Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ) - Ольга Булгакова

— Почему? — я не могла поверить в свое счастье. Какое облегчение!

— Потому что Вы не любите меня. А принуждать Вас я не буду, какими бы правами ни был наделен, — Нэймар покачал головой, словно дивясь странностям моего мышления.

Я вглядывалась в его глаза, боясь, что его слова неправда. Но нет, его грустные глаза не врали.

— Но даже так нам придется соблюдать некоторые условности. Спать мы будем в одной комнате, даже в одной кровати. Не переживайте, она большая, — он усмехнулся. — И не бойтесь, я не буду больше держать Вас за руку.

— Почему?

Доверяет? Вот в это еще сложней поверить.

Он улыбнулся, на сей раз весело, словно обрадовался вопросу.

— Потому что Вы задернули штору. Спокойной ночи.

И он просто сдвинулся на свою сторону кровати и отвернулся. Вот такая она была, моя первая брачная ночь.

Следующий месяц был спокойным. Гости разъехались, и каждый следующий день стал похож на предыдущий. Радовали отношения с Келиаром и Нэймаром. Они больше не были такими натянутыми. Не было неловких пауз, мучительного поиска тем для разговора. Не знаю, догадывался ли Келиар о характере моих супружеских отношений. Он осведомленность ничем не проявлял. С Нэймаром стало значительно легче общаться. Мы даже перешли на "ты". Кажется, он перевел меня в ранг сестры… в некотором роде. Он больше не бросал подозрительных взглядов, а все чаще улыбался. Но общались мы немного. Нэймара и Келиара я видела обычно только утром и вечером. Все остальное время они занимались какими-то своими делами, в которые меня не посвящали, а я не вникала. Супружеское ложе, казалось, страшило Нэймара так же, как и меня. Но он исправно делил со мной кровать хотя бы часть ночи. Ему нужно было много работать с документами, муж засиживался у себя в кабинете далеко за полночь и приходил в спальню поздно, когда я уже спала. Или делала вид, что сплю. Даже учитывая его обещание, заснуть рядом с Нэймаром мне удавалось не всегда. В остальном мне была предоставлена свобода действий. Много бродила по замку, пытаясь запомнить расположение коридоров. Логику постройки все еще не понимала, но уже не путалась, как в первые дни.

Я сидела на веранде и вышивала, когда на полотно упала тень. Подняв голову, встретилась взглядом с Нэймаром. Он прежде ни разу не нарушал мое уединение. Я жестом пригласила его сесть в стоящее рядом кресло, отложила работу, и снова посмотрела на мужа. Он казался спокойным, даже веселым.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, — он качнул головой. — Мирэль, я уезжаю на пару недель.

— Куда?

— В столицу. Мне нужно повидаться с дядей.

— Ясно. Когда уезжаешь?

— Завтра утром.

Я кивнула. Он улыбнулся:

— Ты даже не спросишь, зачем?

— А ты, разве, скажешь?

Он засмеялся.

— Нет, не скажу. Пока не скажу. Потому что по возвращении я хочу сделать тебе сюрприз.

— Очень мило, — я тоже улыбнулась. Веселость Нэймара была заразительной.

— Тебе что-нибудь привезти из Мунира?

— Нет, — я покачала головой.

— Ты все-таки подумай. Если что придумаешь, скажи или пошли тоты.

Не знаю, как разговаривают друг с другом муж и жена, но такие разговоры я вела с кузенами. Обычно они сами придумывали подарки. Это было лучше, чем просить о чем-то. Что я могла пожелать? Книжку, новые узоры для гобеленов или вышивки, украшение. А их гостинцы были интересней. Музыкальная шкатулка с голубоватым кристаллом памяти, сморщенная сушеная тыква — хранилище для ритуальных костяшек гоблинов, картинка с изображением незнакомой птицы пейжа… Обо всем этом я не могла бы попросить, потому что не догадывалась о существовании таких вещей.

— Если хочешь, привези что-нибудь на свой вкус, — улыбнулась я.

Нэймар уехал на рассвете в сопровождении четырех воинов, разминувшись с лордом Леньором и его свитой всего на каких-то полчаса. Седого эльфа сопровождали тоже четверо воинов. Это такая традиция, — не больше пяти вооруженных путешественников. Не знаю, почему именно столько, но большее число воинов считается большим отрядом. Появление такого отряда может быть истолковано как проявление агрессии, даже как нападение. Я чту традиции, иногда даже больше, чем следует. Но эту я через два дня проклинала.

Мы с лордами как раз позавтракали и разошлись, кто куда. Я в библиотеку, а они в кабинет Келиара. Опять дела. В библиотеке устроилась на любимом месте, у открытого окна на широком подоконнике-диванчике. Только я умостилась, взяла в руки книгу, прилетел тоты от мамы. Короткое письмо, всего на страницу, но, видимо, рассказывать ей было не о чем. В Долкаммани ничто не менялось. Уже пряча листок в конверт, заметила в нем записку. Она была написана вихлявым почерком Гериона: "Не отчаивайся, Мирэль. Может статься, твой брак будет недолгим. Людской век так короток".

Я с удивлением перечитала строчки. И тут в груди все похолодело, сердце пропустило удар. Вдруг вспомнилось все. То, что тренировочных фантомов, которых кузены раз за разом "рубили в капусту", они в шутку звали Нейми и Кел. Как я тогда не догадывалась, что имелись в виду Нэймар и Келиар? Идиотка… Вспомнила, что Илдирим оборвал брата, когда он сказал мне ту же фразу про брак на прощание. Герион всегда был несдержан, все норовил испортить сюрприз, проболтаться. Вспомнила, что кузены любили путешествовать вдвоем, но в дороге держались на расстоянии. Не потому что не терпели друг друга, а потому что тогда это было два отряда. Десять воинов.

Листок ходил ходуном в дрожащих руках, а я сидела, не в силах поверить в правильность догадки. О, Эреа… Как они могли?

Не помню, как сорвалась с места, как нашла дорогу в кабинет Келиара. Зато дверь распахнула эффектно. С грохотом.

Леньора в комнате не было. Он, наверное, тренировался с охраной, как и собирался. Келиар сидел за столом и возился с какими-то бумагами.

— Чем обязан? — спросил он. Его лицо отразило крайнюю степень удивления.

— Нужны надежные воины и быстрые лошади. Срочно! — как я умудрилась говорить таким неправдоподобно спокойным голосом?

— Зачем Вам? — он снисходительно улыбнулся. Видимо, подумал, что это какая-то девичья блажь.

— Мои кузены хотят убить Нэймара.

— Что? — переспросил лорд.

— Мои кузены хотят убить Нэймара, — совершенно спокойно повторила я.

Келиар сверлил меня взглядом несколько долгих мгновений. Потом вскочил из-за стола, бросил мне "Ждите тут" и выбежал из комнаты.

Я села на стул и стала ждать. Я была совершенно разбита, словно земля ушла из-под ног, оставив висеть во тьме, лишив даже надежды на опору. Как они посмели? Их целью было убийством разрушить мой брак. Не то чтобы я за него цеплялась, но этот брак был благословлен Эреей, а, значит, свят. Они знали о благословении, я писала об этом. Они же могут навлечь на себя проклятие! Если бы только эльфийское вкупе с изгнанием. Но нет, страшнее было проклятие Эреи. Да, она милостива, добра, справедлива. Но она женщина. Она трепетно относится к своим творениям, и не любит, когда их разрушают. Тогда она бывает очень мстительна. Прецеденты были. Выжженные дотла руины — вот, что осталось от владений преступников. А то, что случалось с ними самими, можно воспринимать только небольшими частями. Это были длинные кровавые эпопеи, полные страданий, потому что своих обидчиков Эреа хранила. Долго не давала умереть… Зачем все это? О чем они только думали? Как осмелились пойти на такое?