила за разборками в благородном семействе, решила, что пора и ей вспомнить о цели своего визита, и перевела взгляд на притихшую подругу.

— Видала, какова? — тихо поинтересовалась Варвара, глазами указывая на дверь, за которой секунду назад скрылись посетители. — Форменная змеюка, только прикидывается доброй феей, я за ней со вчерашнего дня наблюдаю…

Оказалось, что эмоциональный разговор соседей никого не оставил равнодушным.

— Одно слово — мачеха, — шепнула ей в ответ Леля. — Знаешь, в народе даже пословица есть: «В лесу — медведь, а в дому — мачеха», так что эти еще неплохо держатся, у них хотя бы внешне все чинно и благородно… Ты мне лучше, подруга, о себе расскажи, а то твой диагноз по-прежнему остается для меня загадкой.

— Нет, Лель, — будто не слыша вопроса, продолжала Варька, — тут не так все просто. Заметила, как эта Алла смотрит на Леру с Вадимом?

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — Леля с заговорщицкого шепота перешла на нормальный тон, — рассказывай, что беспокоит, чего врачи говорят?

— Обо мне после! — раздраженно отмахнулась Варвара, продолжая гнуть свою линию. — Так вот, нехорошо она на них смотрит, с завистью, а зависть — страшное чувство, оно душу разъедает и толкает человека на неблаговидные поступки.

— Эка у тебя, Варька, от безделья фантазия разыгралась. — Леля поняла, что ничего не добьется от подруги, и принялась собирать в сумку опустевшие лоточки.

В этот момент дверь скрипнула, и на пороге вновь возникла Алла Генриховна. Вид у женщины был весьма загадочный, к груди она прижимала объемный пластиковый пакет.

— Гляди, Лель, спектакль-то не окончен, — Варвара тихонько толкнула подругу в бок, — занимай места в партере, змеюка приползла закончить свое черное дело, и мы должны ее в этом уличить.

— Прости, милая, но я не могла вот так уйти, — присаживаясь на кровать к падчерице, скорбным голосом произнесла Алла, — как подумаю, что ты сидишь тут голодная, прямо сердце кровью обливается. Поэтому на свой страх и риск я решила немного нарушить запрет Вадима. — И виновато улыбаясь, она достала из сумки термос и круглую металлическую коробочку с ярким рисунком на крышке — в таких обычно продается сдобное печенье.

— Ну зачем вы, Алла Генриховна! — принялась отнекиваться Лера. — Поверьте, я совершенно не голодна, да и Вадик…

— Много твой Вадик понимает, — авторитетно заявила мачеха, — тебе сейчас без домашнего питания никак нельзя. Тем более тут нет ничего особенного, в термосе куриный бульон, продукт диетический, его даже маленьким детям дают, а это печенье. Не подумай, что покупное, настоящее домашнее, попробуй!

— Спасибо, я попозже…

— Не обижай меня, девочка, мы так старалась, откуси хоть кусочек, — практически засовывая печенюшку в рот растерянной Лере, приговаривала Алла. — Ну что, вкусно?

— Очень, спасибо вам, Алла Генриховна. — Девушка не смогла противостоять такому напору.

— Вот и умница, доедай остальное. — Женщина старательно отряхнула руки от крошек и бросила опасливый взгляд на дверь. — Ладно, побегу, я ведь всем сказала, что телефон у тебя на тумбочке забыла, ты уж меня не выдавай. — И послав на ходу воздушный поцелуй, она спешно покинула палату.

Оставшись одна, Лера тут же бросила недоеденное печенье в коробку и схватила мобильный. Кому она звонила, Ольге с Варварой понять не удалось, девушка отвернулась к стене и говорила так тихо, что даже ее шепот не долетал до ушей новоявленных шпионок.

— Собирайся шустрее, я провожу тебя до лестницы. — Накинув халат, Варька осторожно засеменила к выходу, и Леле ничего не оставалось, как, спешно покидав оставшуюся посуду в сумку, броситься следом.

— Теперь ты видишь, что дело нечисто? — наконец-то избавившись от посторонних ушей, горячо зашептала Варвара. — Алла неспроста вернулась к падчерице, я думаю…

— Выкинь ты все это из головы! — прервала ее Леля. — Займись лучше своим здоровьем, вон побледнела вся, на лбу испарина, и идешь еле-еле! Немудрено, что тебе кругом враги мерещатся.

Из процедурной им навстречу выплыла дежурная медсестра.

— Это что, посетители до сих пор не покинули отделение? — сердито поинтересовалась она. — В больнице посещения разрешены строго до шести, а вы знаете, который сейчас час?

— Уже бегу, извините! — заторопилась Ольга. — Пока, Варенька, не скучай! — Она обняла подругу и чмокнула в щеку. — И умоляю, никаких детективов на ночь!

— Мачеха травит Леру! — успела шепнуть ей на ухо Варвара. — Травит медленно и методично! Пока не поздно, девушку надо спасать!

Но Леля не ответила. Провожаемая сердитым взглядом дежурной медсестры, она уже бежала вниз по лестнице, пытаясь на ходу переварить услышанную информацию. 

Глава 11. Нейман

— Можно, Борис Францевич? — Доктор Караваева робко заглянула в кабинет завотделением. — Я по поводу Троепольской.

— Давно пора, — недовольно бросил Нейман и посмотрел на часы, давая тем самым понять, что Ульяна слишком задержалась с визитом.

На самом деле торопиться ему было совершенно некуда, просто как всякий одинокий трудоголик он терпеть не мог вечер пятницы и мечтал хоть на ком-нибудь выместить свое дурное настроение. Ульяна подвернулась как нельзя кстати.

— Специалисты смотрели? — не глядя на переминающуюся в дверях подчиненную, поинтересовался Борис Францевич. — Появилась хоть какая-то ясность? Да не мнитесь вы на пороге, садитесь напротив, рассказывайте.

Ульяна бесшумно прошмыгнула к креслу и села на самый краешек. Она отлично знала это настроение шефа и в душе ничуть на него не обижалась. Только любопытство мучило доктора Караваеву: почему хандра нападает на обычно спокойного и доброжелательного Неймана именно по пятницам, когда большинство людей испытывают легкую эйфорию в предвкушении двух выходных дней?