Миллениум - Николай Симонов

Орландские амазонки восприняли выстрелы со смесью удивления, страха и недоумения. Урсула немедленно призвала своих боевых подруг к порядку и спокойствию и даже объявила им о том, что у господина Тезей-хана, якобы, на корме есть еще более внушительное оружие, но он его пока не использует, чтобы не раскрывать свои возможности прежде времени.

Когда прозвучали первые выстрелы, Павлов приказал капитану Тарасу весельным ходом, неспешно, выходить на реку Ипуть. "Ласточка" и "Стриж" несмело двинулись за его галерой. Понаблюдав за тем, как четко и слаженно действуют расчеты артиллерийских орудий противника, Павлов не мог не догадаться о том, кто ими командует, но самого Виктора Дорохова, как не старался, пока разглядеть не смог. Возможно, что тот находился не на берегу, а на одном из кораблей.

"Ласточка" заметно прибавила ходу, и с дальней дистанции открыла стрельбу из своих носовых орудий. Из этого следовало, что противник располагает, как минимум, четырьмя артиллерийскими стволами против одного его бревна, и в боеприпасах недостатка не испытывает. Единственным преимуществом, которым обладала его галера, были ее маневренные качества и хорошее знание капитаном Тарасом фарватер реки Ипуть. Этими преимуществами Павлову надлежало воспользоваться, чтобы заманить противника в Красивый каньон.

Поймав ветер, капитан Тарас повел "Эсмеральду" под парусами. Довольные гребцы выбрались на верхнюю палубу, где их радостными возгласами и аплодисментами встретили бойцы из отряда Урсулы-воительницы. Продолжилось знакомство двух дружественных военных контингентов, сопровождавшееся обменом поясными ножами и поцелуями.

Счастье, как известно, переменчиво и ветер судьбы не всегда дует в нужную сторону, а иногда и вовсе переходит в полный штиль. Едва стоило ветру немного утихнуть, как противник сразу получил преимущество в весельном ходе. Расстояние между "Эсмеральдой" и преследующими ее кораблями императорского военно-морского флота стало неумолимо сокращаться. Одно из ядер, выпущенных носовыми пушками "Ласточки", скинуло в воду бревно, имитирующее пушку. Второе ядро влетело в окно кормовой каюты, и чуть было не натворило больших бед, так как было обмотано слоями ткани, пропитанной смолой и селитрой. Зажигательное ядро (его правильно называть брандскугель) сильно чадило, но по какой-то причине не возгоралось. Боцман Корейка с предосторожностями выбросил его за борт.

Павлов попросил Урсулу усилить команду гребцов двумя десятками ее бойцов. Выставив запасные весла (по пять с каждого борта) гребцы повели галеру в отрыв. В это самое время "Ласточка" потеряла фарватер и напоролась на мель. Ее носовые орудия продолжали стрелять, но уже не по "Эсмеральде", а в сторону леса. Павлов и Урсула вначале подумали, что противник ведет бой с бойцами из отряда Гонория, но вскоре на берегу показалась группа воинов из племени москитов, которые размахивали своими луками и приветствовали их воинственным кличем: "Шахрай!". Урсула, поднявшись на капитанский мостик, высказала предположение, что, вероятно, это — люди Ширака, которые покинули факторию рано утром и отправились в свои родные места вдоль пологого берега реки Ипуть, ведя свои лодки на бечеве.

"Стриж" посадку на мель благополучно избежал. С борта судна сошли матросы с длинными шестами, и по мелководью отправились на помощь экипажу "Ласточки". Снявшись с мели, "Ласточка" в сопровождении "Стрижа" продолжили погоню. Вновь усилившийся ветер благоприятствовал как преследователям, так и преследуемым, но "Эсмеральда" была лучше приспособлена для плавания по мелким водоемам, что позволяло ей держаться у противника на виду, но не ближе расстояния пушечного выстрела. Скорость, с которой двигались корабли — участники гонки преследования, была невысокой, наверное, не быстрее путника, идущего быстрым шагом по асфальту.

Около пяти часов после полудня "Эсмеральда" вошла в устье Красивого каньона и встала у восточной стенки, зацепившись за нее абордажными крючьями. В этом месте ширина каньона составляла, примерно, двести пятьдесят метров, а далее горловина сужалась, — кое-где до 150 метров и менее. По обоим берегам самой узкой части каньона должны были расположиться люди Гонория и забросать корабли противника камнями, бревнами и горящими вязанками хвороста. Общая длина каньона составляла, порядка, 3,5–4 км, однако взобраться на его 20-метровой высоты стены и пройти по ним, было крайне сложно и даже небезопасно.

В условленном месте "Эсмеральду" с нетерпением поджидали Центурион Сансара, Старая Дося, Гита, Агафья и старший сын Верховного вождя Кочубей. По старинным, высеченным в стене каньона ступенькам, а затем по веревочной лестнице орланды перебрались на галеру. Павлов и Урсула встретили их с распростертыми объятиями, и тут же на верхней палубе у них прошло короткое совещание.

Сансара проинформировала Павлова об оперативной обстановке и сообщила данные разведки, включая сведения, полученные от двух солдат-дозорных, захваченных амазонками в плен неподалеку от орландского подворья. Их заманила в лес красавица Агафья, сняв перед этим доспехи и распустив волосы. Когда же солдаты, догнав ее, попытались изнасиловать, она легко расправилась с ними приемами орландского рукопашного боя, напоминающего каратэ.

Пленные, как только Сансара приказала посадить их со спущенными штанами на муравейник, сразу же сознались, что являются пехотинцами 1-й роты 4-го батальона 2-го гвардейского полка. По словам пленных, их батальон в количестве двух рот (более 200 человек) оказался в Северном Прибайкалье по приказу самого императора, с целью поимки государственного преступника Тезей-хана и наказания покровительствующего ему племени орландов. Подготовка карательной экспедиции, согласно их показаниям, проходила в строжайшей тайне, и об истинной ее цели простые моряки и солдаты узнали только на третий день похода.

Гита подтвердила предположения Павлова о том, что командиром батареи полевых и корабельных орудий противника является Виктор-хан (Виктор Дорохов), которого пленные описали, как 25-летнего светловолосого мужчину с глубоким шрамом на лице. Большой неожиданностью для него стало сообщение пленных о том, что карательную экспедицию джурджени возглавляет бывший начальник разведки штаба сухопутных войск 40-летний Астрахан, которого Павлов знал, как человека весьма опытного и искушенного в военных делах, и уважал за умение четко и правильно оценивать обстановку и угадывать намерения противника. И тут до него дошло, что, скорее всего, Астрахан и "сдал" императору Агесилай-хану IV своего начальника Гирей-хана и тот, возможно под пытками, выдал имена остальных заговорщиков.