Лев-триумфатор - Виктория Холт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джейк Пенлайон стоял на палубе, явно поджидая нас. Я ухватилась за веревочный трап, и меня подняли на борт прямо в его объятия.
Он засмеялся:
— Я знал, что вы придете!
Один из матросов поднял на борт Дженнет.
— Отведите-ка меня лучше к сестре, — сказала я.
— Прошу сюда.
Он взял меня за руку, как бы для того, чтобы провести меня по палубе. Я спросила:
— Почему она оказалась здесь без Эдуарда? Я не понимаю.
— Она хотела посмотреть мой корабль.
— Ей следовало подождать, пока мы все собрались бы это сделать. Нам надо быстрее свезти ее на берег. Это будет нелегко, если она повредила ногу. Насколько это серьезно? О, Боже, я надеюсь, что кости целы!
Он провел меня вверх по лесенке и распахнул дверь:
— Моя каюта.
Мне она показалась просторной — насколько могут быть просторны корабельные каюты. На переборке (так это называлось, как я узнала позже) висел тканый ковер. Я увидела шкафчик с книгами, полку с инструментами и на столе вращающийся глобус с изображением земной поверхности. На стене висели медная астролябия, компас, склянки и какой-то длинный, крестообразный предмет, который, как я позднее узнала, был не что иное как арбалет.
Я мельком заметила все это, пока мои глаза искали Хани.
Когда мне стало ясно, что ее там не было, меня пронзил страх, который наполовину был волнующим предчувствием.
— Где моя сестра?
Он засмеялся, захлопнул дверь и прислонился к ней.
— Возможно, у себя в саду. Или в кладовой.
Занимается делами, которые составляют радость и долг каждой хозяйки.
— В саду! Но мне дали понять…
— Разве я не говорил вам, что не позднее, чем через неделю, вы будете на борту моего корабля?
— Но меня уверили, что здесь моя сестра…
— Однако ведь, на самом деле, вы не поверили, не так ли?
— Но…
— А, бросьте, вы же хотели принять мое приглашение, разве нет? И я тоже этого хотел. Так почему мы должны беспокоиться о том, какие средства привели к счастливому исходу?
— Я не беспокоюсь, — сказала я.
— А должны бы, если вы действительно возмущены, а не притворяетесь возмущенной!
— Мне кажется, вы сошли с ума!
— Мой рассудок всегда при мне, и я никогда с ним не расстанусь.
— Я хочу уйти, — сказала я.
— А я хочу, чтобы вы остались. Я капитан этого судна. Здесь все повинуются моим приказам!
— Пусть повинуются те несчастные создания, что, служат вам. Они, бедняги, в вашей власти!
— А вы — нет, так?
— С меня довольно этого безумия!
— Но мне никогда не будет довольно! Он подошел ко мне и обвил меня руками, стиснув так крепко, что я оказалась как будто в тисках.
— Капитан Пенлайон, без сомнения, вы — сумасшедший. Вы отдаете себе отчет, что моя семья никогда не простит такого оскорбления?
Он засмеялся. Я заметила, что наружные уголки его глаз были слегка приподняты и брови повторяли этот наклон. Это придавало его лицу выражение, одновременно и плутовское, и сатанинское. Я попыталась высвободиться.
— Отпустите меня! — закричала я, стараясь лягнуть его по ногам. Но он держал меня таким образом, что мои старания были тщетны. Я подумала, что он многих женщин держал вот так, и представила себе, как он совершает набеги на далекие селения и как он и его люди обходятся с пленными женщинами…
— Вам не убежать, — насмешливо сказал он, — не стоит и пытаться. Вы в моей власти.
— Хорошо, что вы от меня хотите?
— Вы сами знаете!
— Если я права в своих предположениях…
— А я уверен, что вы правы…
-..то я считаю ваши манеры отвратительно грубыми. Я вижу, что вы мужлан, совершенно не похожий на…
— На франтоватого джентльмена, которого вы имели несчастье встретить когда-то. Ну, а сейчас, милая девушка, вы встретили мужчину, которому пришлись по вкусу, и, несмотря на отсутствие у него хороших манер вы, находите его неотразимым!
Он разжал объятия и, охватив руками мою голову, отклонил ее назад, и его губы коснулись моих… «Теплые, отвратительные», — твердо сказала я себе. Я пыталась увернуться, протестовать, но бесполезно. Невозможно было вырваться из его яростных объятий.
Когда он, наконец, отпустил меня, я вся содрогалась от бешенства.
— Как вы смеете так обращаться со мной? Я никогда…
— О, конечно, вы никогда раньше так не целовались. Но не беспокойтесь. Это не в последний раз!
Меня охватил испуг. Я была одна на его корабле, куда меня завлекли обманом. На борту находились люди, но это были его прислужники.
Он угадал мои мысли.
— Это возбуждает, а? Вы в моей власти и не можете уйти, пока я этого не пожелаю. Я могла только повторить:
— Вы не посмеете тронуть меня!
— Теперь, когда я убедился, что ваш пыл под стать моему… Притом, что я честен и не делаю тайны из своих желаний, а вы лживы и скрываете свои, изображая отвращение!
— Никогда не слышала такой чуши! Вы — отвратительный грубый пират, и я ненавижу вас!
— Вы слишком яростно протестуете!
— Вас за это повесят! Моя семья…
— О да, — сказал он. — Вы — девица из хорошей семьи. Это соображение мы приняли во внимание.
— Кто это, — мы?
— Мой отец и я, а с какой целью — вы прекрасно отдаете себе отчет.
— Я отказываюсь обсуждать эту неприятную тему.
— Это захватывающе интересная тема. Отец сказал мне: «Тебе пора жениться, Джейк. Пенлайонам нужно пополнение. Эта девушка произведет хорошее потомство. Самое время уложить ее в постель. Но на этот раз сделай все по закону. Я хочу внуков».
— Я отказываюсь оставаться здесь и терпеть эти оскорбления. Ищите в других местах производительницу маленьких Пенлайонов!
— Зачем мне искать, если я уже нашел ее?
— Полагаю, надо прежде получить ее согласие?
— За этим дело не станет!
— Вы, должно быть, считаете себя одним из богов, сошедшим с Олимпа? Смешная иллюзия!
— Другие, возможно, питают такие иллюзии на мой счет. Я же знаю себя как человека, который ясно понимает, чего он хочет, и всегда добивается этого.
— Не всегда, — возразила я. — Если я включена в список ваших желаний ничего не получится!
— Существуют способы… Хотите, чтобы я вам это разъяснил?
Его лицо было совсем близко, и я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Как мне хотелось, чтобы мое сердце не билось так гулко! Оно могло выдать мой страх или что-то иное! — словом то, что он возбуждал во мне.
— Вы отвратительны. Если не отпустите меня сию же минуту, я обещаю вам, что моя семья привлечет вас за это к суду!
— О, эта благородная семья! — сказал он. — Послушайте, моя прекрасная леди, нет ведь ничего оскорбительного в предложении брака!
