Его упрямая студентка - Кэтрин Тиамат

Но оступившись, он задел меня рукой, и вдруг мы начали падать.

Жесткий пол не оставил шанса для мягкого приземления. Я грохнулась на спину и ударилась головой.

Всё потемнело.

Я услышала голос. Будто через вату. Он был таким знакомым, требовательным и, кажется, волнительным. Нет… не так.

Волнующимся.

Хотелось отдаться его власти и сделать всё, что попросит. И даже больше. Лишь бы голос не исчезал, как многое, что сильно нам нравится.

Этот тон рассекал жуткий шум, от которого плавился мозг. Я потянула руки, чтобы коснуться висков. Но движение остановило теплое прикосновение.

— Лилия.

Почему этот голос проникает в моё сердце? Разве он так может?

Моё имя звучит странно. Вроде правильно, однако ему не место на губах взывающего.

— Открой глаза.

А ты не уйдешь? Боюсь, что вдруг он прошептал моё имя только в моей голове. Стоит очнуться, и противная реальность обрушится не щадя. Так хотелось обнять себя и остаться на грани двух миров.

— Не бойся. Всё будет хорошо.

Тело прошиб импульс, заставляющий поверить манящему голосу.

Я сжала большие ладони, державшие мои, и распахнула веки.

Свет от ламп закрывали окружившие меня студенты. Они переговаривались и растерянно кидали друг на друга взоры. Их речь безудержно перемешивалась, как молоко и лимон — абсолютно страшно и недопустимо.

Из меня вырвался отчаянный стон.

— Замолчали. Быстро! — строгий приказ вынудил всех подчиниться.

Осторожно посмотрела вперед и увидела Марата Ильясовича. Сверкающий огонь в его темных глазах пробирал насквозь.

— Можете пошевелиться?

— Я…

Почему он вновь обращается ко мне на «вы»? Господи, прошу, скажи, что я не придумала, как он звал меня.

Мужчина провел руками по моим запястьям, бережно осматривая их, далее потянулся выше. Я зашипела от боли, когда он коснулся локтей. Преподаватель сжал челюсть, то ли от злости, то ли от тревоги за меня.

Неужели второе…

— Я позвонил в скорую, — громко заявил тренер, приблизившись. — Сказали — через час будут. Лиль, ты как? Жива?

— Это неприемлемо! Мы не станем ждать, — гневливо ответил он, а затем снова взглянул на меня и слегка улыбнулся. — Попробуйте встать, если сможете.

Меня не подводит слух, верно? Он произнес: «мы»? То есть я и…

Ох, как раскалывается голова!

— Давайте, постепенно.

Марат Ильясович обхватил ладонями мои предплечья и слегка потянул на себя. Его лицо становилось всё ближе и ближе. Я приняла сидячее положение. Всё кругом завибрировало, словно нас настигло землетрясение. Однако ни у кого не было паники, и все стояли ровно. Это происходило только со мной.

— Что болит? — мягко спросил мужчина.

Проигнорировав его, я сделала резкий выпад и поднялась на ноги. Опешили все.

Я не хотела быть слабой, тем более ничего плохого не случилось. Первый раз, что ли, упала.

Мужчина оторвался от пола и с недовольством заглянул в мои глаза.

— Нельзя так, Лилия Николаевна.

— Даже сейчас… будете поучать меня? — ломающимся голосом обронила я.

Он желал что-то сказать, я видела сопротивление в нём, но приоткрыв рот, мужчина лишь шумно выдохнул.

— Лиля, прости, что налетел на тебя! — парень из команды бурно выплеснул сожаление. — Я ненамеренно, клянусь! Просто хотел увести мяч! Он летел, а ты…

— Отвлеклась, — закончила его предложение. — Сама виновата. Ты ни при чем.

— Мне надо было быть осторожным. Сильно ударилась?

Он вытянул руку вперёд и почти коснулся моего затылка, но предостерегающий голос заставил парня отказаться от этой идеи:

— Не трогай её.

Почему-то Рахманова слушались и те, у кого он не был преподавателем. Внешняя сила, дар подчинения или твердость характера? Может всё вместе и даже больше. Это выглядело потрясающе! Только, когда он не испытывал эту магию на мне, ха-ха.

— Мы поедем в больницу, — заявил он.

— Я в порядке. Извините, что доставила вам беспокойство.

Земля кружиться перестала, чувствовалась небольшая слабость.

— Хватит на сегодня геройства, — Рахманов легко пресёк мою попытку отвертеться. — Где ваши вещи?

Девушка из команды резво ответила:

— В женской раздевалке. Я мигом!

Предательница.

Через минуту она вынесла мой рюкзак, одежду. Смирившись, я накинула кофту на плечи и потянулась было за остальным, однако мужчина забрал всё сам. Девушка отдала и мой телефон, который он убрал во внутренний карман пиджака.

Что за посягательство на моё имущество?

Я не успела возмутиться, потому что он быстро задал вопрос:

— Идти сможете?

— Разумеется, Марат Ильясович. Я же как-то шевелюсь.

— Не припирайтесь.

— А то что? — дерзко выпалила я.

В его взгляде мелькнуло недовольство, однако он вновь ничего не сказал мне. Было ощущение, что его сдерживают люди вокруг. Если бы мы находились наедине, то он бы провел урок послушания.

— Недалеко от университета есть травмпункт, — прервал наши гляделки тренер. — Возле старого кинотеатра. Знаете где?

— Да, — коротко ответил исполнительный Орион тура. — Готовы?

Я кивнула и сделала первые шаги. Медленно мы вышли из спортивного зала, преодолели длинный коридор и оказались у лестницы.

Он спустился на пару ступенек, а я вцепилась в поручень и испуганно посмотрела вниз. Пространство опять завертелось, как на детской карусели, и меня двинуло в сторону.

Свидание с полом могло случиться вновь, но мужчина вовремя обернулся. Подоспев, он заключил меня в объятья и ровным тоном спросил:

— Порядок?

— Да, только всё движется вокруг.

— Закройте глаза, — шепнул преподаватель и убрал волосы с моего лица.

Я последовала совету в надежде, чтобы накатившая головная боль исчезла или хотя бы притупилась.

— Вы помните, что я сказал, когда впервые увидел вас?

— Как такое забыть, — пробормотала я одними губами.

— И что же это было?

Рахманов придвинул меня ближе, и я уткнулась ему в грудь. Сквозь рубашку я почувствовала его жар — моё сердце заполнилось им. Я старалась привести мысли в порядок, как он наказал мне вчера. Только ничего не получалось. Мой разум уходил в дальнее плавание.

— Застыдили меня тогда, сказав, что вам лестно… что я упала к вашим ногам.

Я услышала, как Марат Ильясович довольно усмехнулся и низким голосом произнес:

— Вам не кажется, что это входит в привычку?

Глава 12

Я лежала в его руках, прижималась к нему, так бесстыдно и отчаянно, что внутри всё горело. Зачем он беспокоился о нелюбимой студентке? Бросил бы в зале на попечение тренера и ребят. До приезда врача они бы позаботились обо мне.

Однако мужчина не позволил остаться, решил за меня. И сейчас ему никто не мешал говорить и делать, как он захочет.

— Не мучайте меня, Марат Ильясович. Я не падаю специально к вашим ногам.

Он ответил не сразу. Может рассматривал моё лицо или отвернулся в