Егерь: заповедник (СИ) - Рудин Алекс

— Ага, — смущенно признается Павел.

И подрисовывает к рожице две косички.

— Вот, набрался смелости, и хочу пригласить ее погулять вместе. А Ленинграда совсем не знаю.

Похоже, мне выпала отличная возможность немного подшутить над Павлом.

— Это проблема, — важно киваю я. — Так сразу ее не решишь. Тут надо хорошенько подумать.

— Андрюха, ну будь человеком! — сразу же клюет Павел. — Помоги, а? Может, в музей?

— Можно и в музей.

— А в какой? — тут же вцепляется в меня Павел.

— Я бы выбрал самый скучный. Если Вера выдержит — значит, ты ей точно нравишься.

— Да ну тебя! — сердится Павел. — Тебе бы только шутить. Наверное, лучше пригласить Веру в кафе, да?

— Или в кафе, — соглашаюсь я. — Только в оперу не приглашай.

— Конечно, — понятливо кивает Павел. — Я же там засну.

Он с подозрением смотрит на меня.

— Опять шутишь, да? А у меня важный вопрос решается.

— Я помогу тебе решиться, — улыбаюсь я. — Завтра мы с Катей едем в Ленинград. Тоже хотим погулять вместе. Можем погулять вчетвером.

— Точно! — радуется Павел. — Тогда это не будет похоже на свидание, да? Андрюха, ты мой спаситель!

— Запомни свои слова, — усмехаюсь я.

— Даже запишу, — уверяет меня Павел. — Слушай, а Катя может пригласить Веру? И тогда все получится как будто случайно.

— Может, — киваю я. — Но лучше пригласи Веру сам. Поверь, это будет правильно.

— Да я знаю, — вздыхает Павел. — Просто это трудно. И неизвестно, отпустит меня завтра начальство, или нет.

— Так у тебя, вроде, завтра выходной? — удивляюсь я.

— Как будто это остановит нашего майора.

— Ладно, ты решай свои важные вопросы, а я пойду искать Федора Игнатьевича, — говорю я и выхожу на улицу.

* * *

«ГАЗик» председателя стоит в совхозных мастерских, по соседству с совхозным «ЗИЛом». Из-под машины торчат две пары ног в одинаково стоптанных кирзовых сапогах.

— Федор Игнатьевич! — зову я.

— Кто здесь? — откликается председатель.

— Это Синицын. Дай мне ключ от сельсовета, хочу в Ленинград позвонить.

— Сейчас, Андрей Иванович, погоди!

Под машиной звенит железо.

— Придерживай, придерживай! — слышу я голос председателя.

Что-то падает и, звякая, катится по бетонному полу.

— Черт! — ругается Федор Игнатьевич. — Ты почему ее не держал? Куда она укатилась?

— Да не успел я! — оправдывается Володя. — Она в слив закатилась.

— И что теперь делать?

— Я поищу, Федор Игнатьевич, — обещает Володя.

— Поищу! — ворчит председатель. — Это что, гриб? Ты бы совесть лучше поискал. Почему от тебя с утра перегаром пахнет?

— Так это со вчерашнего.

— Вылезай, чего теперь без толку под машиной лежать?

Председатель, извиваясь ужом, выползает из-под «ГАЗика».

— Видишь, какая незадача, Андрей Иванович? Подвеска у меня полетела, а с этого бестолкового помощник никакой.

— Да я держал ее, — отбивается Володя, тоже вылезая из-под машины. — Она выскользнула.

— И что теперь делать? — набрасывается на него Федор Игнатьевич. — Прикажешь мне по полям пешком бегать? Сам-то пробовал?

— Да я достану ее, — обещает Володя. — Или новую сделаю. Два дня дайте.

— Чтобы к вечеру машина была готова! — рычит на него председатель.

И оборачивается ко мне.

— Пойдем вместе в сельсовет. Я сейчас.

Он отмывает испачканные смазкой руки над жестяной раковиной, которая висит в углу гаража. Потом вытирает их полотенцем в черных разводах, а после этого обтирает о штаны.

— Ну, вот. Идем, Андрей Иванович! А ты, если до завтра машину не починишь, смотри у меня!

Это он уже произносит в адрес Володи, причем в голосе председателя звучит явная угроза.

Володя грустно смотрит на меня, ища сочувствия.

— Бардак! — возмущается председатель, когда мы выходим из мастерских. — Ладно, хоть картошку успели убрать. А это что такое? Почему люди на остановке?

На автобусной остановке, и в самом деле, растерянно толпятся женщины с сумками.

Мы подходим к ним.

— Федор Игнатьевич! — шумят женщины. — Почему автобуса нет?

— Как нет? — непонимающе хмурится председатель.

— А вот так. Два часа уже ждем!

Рейсовый автобус ходит в Черемуховку дважды в сутки — утром и вечером. Пассажиров немного, но дело ведь не в этом.

— Тоже сломался, что ли? — удивляется Федор Игнатьевич.

Женщины недовольно переговариваются.

— Тихо!

Председатель поднимает руку, призывая их к порядку.

— Я разберусь!

— А нам как ехать? — еще громче гомонят женщины. — Федор Игнатьевич, может, ты нас отвезешь?

— Отвез бы, да не на чем.

Председатель разводит руками.

— Машина у меня сломалась.

— И что нам теперь делать? Пешком идти?

— Не надо никуда идти. Сейчас я позвоню в автобусный парк, и все решу.

— Реши, Федор Игнатьевич! — кивает Катерина Худоярова. — Я в аптеку собралась, отцу лекарства купить. А теперь как?

— А в медпункте лекарств нет? — удивляется председатель, мельком взглянув на меня.

— Есть, — говорит Катерина. — Только что же я буду в медпункте просить? Они денег стоят.

— Давайте рецепт, — предлагаю я. — Я завтра в райцентр поеду, и куплю вам лекарства. Подождет до завтрашнего вечера?

— Подождет, — с радостной улыбкой говорит Катерина. — Спасибо, Андрей Иванович!

Председатель решительно кивает мне.

— Идем, Андрей! Буду автобусникам звонить. Ну, я им устрою!

Нетерпеливо повернув ключ, он вихрем врывается в свой кабинет и сразу же усаживается за телефон.

— Где тут у меня номер? А, вот он!

Федор Игнатьевич снимает трубку и набирает номер, плохо попадая пальцем в дырочки телефонного диска.

— Алло! Автобусный парк?

Трубка невнятно бурчит в ответ.

— Какая насосная? — раздраженно переспрашивает председатель.

Нетерпеливо бьет ладонью по телефону и снова набирает номер, сверяясь с бумажкой.

— Алло! Автобусный парк? А почему в Черемуховке автобуса до сих пор нет? Опять отправили в рейс старую рухлядь? Он, значит, сломался по дороге, а у меня люди на остановке стоят!

Трубка что-то булькает.

— Кто говорит? — картинно удивляется Федор Игнатьевич. — Председатель сельсовета говорит! Голошеев моя фамилия, слышали? Ну, вот! Так что с автобусом?

Председатель решительно хмурит седые брови, как будто собеседник может его видеть.

— Отменили? Как это отменили автобус?

Лицо Федора Игнатьевича удивленно вытягивается.

— А кто знает? Райком? Это оттуда распоряжение пришло?

Трубка еще что-то бурчит, но председатель уже не слушает.

Он растерянно смотрит на меня, как будто я могу ему чем-то помочь.

Потом бросает трубку на рычаги.

— Ничего не понимаю, Андрей Иванович! Говорят, пришло распоряжение из райкома убрать утренний рейс. Как так?

Взъерошив седой лохматый затылок, Федор Игнатьевич снова берется за телефон и набирает номер райкома.

— Говорит председатель сельсовета Черемуховки! На каких основаниях отменили утренний рейс автобуса в Черемуховку?

Я удивляюсь решительному тону председателя. Ничего себе, это он так с райкомом разговаривает?

За своих черемуховцев Федор Игнатьевич стоит горой.

Но и собеседник на другом конце провода не уступает ему в напористости.

Телефонная трубка что-то решительно крякает, и Федор Игнатьевич внезапно мрачнеет.

— Собрание? Завтра в девять? А на чем же я доеду? Автобус отменили, а машина у меня в ремонте. Подождите!

Но в райкоме уже повесили трубку.

— Что там, Федор Игнатьевич? — спрашиваю я.

— Ерунда какая-то, — неуверенно бормочет председатель. — В райком меня вызывают, на общее собрание. А это не к добру. Песочить будут.

— А есть за что?

— Так найти-то всегда можно! — зло выкрикивает Федор Игнатьевич. — Работы — во!