Шипение снарядов - Александр Прищепенко

Компьютеров в воюющей Германии не было, но кумуляция и другие полезные явления исследовались тщательно, с немецкой педантичностью. В германских оружейных фирмах существовала эффективная система поощрения сотрудников, генерировавших новые идеи: зарплата их достигала 11000 райхсмарок ($4500 по тогдашнему курсу) [26] — выше, чем у дирекции. Конечно, суетились вокруг неутомимые бойцы невидимого фронта, случались и аресты (бдительностью-то «дела» не испортишь!) но о том, что стимулом был не страх, а поощрение, свидетельствует ряд новаторских решений, многие из которых не потеряли актуальности и сейчас. Вот только предприняты были эти усилия поздновато — первые результаты их подоспели «за пять минут до двенадцати»…

Рис. 2.28 Связка самолетов «Мистель». В носовой части Ju-88A4 — длинная штанга с ударным взрывателем, обеспечивающая подрыв заряда на фокусном расстоянии от цели. Формирование ударного ядра заканчивается на этом расстоянии, но далее, в отличие от кумулятивной струи, сформированный взрывом снаряд остается компактным и сохраняет поражающие свойства на значительных (до сотен метров) дистанциях. Сфотографирована модель, поскольку черно-белые фотографии «Мистель» военных лет — плохого качества

Зато и через несколько десятилетий после войны научные программы многих стран базировались на заделе, созданном немецкими учеными. Так, в плане исследований на 1947 г., представленном на утверждение президенту США, до 80 % разделов содержали аннотации германских результатов.

Рис. 2.29 Слева: разработанный в 90-х годах 155-мм германский артиллерийский снаряд и его кассетный элемент. Купол парашюта ассиметричен, за счет чего боевой элемент вращается, сканируя местность под собой по спирали. Он не имеет органов управления и не наводится на цель, но когда та оказывается в его «прицеле» — стреляет (почему и назван самоприцеливающимся). Справа: рисунок-кинограмма поражения танка в решетку воздухозаборника двигателя ударным ядром. Основные цели кассетных артиллерийских снарядов — колонны бронетехники, двигающиеся к фронту

В Германии действовали десятки научных учреждений и полигонов. Примером может служить Luftfahrtforschungsanstalt, который располагал несколькими видами аэродинамических труб, в том числе — со сверхзвуковыми режимами течения. Даже в самые последние недели войны продолжалось строительство еще одной, самой крупной. На моделях (рис. 2.31) изыскивались оптимальные формы снарядов для ствольных и реактивных систем.

Рис. 2.30 Слева — результат компьютерного моделирования процесса пробития брони ударным ядром. Откольные элементы — острые стальные пластинки — весьма опасны для тех, кто находится за подвергшимся ударному воздействию стальным листом (справа)

К концу войны артиллерия осталась наиболее действенным огневым средством, которое германская армия противопоставляла наступательным замыслам противника. Замена или существенная модернизация наиболее массовых артиллерийских систем требовала, помимо материальных затрат, значительного времени на переучивание расчетов и перестройку системы снабжения. Проигрывавшая войну Германия не располагала ни временем, ни достаточными ресурсами, поэтому основные усилия в области повышения эффективности были связаны с разработкой новых боеприпасов — они небольшими партиями поступали во фронтовые части сразу после ограниченного числа отстрелов. Но определение их эффективности было затруднено: противник наступал.

Рис. 2.31 Модели артиллерийских снарядов и неуправляемых ракет, предназначенные для исследований в аэродинамической трубе

Особо следует упомянуть о реактивной артиллерии, поскольку эту тему до сих пор окружает сонм мифов. Германские войска располагали еще до начала войны вполне отработанными образцами реактивных минометов «Небельверфер 35, 38 и 41» (цифры обозначают год принятия на вооружение) а также химическими, зажигательными и осколочно-фугасными боеприпасами к ним. В дальнейшем вместо 100 и 150 миллиметровых «Небельверферов» первых серий появились 210 (42 г.), 280, 300 (43 г.) и 320 миллиметровые. Для них были разработаны пяти— и шестиствольные пусковые установки, однако реактивные гранаты могли запускаться также из укупорочных ящиков. «Небельверферы» применялись при штурме Севастополя, под Сталинградом, а также при подавлении Варшавского восстания.

В вермахте хорошо знали не только о преимуществах реактивных снарядов, но и о недостатках, в первую очередь — о значительном рассеянии при стрельбе [27] (взгляните на правую часть рис. 2.32: факелы взлетевших «эрэсов» указывают, что разброс курсовых углов их траекторий значителен). Немецкие специалисты не усматривали никаких мистических тайн в советских реактивных снарядах — они попали к ним в руки уже ранней осенью 1941 г. К концу же войны запас трофеев был столь велик, что советскими установками и их изготовленными в Чехословакии [28] копиями стали оснащать бронетранспортеры вермахта.

Рис. 2.32 Даже если бы не были заметны отличия формы, в которую одеты расчеты, можно легко определить, чья батарея стреляет: топливо реактивных снарядов германских «Небельверверов» и «Вурфгеретов» — смесевое, дающее при сгорании много дыма. Топливо советских «эрэсов» — бездымный порох, и их факелы — яркие, чистые

В советских реактивных снарядах топливом служил бездымный порох, а в германских — смесевые составы, при производстве которых приобретался опыт получения все более крупноразмерных шашек. Немалые и по современным меркам (диаметр — до 500, длина — до 1000 мм), высококачественные заряды нашли применение в ускорителях старта и двигателях таких ракет, как неуправляемая «Райнботе» (рис. 2.33), призванная заменить авиацию при решении задач на оперативную глубину. Четыре работающие на смесевом твердом топливе ступени сообщали боеголовке скорость, обеспечивавшую достижение дальности в 220 км, но вес ВВ (менее 20 кг) был недостаточен, что и показало боевое применение по порту Антверпена в ноябре 1944 г. После войны аналогичные системы («Луна» и «Онест Джон»), но с ядерными и химическими боевыми частями были созданы и победителями.

Рис. 2.33 Слева — неуправляемая оперативно — тактическая ракета германских сухопутных войск «Райнботе», сфотографированная со стороны соплового блока. Изображенный на рисунке справа пуск — явно аварийный: «Райнботе» падает, но ни она из ее ступеней не сброшена, а в первой даже догорает топливо

В конце войны германские ВВС слабели день ото дня. Но коль скоро самолет прорвался к цели — его боевой нагрузке следовало сработать с максимальным эффектом. Боевые элементы (рис. 2.34) при снаряжении бомбовых кассет вставлялись «один в другой», что позволяло рационально использовать объем боеприпаса — носителя. Закон их рассеяния после раскрытия кассеты был согласован с формируемыми при разрывах осколочными полями.

Помимо армейских реактивных снарядов, к самолетам подвешивали и специально разработанные авиационные. Высокими характеристиками отличались 55 мм ракеты R4M (рис. 2.35). Для них были созданы интегрированные в крыло направляющие, наличие которых слабо влияло на аэродинамику самолета, что позволяло ему маневрировать под огнем противника.

Рис. 2.34 Слева вверху — разработанные в Германии боевые элементы, вставляемые «один в другой» при снаряжении бомбовой кассеты. Справа вверху — разрез боевой части неуправляемой оперативно-тактической ракеты «Онест Джон», до конца XX века состоявшей на вооружении Армии США, и бомбовая кассета. Нижний снимок — применение бомбовых кассет бомбардировщиком В-1В, сопровождаемым истребителем F-5. Одна из кассет вскрыта шнуровыми зарядами, и ее боевое снаряжение рассеивается

Совершенствовались и авиационно-бомбовые средства поражения.

Авиабомба SB-800-R5 с ракетным ускорителем (рис. 2.36) применялась по кораблям с небольших высот. Ускоритель сообщал бомбе дополнительную скорость около 150 м/с, после чего отстреливался. Сферическая боевая часть рикошетировала от водной поверхности (иногда делая до дюжины «подскоков») и поражала корабль как при топмачтовом бомбометании, но повышенная дистанция сброса позволяла снизить потери носителей ракетных бомб по сравнению с самолетами, применявшими свободнопадающие бомбы.