Обнаженные статуи, толстые гладиаторы и боевые слоны. Необычные истории о жизни в Древней Греции и Риме - Гарретт Райан

Большая общественная уборная в Остии, римском порту. Фото автора

На Нептуна нельзя было положиться и в том, что касалось управления Тибром. После обильных зимних дождей уровень воды в реке мог подняться на пятьдесят футов (15 м), затапливая весь центр города на неделю. Для победы над наводнениями предлагались различные схемы: Юлий Цезарь задумывался над тем, чтобы прорыть под Римом новое русло, а сенатская комиссия предложила изменить направление некоторых притоков Тибра. Однако ничего существенного сделано не было, и наводнения продолжали разрушать здания, покрывать стены плесенью и портить запасы зерна[205].

Поставки продовольствия в Рим становились частым источником проблем. Хлеб являлся основной составляющей рациона большинства римлян, и для того, чтобы прокормить город, ежегодно требовалось около двухсот тысяч тонн пшеницы. Возможно, треть этого количества распределялась через знаменитые хлебные пособия[206]. Остальное продавалось на свободном рынке, но по ценам, регулируемым государством. Бесплатно или по субсидиям, зерно в Рим импортировалось с плодородных полей Сицилии, Туниса и прежде всего Египта. Каждое лето сотни судов заходили в огромный портовый комплекс в устье Тибра. В Рим груз доставлялся вверх по течению на баржах, которые тащили на буксире люди или упряжки волов, и хранился на гигантских складах. Когда эта система работала, в городе и его окрестностях зерна было в избытке, но если поставкам препятствовали плохая погода, наводнения или беспорядки, ситуация в Риме оставляла желать лучшего. Хотя голод случался нечасто, дефицит продовольствия и рост цен не были редкостью.

Водоснабжение оказалось более надежным благодаря одиннадцати акведукам, способным ежедневно пропускать сотни миллионов галлонов. Вопреки распространенному мнению, римляне не травились водой из свинцовых водопроводов. Они знали, что свинец ядовит, и делали большинство труб из терракоты. Более того, поскольку вода, поступавшая по римским акведукам, содержала высокую концентрацию кальция, немногие свинцовые трубы быстро покрывались известью, что предотвращало попадание металла в воду. В общем, вода в Риме была вполне нормальной. Чего нельзя сказать о примитивной канализационной системе города[207].

Население Рима ежедневно производило примерно сто тысяч фунтов экскрементов. Часть из них попадала в городские общественные уборные. Эти сооружения, часто красиво оформленные и иногда отапливаемые, располагались рядом с оживленными улицами и в укромных уголках бань. В них обычно устанавливалась дюжина или более сидений (иногда до шестидесяти четырех) в ряд, без перегородок или других приспособлений, обеспечивающих приватность. На самом деле атмосфера в общественных уборных могла быть очень дружелюбной. Один римский поэт описывает человека, который пытался выклянчить у соседей по уборной приглашение на ужин. Поскольку стоки акведуков смывали воду в желоб под сиденьями, туалеты все же отвечали хоть каким-то требованиям санитарии. В отличие от губок общего пользования, заменявших современную туалетную бумагу[208]. Однако еще более серьезную опасность для здоровья представлял метан – скапливавшийся в плохо вентилируемых сточных канавах газ, иногда воспламенявшийся и проносившийся огненными шарами по сиденьям[209][210].

Что касается частных ванных комнат, то лишь немногие из них подключались к системе канализации. Поскольку в древних водопроводах не использовали сифоны, прямое подключение к трубам открывало доступ в дом опасным газам и вредителям – от крыс до осьминогов[211]. Большинство римлян по понятным причинам предпочитали выгребные ямы, часто расположенные на кухне или рядом с ней, чтобы не приходилось далеко носить пищевые отходы. В некоторых многоквартирных домах имелась общая выгребная яма, соединенная терракотовыми трубами с несколькими жилищами.

Однако у подавляющего большинства римлян в квартирах были только ночные вазы. Воспитанные люди опорожняли горшки в канализацию или уборную. Остальные выплескивали содержимое на улицу, где оно смешивалось с навозом, отбросами и трупами животных. Теоретически улицы мылись за счет близлежащих фонтанов – вода из них переливалась и стекала по водостокам в канализацию. В действительности же она, вероятно, всего лишь увлажняла грязь, не более. По крайней мере навоз и человеческие отходы, возможно, периодически собирали сборщики удобрений. Остальное гнило и воняло, пока все не смывал сильный дождь[212].

Поскольку грязные улицы Рима оказывались рассадниками болезней, среднестатистический римлянин мучился от внутренних паразитов, его изводили приступы диареи, вызванной гастроэнтеритом, и ни один год не обходился без малярийной лихорадки. Именно канализационные комары и невидимые болезнетворные бактерии, а не пожары или воры чаще всего превращали жизнь в Риме в короткую и неприятную прелюдию к смерти.

13

Как часто рабам давали свободу?

Каждый третий житель античных Афин и Рима периода поздней республики был рабом[213]. Они жили и трудились рядом со свободнорожденными, говорили на одном с ними языке и носили такую же одежду. Только, в отличие от даже самых низких по положению свободных соседей, рабы могли быть проданы без предупреждения, наказаны без пощады и убиты. В глазах закона раб не был человеком, а являлся орудием труда или рабочей лошадкой – по-гречески «андроподоном», то есть вещью на человеческих ногах. Однако, помимо этого главного факта, жизнь рабов оказывалась очень разной.

Многие жили в сельской местности, часто в больших поместьях, принадлежавших представителям аристократии. Другие трудились в городских мастерских, изготавливая все что угодно – от щитов до обуви. Немногие вели независимую жизнь, управляя магазинами, «арендованными» у хозяев на часть заработка. Однако те рабы, о ком чаще всего идет речь в известных нам источниках, – представители относительно привилегированного меньшинства, следившие за домами и финансами богачей[214]. Эти рабы ждали и встречали хозяина, массировали ему руки и ноги, следовали за ним и в бой, и в баню, а также (по крайней мере, у одного дряхлого сенатора) чистили зубы. Они были вышколены для выполнения любой прихоти[215]. Одна не слишком претенциозная старушка души не чаяла в труппе танцоров-мужчин, за которыми любила наблюдать в перерывах между игрой в шашки[216].

Помимо ведения хозяйства в особняках знати, рабы помогали управлять целыми городами и нациями. В античных Афинах они поддерживали порядок на общественных собраниях, выполняли грязную работу, казнили заключенных и оформляли юридические документы. В Риме рабы поддерживали водоснабжение акведуков и (после освобождения) входили в составы пожарных команд. Особую и очень престижную группу составляли рабы императорского дома, отвечавшие за управление дворцом, надзор за гигантской сетью императорских владений и помощь в управлении финансами государства.

Рабы, выстроившие доверительные отношения с хозяевами, иногда становились их доверенными лицами. Цицерон, например, доверял ведение финансовых дел рабу-секретарю Тиро, называл его другом и обеспечил наилучший медицинский уход, когда тот заболел. Другой римский сенатор оплатил одному из освобожденных рабов, читавшему ему