Вождь - Джон Норман

Несомненно, ей хотелось пройтись по арене под взглядами толпы. Он видел, как за идущими тянется цепочка следов, разбивающая гладкий песок — его разровняли, как только пленники были поставлены на колени. Служащие арены будут недовольны, они серьезно относятся к своей работе. Вскоре песок истопчут подошвами, но вначале он должен выглядеть гладким. Стражники и судебный исполнитель, дочь судьи, остановились перед ним. Он поднял голову. Женщина указала на него величественным, предназначенным для толпы жестом.

— Этому нельзя доверять, — произнесла она. — Свяжите его, и покрепче.

Он не сомневался, что стражники послушаются приказа. В самом деле, что будет с властью судебного исполнителя, если мужчины перестанут подчиняться ей? Они подчинились. Они привыкли выполнять приказы, не спрашивая, откуда эти приказы взялись, зачем они нужны и какими будут их последствия. На лице женщины застыло надменное выражение. Она выглядела прекрасно. Ее тело казалось прохладным и упругим; черные волосы были стянуты узлом на затылке. Однако при всей ее надменной холодности и суровости он не счел ее совершенно непривлекательной. Он рассматривал эту женщину, наблюдал за ней и изучал ее, еще когда сидел в зале суда под охраной стражников с дубинками — тогда она была одета в мундир. Теперь он видел ее в белой тоге. Тога скрадывала очертания ее фигуры. Он представил, как бы эта женщина выглядела обнаженной. Один из стражников усмехнулся. «Молчать!» — прикрикнула на него судебный исполнитель. Несомненно, зрачки его глаз в эту минуту расширились. Ему уже устраивали такое испытание еще во время суда: к нему привели женщину-заключенную. Его реакцию заметили и учли во время слушания дела. «Свяжите его!» — приказала женщина. Стражники переглянулись, а затем один из них направил на пленника дубинку.

Пока он лежал на песке, потрясенный и полупарализованный, его руки связали за спиной, обмотав веревкой грудь.

— Покрепче! — приказала женщина.

Веревки стянулись туже, их завязали узлом. Затем пленника вновь поставили на колени.

Женщина рассержено ударила его по щеке. Удар не был болезненным, так как ее рука оказалась слишком слабой, но он жег и унижал. Он не боялся ударов, особенно нанесенных женщиной. Мужчину можно убить, но женщину убивать нельзя. Одним ударом он мог бы сломать ей шею. Женщина злобно смотрела на него. На трибунах послышался смех, и женщина разозлилась. Многие зрители поняли, что пленник осмелился взглянуть на нее, судебного исполнителя, дочь главной судьи, и при этом его зрачки расширились. Чего еще она могла ожидать, появившись в таком одеянии перед человеком, который предпочел проявить «истинное мужество», как говорили на этой планете, а не просить о помиловании или смягчении казни? Он ударил женщину только однажды — Тессу, когда она дала ему пощечину. Он ударил ее по спине. Могла ли Тесса ожидать этого? Вероятно, нет. Тесса с трепетом смотрела на него, отброшенная ударом на пол курятника. Она подползла к его ногам, вымаливая прощение. Он взял Тессу прямо на полу курятника. После этого она встречалась с ним тогда, когда он приказывал.

С какой яростью смотрела на него дочь судьи! Он отвернулся. Его тело еще было охвачено оцепенением. Трибуны постепенно заполнялись зрителями.

Веревки, перехватившие его грудь, были сильно стянуты — он знал об этом. Странно, он не чувствовал их, по крайней мере, так, как чувствовал раньше. Ему казалось, что связали кого-то другого. Если так, то он мог бы объяснить странное ощущение от веревок тем, что его истинная сущность находилась глубоко внутри тела, далеко от них. Тело, заключающее в себе органы, было лишь скорлупой, в которой жил истинный «он». Брат Вениамин рассказывал, что в действительности он невидим — тот, кто живет внутри тела, где-то в глубине. Он назывался «коос» — древнее слово, первоначально означающее «дух». Флоон, разумная саламандра из преобладающего мира рептилий Цируса, первым, к удивлению многих, узнал, что коос вечен, что он не появляется и не исчезает, а существует постоянно, где бы он ни находился. Впоследствии возникла идея, что разумные существа не умирают, и эта идея очень польстила самим разумным существам. Тот факт, что сам Флоон умер на электрическом стуле, ничуть не уменьшил число последователей его учения. Прошел слух, что Флоон на самом деле не умер, а позднее появился одновременно на нескольких планетах, вновь проповедуя свое учение. Спустя два поколения после его смерти наставления Флоона были собраны его последователями. В некоторых случаях эти наставления оказывались противоречивыми, но это всегда можно было устранить, подобрав подходящие объяснения. Конечно, некоторые наставления по той или иной причине были отвергнуты или признаны неподлинными. Это сделали те, кто никогда не видел Флоона — существа, которые появились на свет через несколько поколений после его смерти. Брат Вениамин учил, что у лошадей и собак нет кооса. Этому трудно поверить — ведь они ощущают боль, чувствуют и страдают. Их внутренности соответствуют образу их жизни. Затруднение возникало только с разумными существами или некоторыми из них. Вопрос о наличии кооса у морских млекопитающих оставался спорным. Брат Вениамин считал Флоона эманацией Карша, но в Империи существовало немало противников подобной точки зрения. Попытаюсь кратко описать основные принципы этой теории. Существовал сторонник «теории иллюзий» Фингэль, он учил, что поскольку совершенный Карш не знает боли (боль признавалась несовершенной), то значит, Флоон являлся иллюзией, потому что он, вероятно, испытывал боль на электрическом стуле. Некоторые считали Флоона всего лишь мыслящей саламандрой, или саламандроподобным существом — не более того, однако признавали его одаренным и вдохновенным пророком. Большинство верующих не поддержало эту версию. Одни склонялись к тому, что в образе Флоона действительно воплотился Карш или его часть, независимо от того, имели ли оба существа одинаковую природу и от того, какой была эта природа, или же подразумеваются два вида вещества, слитые воедино. Это последнее предположение стало наиболее распространенным — вероятно, в силу своей противоречивости и загадочности. Несмотря на очевидную вербальность, неспособность найти эмпирические доказательства подобных предположений и неумение, не касаясь уже вопросов вероятности, эмпирически различать эти гипотезы, в которых, несомненно, были свои преимущества, многие восприняли эти рассуждения самым серьезным образом и пострадали за свои убеждения, флоонианцы погибали от рук флоонианцев. Неудивительно, что требовался серьезный надзор за различными епархиями и связанной с ними силой…