Шотландия и Англия в первой половине XV в.: высокая политика и региональные амбиции - Сергей Валерьевич Игнатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, в самом семействе Перси действительно не было единой политики и согласованности действий. Мы полагаем, что старым графом Нортумберлендом и его сыном Хотспером двигали разные мотивы. Так, для старшего сына графа — сэра Генри Хотспера, главными, несомненно, были стремление получить английскую корону, если не для себя, то, по крайней мере, для своего сына.
Что касается позиции и планов самого Генри Перси, графа Нортумберленда, то он, судя по всему, был неудовлетворен тремя обстоятельствами. Во-первых, своим статусом при английском дворе, где он не имел поста, соответствующего его положению на севере страны. Во-вторых, граф, очевидно, не было удовлетворен полученной наградой за помощь, оказанную им при воцарении графа Болинброка в 1399 г., и, наконец, в-третьих, едва ли графа Нортумберленда покидала идея полного подчинения себе всего севера Англии, в рамках широкой политической автономии от Лондона. Думаем, не зря, во всех заговорах начала XV в., где принимали участие Перси, особым пунктом поднимался вопрос о признании широкой автономии Северной Англии под управлением Перси[197].
Можно думать, что вопрос о не признании легитимности короля со стороны Перси в 1403 г. являлся лишь формальным поводом для открытого мятежа, который, в случае победы, дал бы, по меньшей мере, регентство над всей Англией в период несовершеннолетия Эдмунда Мортимера.
В июле 1403 г. Генри Хотспер, собрав значительную армию и заручившись поддержкой шотландцев и валлийцев, издал манифест, в котором обвинил короля в предательстве и вероломстве по отношении к Ричарду II[198]. Далее было заявлено, что король намеренно обманным путем лишил молодого Мортимера его законных прав на наследование трона. Началом мятежа против Генриха IV стало воззвание от имени Ричарда II, якобы «спасшегося и пребывающего в Шотландии»[199], выпущенное Хотспером в Честере в начале июня 1403 г.
Конфликт между семьей Перси и Генрихом IV происходил на фоне изменения ситуации в пограничье. В результате пленения шотландских лордов снизилась военная активность шотландцев.
Очевидно, что Дуглас, как и другие пленные шотландские бароны, поддерживал регулярную связь с родиной и своим соратником герцогом Олбани, который, будучи лидером профранцузской партии, несомненно, был заинтересован в дестабилизации ситуации на севере Англии. Однако из-за пленения Мердока, герцог, вероятно, не хотел рисковать, выступая открыто против Англии, поскольку английский король уже неоднократно демонстрировал умение принимать жесткие политические решения, к которым можно было бы отнести казнь графа Мердока.
Важным сюжетом в данной ситуации являлись взаимоотношения Перси и Дугласа. Политические интересы заставили баронов, чьи семьи, как мы помним, издавна враждовали, забыть на время былые конфликты. На тот момент им обоим было выгодно объединиться. Шотландские бароны получали свободу и возможность взять реванш у Лондона в обмен на согласие принять участие в мятеже английских баронов[200].
Такое развитие событий: быстрое нахождение общего языка и готовность поддержать мятеж, подтверждает догадку о том, что лорды пограничья были гораздо ближе по культуре и по мировоззрению к жителям пограничного региона сопредельного государства, чем к своим соотечественниками, живущим в Лондоне или Эдинбурге.
Долгая совместная история, традиции и даже особый местный диалект, отличный как от стандартного английского[201], так и от родственного пограничному диалекту английского языка, на котором говорили в Лотиане, сформировали в приграничье свою субкультуру. Дистанцированность от своих политических центров и традиционно невысокий авторитет королевской власти в регионе, также создавали предпосылки для формирования здесь особого политического и психологического климата. Обитатели пограничья, будь то англичане или шотландцы, надо полагать, вряд ли воспринимали друг друга, как «чужеземцев»[202]. К тому же, многие пограничные территории длительное время попеременно принадлежали то англичанам, то шотландцам, что также накладывало неопределенность на государственной самоидентификации местных жителей.
В этом ключе, вероятно, уместно говорить о неком «двухуровневом мышлении» пограничных лордов первой половины XV в. Пограничные лорды, в той или иной степени, были инкорпорированы в государственную жизнь королевства, а, следовательно, были вовлечены в высокую политику. То обстоятельство, что жизнь англо-шотландских лордов, протекала, главным образом, на пограничье, никак не влияло на их самоидентификацию себя самих как нобилей. Лорды пограничья, надо полагать, считали себя, прежде всего, дворянами, живущими в особом, пограничном субрегионе, а уже после подданными короля Англии или Шотландии. Из этого следует, что дела их родного региона для этих лордов оставались более приоритетными, чем события и политическая жизнь при дворах Лондона или Эдинбурга.
Несомненно, авторитет пленных шотландских лордов на родине и близость к своим владениям, позволили собрать пленным шотландцам под свои знамена значительные силы, тем самым преумножив и укрепив войска мятежных английских лордов.
Возможно, помимо договоренности об освобождении Дугласа, были сделаны еще и другие предложения, касающиеся, скорее всего, раздела сфер влияния в пограничных областях. Эта мысль вполне допустима, поскольку известно, что в случае интронизации Эдмунда Мортимера, всем лидерам мятежа от имени Мортимера были обещаны «очень широкие права и привилегии»[203]. Как считают Р. Никольсон и Д. Уокер, графу Нортумберленду была обещана политическая автономия всего английского Севера, а графу Дугласу, вероятно, пообещали земли в пограничье, на которые он претендовал. Валлийский же принц Глендоуэр — должен был получить признание Англией политической независимости всего Уэльса[204].
Общее командование войсками заговорщиков осуществлял сэр Генри Хотспер. В восстании также принял участие младший брат графа Нортумберленда — сэр Томас Перси, граф Вустер. Дуглас руководил шотландской частью — численностью около двух тысяч человек армии, в которую вошли вассалы графа с пограничья и плененные при Хомилдоне шотландские лорды[205]. Хотсперу была обещана поддержка валлийца Оуэна Глендоуэра, близкие отношения с которым «поддерживались со времен пленения Мортимера» и были «сцементированы браком Мортимера с дочерью Глендоуэра Екатериной»[206].
Впрочем, королевские войска успели предотвратить объединение армии валлийцев с английскими мятежниками. Хотспер остался один на один с войсками короля.
Генеральное сражение войск Хотспера и королевской армии произошло 21 июля 1403 года при Шрусбери. Уолсингэм сообщает, что солдаты Хотспера скандировали своему вождю перед сражением при Шрусбери: «Генри Перси
