Лабиринты мышления или учеными не рождаются - Аркадий Егидес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, вот фраза: «Когда заканчивается эксплуатация рабочего фабрикантом, и рабочий получает, наконец, наличными свою заработную плату, на него набрасываются другие части буржуазии — домовладелец, лавочник, ростовщик и т. п.». Запишем схематично способом «включение» состав общества в соответствии с текстом (см. рис. 119).
Обратим внимание, что в духе «разное представлено по–разному» буржуазия дана светло–серой заливкой, наемные работники — темной. Разное — по–разному: буржуазия и ее части — горизонтальными фигурами, наемные рабочие — вертикальной фигурой. Но и то, и другое — в прямоугольных рамках со скругленными углами (одинаковое — одинаково: и то, и другое представляют собой части целого). Отдельные части буржуазии (лавочники, домовладельцы, фабриканты…) представлены одинаково белыми прямоугольниками со скругленными углами и отличаются от целого, у которого светло–серая заливка. А соотношение частей и целого мы отобразили соотношением прямоугольных рамок со скругленными углами, в отличие от родовидового соотношения, где были овалы.
Уточним еще раз. Хотя и можно было бы отображать части и целое, как это иногда делают, с помощью соединительных линий (рис. 51), мы этого делать никогда не будем. Во–первых, это было бы неудобно
, Рис. 119
и даже противоестественно, потому что слишком уж условно. Часть все–таки именно «входит» в целое. А на условном рис. 51 линии идут от частей к целому (и от целого к частям) с большей долей условности. Во–вторых, для нас «священным» является принцип «разное — по–разному». А впереди у нас причинно–следственные соотношения понятий, где мы будем использовать линии со стрелками, и другие соотношения, где линии тоже будут присутствовать, пусть и с другими аксессуарами. Так что уж для частей используем меньшие прямоугольные рамки со скруглениями, включенные в целое с большей рамкой. К слову, при изоморфном изображении соотношения частей и целого части включатся в целое с еще меньшей долей условности.
Предметы, явления (и их изображения) имеют пространственную форму и «живут» в пространстве. Даже состав школьного класса или общества, даже растворенные в воде вещества имеют в общем–то пространственный характер. И здесь вопрос о соотношении частей и целого решается «без проблем».
Но в виде частей и целого мы можем представить многое. Например, совокупность действий, не связанных друг с другом временной последовательностью. Просто надо сделать то–то и то–то, в любом–порядке, но выполнить всю эту в чем–то единую совокупность действий. Скажем, такая деятельность, как уборка квартиры, состоит из подметания, протирания пыли, мьпья посуды и т. п., причем сделать это можно в любой последовательности. Тогда целое — уборка квартиры, а части — мытье посуды, протирание пыли, подметание. Пример более сложный приведен в книге «Лабиринты общения» (Еги–дес А, АСТ–ПРЕСС, 2002). Воспроизведем его здесь в сокращенном виде (см. рис. 120).
Рис. J 20
Но есть еще один вариант. Как части можно рассматривать временные последовательности в природных или исторических циклах. Весну, лето, осень, зиму можно считать частями годового цикла как целого (см. рис. 121).
Рис.121
Зима, конечно, входит в состав только годового цикла, а вот дуб может быть частью дубравы и смешанного леса. Таким образом, соотношение «часть и целое» имеет еще один поворот. Не одно целое из нескольких частей, а часть входит в несколько целостных структур. Человек может бьпь членом спортивной команды, принадлежать к бомжам, к элите, к русским, к любителям классической музыки. То есть он может быть частью каждой из этих групп.
Упрощенный пример — соотношение двух медицинских наук: невропатологии и психиатрии. Обе они — целостные структуры, в каждую из которых входит равноправной составляющей глава «Неврозы» (см. рис. 122).
Рис. 122
Не правда ли, похоже на перекресты в классификационных логико–графических структурах? И все же это другое. Также, как в классификационных схемах, могут быть достаточно сложные хитросплетения понятийных рамок. Ведь одна и та же «часть» может входить в несколько целостных структур (см. рис. 123).
Рис. 123
Чаат и целое–разнообразие словесного выражения
Соотношение понятий «целое — части» может иметь разнообразное словесное оформление. И при работе с научными текстами надо уметь его распознавать в этих разных формах. То есть надо увидеть в словесной оболочке, что здесь на самом деле часть, а что целое. Похожая процедура с распознаванием в разных словесных облачениях была описана нами выше в отношении рода и видов. И тут мы возьмем несколько внешне разнообразных предложений и поймем, что суть их — соотношение целого и частей.
Основные составляющие лесного массива — деревья, кустарники и травы.
В лесостепи островки с деревьями/юзфосдиы среди кустарников и трав.
Лес в основном состоит из деревьев, кустарников и трав. Травы, кустарники и деревья — это в совокупности и есть лес. Деревья вместе с растущими между ними кустарниками и травами — не что иное, как лес.
Лес представляет собой некое собрание деревьев, кустарников и трав. В лесу произрастают деревья, кустарники и травы.
Выражения разные. Суть одна: деревья, кустарники и травы — части леса. Как и с родовидовым соотношением, требования к языку включают разнообразие оформления мысли. А наука опять же требует формализации ^унифицирования. Это противоречие и здесь не так уж трудно снимается. Богу богово, кесарю кесарево. Перевод в логико–графическую структуру предполагает безучастную к красоте языка форму. Зато все ясно.
И опять–таки будем стараться без натяжек констатировать в словесной вязи те или иные проявления соотношения частей и целого. И стараться не спутать его с другими соотношениями, например с соотношением «род и виды». В задачнике (глава «Тренируемся строить логико–графические структуры) у читателей будет возможность запутаться, но мы ведь дадим и эталонные ответы, так что потренируемся.
Непутатъродовидовое соотношение и соотношение «части — целое»
Мы уже как–то предупредили, что возможны трудности с определением того, имеем ли мы дело с родовидовым соотношением понятий или с соотношением «целое и части». Само собой разумеется, что уточнить это мы можем из контекста. Иногда это сделать достаточно легко. В предложении «Дерево может бьпь хвойным и лиственным» — определенно род и виды. В предложении «Лес состоит из хвойных и лиственныхдеревьев, кустарников, трав» — определенно целое и части. А в предложении «В лесу есть хвойные и лиственные деревья» — нет ясности в этом плане. Можно оставить эту неясность на совести автора или, может быть, из дальнейшего контекста уточним, что именно он имел в виду: «родовидовое» или «цело–частевое». Фраза «В лесу есть хвойные и лиственные деревья» может продолжиться в такое рассуждение: «Хвойные деревья, несмотря на бросающееся в глаза отличие от лиственных, относятся к цветковым растениям». Ага, здесь автор изначально думал о классификации, а не о составе леса. Наоборот, фраза «В лесу есть хвойные и лиственные деревья» продолжается так: «Орешник, малина — тоже занимают свою нишу в лесу, наряду с травой». Туг вопрос о составе. Ну а если нет никаких уточнений, то можно понять и так и этак.
Будучи в роли учащегося ли, преподавателя ли, мы должны стремиться к точности понимания мысли автора. А если мы находимся в роли автора — «мыслителя», то стремимся к точности выражения собственных мыслей и, по крайней мере, для себя, а лучше и для читателя отражаем это в логико–графической схеме.
Может случиться, что в одном и том же тексте автор осознанно употребляет одно и то же понятие и в родовидовом соотношении, и в соотношении «части — целое». Возьмем такое высказывание: «Марс, Венера, Сатурн — эти планеты Солнечной системы, Луна да и само Солнце как звезда или Полярная звезда — словом, любое из названных небесных тел может быть доступно наблюдению невооруженным глазом». Вторую часть фразы оставим «на потом». А здесь прокомментируем первую часть. То, что одновременно представляет собой и «часть и вид», и «целое и род» — берем одновременно и в овал, и в прямоугольник со скругленными углами (см.рис. 124).
Рис. 124
Дальше мы порешаем задачки на эту тему, потренируемся понимать авторов и уточнять их мысль. Если сможем преобразовать текст так, чтобы все было в единственном числе, то мы имеем дело с родом и видами. Сами же, когда будем излагать свой материал, постараемся быть определеннее. Если уж род и виды, перекресты — так лучше выразить это, употребляя единственное число, а не множественное, — й читателю не придется плутать в потемках нашего мышления. «Дерево. Хвойное дерево. Ель. Сосна». Или: «письменный ли стол, обеденный ли стол — это прежде всего стол». Туг никак про части и целое читатель не подумает. Родовидовое соотношение — и все туг. А если: «деревья, хвойные деревья, лиственные деревья, березы, сосны, ели, дубочки» — вот тут читателю придется поразмышлять, что мы имеем ввиду.
