Сладкая вина - Владимир Григорьевич Колычев

– Твоя накидка на крыльце мокнет, – прижимаясь к нему плечом, сказала Анжела.

Свой плащ-накидку она прихватила и, как оказалась, правильно сделала. А камуфляж оставила в доме, и сапоги на ней отнюдь не резиновые. Очень изящные сапоги и дорогие.

– Новую можно купить, у Оксаны должна быть.

– Ну так мы взяли вчера с Ингой, – кивнул Эдик. – А что, дешево и сердито!

– Убийца в таком же плаще был, – сказал Кирилл.

– Эй!

– Я не говорю, что это ты. Я говорю, что отовариться он мог здесь.

– Ну да, в таком же плаще мужик был, – вспомнила Анжела.

– Какой мужик?

– Да у моста ошивался.

– Может, это он бревно подбросил. Которое я выбросил, – незаметно подмигнув Анжеле, придумал новую версию с бревном Кирилл.

– Может, и он…

– А что за мужик? В каком доме он живет?

– Может, здесь у него, на базе, дом, может, не здесь… Пусть полиция с ним разбирается! – махнул рукой Кирилл.

Но Клементьев даже не стал выяснять, какого мужчину видел Кирилл, пошел по пути наименьшего сопротивления, взялся за желтушного. Водку пили? Пили! Поссориться могли? Могли! Руки опять же от крови отмывал, одежду в стирку бросил… В общем, увезли Крытова Игоря Михайловича в отдел. И спецмашина труп забрала. Свидетелей допросили под протокол, велели находиться на базе, никуда не уезжать. Причем подписку о невыезде взяли со всех, даже с мужчины, который заехал в момент гибели Воротникова.

На обед в ресторане собрались все жильцы отдельных домов из тех, кто остался. Кирилл с Анжелой, Эдик с Ингой, новый постоялец Спиридонов Андрей Витальевич. В первом и шестом по счету домах никто не проживал, а из номеров главного корпуса подошла не совсем уже молодая пара, сухощавый с проседью мужчина и полная женщина с круглым, как у колобка, лицом и грустными, как у обиженной собаки, глазами. Они тоже могли что-то видеть, но их под протокол не допрашивали, оперативник опросил, и на этом все. В главном корпусе были заняты еще два номера, но постояльцы в ресторан спускаться не торопились.

Кирилл с Анжелой и Эдик с Ингой, не сговариваясь, сели за один стол, Спиридонов и супружеская пара расположились по соседству. И Кирилл с Анжелой уже тепленькие, с утра пивом разогревались, и Эдик такой же, поэтому к горячему заказали холодной водки. Анжела с Ингой попросили виски, под шампанское, сказали, настроения нет.

– Я слышала, убийца из озера выходил, – сказала женщина с круглым лицом.

– Представьтесь, пожалуйста! – сухим голосом телеведущего, берущего интервью, попросила или даже потребовала Анжела и тут же прыснула в кулак, давая понять, что пошутила.

Но женщина восприняла ее слова всерьез. И даже попыталась подняться, но муж вовремя взял ее за руку.

– Кошкина Алевтина Ивановна.

– Алевтина Ивановна, извините! – Анжела приложила руку к груди. – Пьяные выходки совершенно трезвой женщины, самой стыдно!

– А давайте к нам! – засуетилась Инга.

Стол большой, круглый, как минимум на шесть персон, даже тесниться не пришлось. Мужчина и женщина перебрались за общий стол, а Спиридонов остался за своим столом – ему уже подали заказ, солянку, салат, мясное блюдо. И бутылку красного вина, вряд ли крепленого.

– Алевтина Ивановна, кто там к нам из озера выходит? – спросила Инга, взглядом скользнув по Кириллу.

А Спиридонов смотрел на нее с интересом и как будто даже вожделением. А девушка она красивая, чего уж тут говорить. Но Кирилл и не пытался подбивать клинья, хотя бы потому, что не хотел рушить отношения с Эдиком, а они ему нелегко дались. Нельзя с ним бодаться, он ведь и про труп рассказать может.

– Кто к нам выходит? – захлопала глазами женщина. – Не знаю! Я всего лишь предполагаю!

– Все равно, знаешь ты или предполагаешь, – усмехнулся Кошкин. – Все равно неправда. Водяных не существует!

– А русалки? – распахнув глаза, спросила Анжела.

– Русалки с хвостом, – фыркнул Эдик. – А эта в сапогах была… Тьфу ты, этот!

– Значит, русал! В сапогах! Может, русалку в армию призвали! – сострила Инга. И снова вскользь глянула на Кирилла.

– Русал – это крупнейший в мире производитель алюминия! – Спиридонов решил не оставаться в стороне. – Думаю, он к нашему убийству отношения не имеет.

– Мужчина, вы к нам перебирайтесь! – Кошкина сдвинулась на стуле, расширяя пространство между собой и Ингой.

Сдвинулся и ее муж, хотя перед этим недовольно глянул на нее. И Эдик покосился, с чего это непонятно кто подсаживает мужика к его жене. Но вслух ничего не сказал.

Спиридонов кивнул, поднялся, поставил стул, затем перенес рюмку и тарелку, сел. Графин он оставил на своем столе.

– В тесноте, да не в обиде? – спросил он с улыбкой, пристально при этом глядя на Кирилла.

– А вдруг это не последнее убийство? – Алевтина Ивановна сомкнула на груди ладони, как будто в молитвенном жесте.

То ли просила небо избавить их от повторений сегодняшнего кошмара, то ли умоляла послать новый. Чтобы стало еще веселей.

– Ну вот, приехал отдохнуть! – в шутливом тоне посетовал Спиридонов.

– А почему в такую погоду? Почему без спутницы?.. Или вы охотник? – спросил Кирилл.

– И даже не рыболов… А спутница должна подъехать, жду… Камин затопил, такая красота! Даже хорошо, что дождь за окном. Мы же из Питера, дожди наше все.

– Вы с подругой?

– Какой ты любопытный!.. Кстати, Андрей!

Спиридонов представился и поставил свою ладонь на ребро – на краешке стола, давая понять, что готов протянуть Кириллу руку для знакомства. Но не протянет, потому что невежливо это, тянуть руку через стол, а подниматься лень, да и Кирилл рангом для него не вышел.

Кирилл также назвал свое имя, при этом глянул на свою ладонь. Интересно, вырастут ли на ней волосы, если он вдруг пожмет Спиридонову руку?

– А ты, значит, из Питера подъехал, Андрей? – спросил Эдик, слегка озадаченный тем, что Спиридонов не стал с ним знакомиться.

– Я же сказал, – оскорбленно, но на первый раз как бы прощая, сказал мужчина.

– И все помнишь?

– Что я могу не помнить?

– Ну, я подумал, что в тебя душа Димы могла вселиться. И к нам потянуть сюда, в этот Богом забытый угол.

– Душа Димы? Этот, который погиб?

– В такую рань погиб… И ты в ту же рань приперся.

– Во-первых, приехал, а во-вторых… Мне нравится твоя версия, парень! Но никакого Димы я в себе не чувствую!

– А что чувствуешь?

– Эдик шутит! – поспешила вмешаться Инга.

– Я тоже вижу, что шутит!.. – присоединилась к ней Анжела. – Все шутят! И мне нравится! Русалы, водяные, переселение душ… Не нравится, что убивают.

– Мы видели вчера этого Диму, –