Прогулка по городу - Кларк Мэри Хиггинс

— Мне было именно столько лет, когда ей надо было остаться дома, вместо того, чтобы идти на эту чертову вечеринку. Если бы она тогда осталась дома, меня бы не похитили.

— Ты же всегда себя считала виноватой в том, что тебя увезли тогда, Лори?

— Конечно, и себя тоже. Но и старшая сестра приложила к этому руку. Готова поклясться, она ненавидит меня.

Доктор Карпентер ставил перед собой задачу добиться того, чтобы Лори в меньшей степени зависела от своей сестры, но это было нечто другое. Его пациентку словно подменили.

— За что ей тебя ненавидеть?

— У нее не остается времени на личную жизнь. Вам бы следовало заняться ее лечением. Вот было бы интересно послушать! Всю жизнь быть в роли старшей сестры. Сегодня утром я прочла ее старый дневник. Она хранит его еще с детства. Там много написано о том, как меня похитили, о том, как я вернулась, и о том, насколько я после этого изменилась. Полагаю, я доставила ей массу неприятностей. — В голосе Лори послышалось злорадство.

— И часто ты читаешь дневники сестры?

Лори посмотрела на него с откровенной жалостью.

— Это вам интересно знать, кто о чем думает. Вам от этого легче, что ли?

Достаточно было посмотреть на то, как она сидела в воинственной позе: плотно сжав колени, вцепившись в подлокотники руками, Лори несколько подалась вперед, черты ее лица обострились. Куда девалось нежное восторженное юное личико и неуверенный, как у Джекки Онассис, голос?

— Это интересный вопрос, но на него коротко не ответишь. Чем тебе досадила Сара?

— Ножом. Сара считает, что я стащила из кухни мясной нож.

— Почему она так думает?

— Лишь потому, что его нет. За каким чертом он мог мне понадобиться? Это наша домработница Софи заварила всю кашу. Пусть думают про меня все, что угодно, но только не это, доктор.

— Сара обвиняла тебя в этом или просто спросила про нож? Это ведь разные вещи, как ты понимаешь.

— Уж я как-нибудь отличу, когда меня в чем-то обвиняют, приятель.

— Мне казалось, что ты боишься ножей, или я ошибаюсь, Лори?

— Зовите меня лучше Кейт.

— А почему вдруг Кейт?

— Мне больше нравится имя Кейт, оно звучит взрослее, чем Лори. К тому же Кэтрин — мое второе имя.

— Это выглядит более убедительно. Тебе хочется повзрослеть? И ты сейчас чувствуешь, что тебе это удается?

— Нет. Я просто не хочу бояться ножей.

— А я был почти уверен, что ты их жутко боишься.

— Нет. Я не боюсь. Это Лори всего боится. И нож для нее — самое страшное, что можно придумать. Знаете, доктор, есть люди, которые причиняют всем вокруг только боль и горе. Малышка Лори — один из примеров.

Доктор Питер Карпентер понял, что теперь ему известно имя одного из воплощений Лори Кеньон — Кейт.

32

В субботу утром они оставили машину неподалеку от офиса доктора Карпентера. Бик специально взял в прокате последнюю модель «бьюика» того же цвета, что у Лори. Только в салоне кожаная обивка была несколько другого оттенка.

— Если кому-то придет в голову спросить, почему я открываю чужую машину, я покажу на эту, — объяснил он Опал и затем, словно отвечая на ее еще не заданный вопрос, добавил: — Мы же видели, что Ли никогда не запирает дверцу машины и оставляет свою сумку с учебниками на переднем сиденье. Я просто суну этот нож в самый низ. Неважно, когда она его увидит. Главное, что скоро. Это просто послужит воспоминанием о том, что будет, если она только вспомнит о нас, благодаря своему доктору. А теперь делай то, что от тебя требуется, Опал.

Ли всегда выходила от доктора Карпентера без пяти двенадцать. В 11.54 Опал как бы случайно заглянула в дверь служебного входа, ведущего к нему в кабинет, расположенный этажом выше. Перед ней был узкий вестибюль с лестницей. Она сделала вид, что ошиблась дверью и что ей нужен был центральный вход здания на углу Риджвуд-авеню. На лестнице никого не было. Опал быстро развернула маленький сверток, который был у нее в руках, вывалила его содержимое в центре вестибюля и вышла. Бик уже ждал ее в машине.

Даже слепой его не заметит, — сказала ему Опал.

— Никто и внимания на тебя не обратил, — заверил он ее. — А теперь мы подождем здесь минутку и посмотрим, что будет.

Лори торопливо спускалась по лестнице. Она собиралась сразу ехать в колледж. "За каким чертом сюда ходить и подвергаться этим пыткам? С какой стати кто-то должен беспокоиться о нескончаемых страданиях Сары? Здесь кроется что-то еще. Пришло время поинтересоваться своей долей наследства и точно выяснить, чем она располагает. Большими средствами. После продажи дома она и слушать не захочет, чтобы кто-то распоряжался ее деньгами. Мне надоело иметь дело с этой рохлей, которая только и повторяет: «Да, Сара; нет, Сара; как скажешь, Сара».

Она уже спустилась с лестницы. Почувствовав под ногой что-то мягкое и скользкое, Лори взглянула вниз.

На нее смотрел безжизненный глаз цыпленка. На голове слиплись редкие перышки, на перерезанной шее виднелась засохшая кровь.

До Бика и Опал донеслись крики. Бик улыбнулся.

— Знакомый голос. — Он включил зажигание и прошептал: — Ну, а теперь я буду ее утешать.

33

Присяжные уже входили в зал суда, когда Сара увидела, что к ней спешит ее секретарша. По рядам пронесся слух, что решение было принято, послышался шум занимаемых мест. У Сары забилось сердце, когда судья задал вопрос:

— Господа присяжные заседатели, пришли ли вы к единому мнению в отношении подсудимого?

— Да, Ваша честь, — ответил старший присяжный заседатель.

«Ну вот, сейчас…» — подумала Сара, стоя за столом прокурора лицом к судьям. Она почувствовала, как кто-то дернул ее за руку, и, обернувшись, увидела свою секретаршу Джэнет.

— Позже, — категорично сказала она, удивившись, что Джэнет решилась побеспокоить ее, когда оглашался вердикт.

— Прошу прощения, Сара, но звонит какой-то доктор Карпентер. Он сообщил, что отвез вашу сестру в медицинский центр «Хэкенсэк». Она в состоянии шока.

Сара с такой силой сжала ручку, что у нее побелели костяшки пальцев. Судья смотрел на нее с явным недовольством.

— Скажите доктору, что через несколько минут я приеду туда, — прошептала она.

— Виновен ли подсудимый в совершении убийства?

— Виновен, Ваша честь.

Из зала, с той стороны, где сидела родственники и друзья Джеймса Паркера, послышались крики:

— Несправедливо!

Призывая присутствующих к тишине, судья ударил по столу молотком и перешел к опросу присяжных. Их мнение было единодушным.

Просьба Джеймса Паркера о поручительстве была отклонена. Был назначен день вынесения приговора, и осужденного увели в наручниках. В заседании суда был объявлен перерыв. У Сары не было времени торжествовать свою победу. Стоявшая в коридоре Джэнет уже держала в руках ее пальто и сумку.

— Вы можете сразу идти к машине.

Доктор Карпентер ждал ее в кабинете неотложной помощи. Он в двух словах объяснил, что произошло.

— Лори только вышла из моего кабинета. Спустившись на первый этаж, она вдруг закричала возле двери на улицу. Когда мы подбежали к ней, она уже была в обмороке. Лори находилась в глубоком шоке, но теперь приходит в себя.

— Отчего это произошло?

От трогательного участия доктора Сара почувствовала, как у нее на глаза навернулись слезы. Доктор Карпентер чем-то напоминал ей отца. И Саре очень хотелось, чтобы он сейчас был с ней.

— Она, по-видимому, наступила на голову мертвого цыпленка, у нее началась истерика, перешедшая в шоковое состояние.

— Голова мертвой курицы! В вестибюле нашего офиса!

— Да. У меня есть душевнобольной пациент, который помешан на каком-то культе, и он вполне мог сделать нечто подобное. Не испытывает ли Лори необъяснимый страх перед курами, мышами или еще какими-нибудь животными?

— Нет. Но, правда, она никогда не ест кур. Она не выносит их вкуса.