Чёрная Мальва - Эльвира Бражник

— А то я тебе?!

— А коль про невесту мою гадости говорите, так то на мой счет идет!

— Ах ты ж баран твердолобый! Ты посмотри, сколько девок кругом красивых бегает, и покраше той змеюки будут!

— Она у меня самая красивая во всей деревне!

— Так то лицо, а ты на суть бы ее посмотрел! Вот тебе девка в пример сидит, страшная как затменье, а какая воспитанная да добрая, и кошку накормила, что у ног ластится, и сама тихо поела, а на тебя дурня смотрит как на того барана белого!

— Это я то баран белый?!

Парень еще сильней насупил брови и развернулся, вперившись взглядом в Мальву.

«Ну вот? Сидела, никого не трогала, никому не угрожала, никого не принуждала. Толку?»

Посетитель в капюшоне слегка повернулся, чтобы тоже посмотреть на одетую в мужские одежды девушку с золотыми, длинными волосами, связанными в две шишки соединенные на затылке — чудная у девушки прическа для этих мест, но привычная для городских. Движение любопытного позволило Мальве зацепить взглядом прядь его белоснежных волос, что высунулась на мгновение и тут же скрылась в черной ткани.

— Но она же страшная как ночь!

Мальва не понимала паники юноши, ночь ей казалась прекрасным временем полным загадок, чудес и, конечно же, родного покоя. Владелец таверны тоже не понимал племянника, чтобы как затмение — то да, но чтобы прям как ночь… даже внимательнее присмотрелся к девушке, лицо конечно было странноватое, бледней немного, чем полагается, да и взгляд тяжелей, чем у давешних баб, у него самого мурашки по коже прошлись от ее взгляда. Не девка, а кошка дикая, даже извиниться захотелось.

Мальва, ничего не сказав, вышла из таверны, оставив на столе один ак, могла бы и больше, но за неудобства в обслуживании вычла.

От широкой дороги у таверны шли три узкие, девушка узнала по пути в таверну, что тут периодически появляется один мужчина, который занимается торговыми делами и сейчас как раз остановился в этой деревушке, правда ей еще заметили мол, маловероятно что Мальва что-то у него купит — поди уж распродал все за три дня здесь! Соли тут и так полно, должна быть хоть у купца, хоть у кого. Тихо идя между двух заборов, Мальва вспоминала, где дом торговца и параллельно представляла как там младший: скучает наверно, сутками не спит и на звезды один смотрит. Девушка грустно улыбнулась, сворачивая направо и грациозно огибая ветвь раскидистой и пахучей лепеты, если бы это было шуткой, но нет, привязался горгуленок к ней, да и она к нему.

Жэрром…

Ветки скрывали огромное поле и сотни бойцов на нем, которые в данный момент отрабатывали удары в привычных боевых стойках. Звезда слепила глаза и не давала рассмотреть ничего впереди, но когда мальчишка вышел из-под широких елей — потерял дар речи. Сотни точек вдалеке говорили об очень большом количестве горгуль в данном месте! И все мужского рода! Жэрром никогда не видел такого большого скопления живых существ в одном месте. Мальчик посмотрел влево, встречаясь взглядом с пустыми глазами элементаля Эль. Неприятные существа. Мальчишка еще раз посмотрел на слаженные строи необычно дисциплинированных земляков.

«Да, Эль — страшная женщина».

«Жэрром, прохладного дня. Жаль, что вспоминают меня такими не лестными комментариями, очень жаль. Помнишь наш разговор? Что ты решил?»

Жэрром ответил Эль и невольно вспомнил тот день:

— Мальва, это что-то новенькое, неужели пошла заниматься в такую рань сама? — прокричал Мьун, слетая по лестнице с бодрой улыбкой, выспались все замечательно!

— Скорее пан Бруон помолодеет, — ответил тому Жэрром.

— А ну-ка подойди малец ко мне, прививать уважение к старшим буду, — осуждающе заявил дедок и попытался привить уважение на месте, но Жэрром был проворнее и быстро убежал на улицу искать Мальву.

Через два часа всем резко стало не смешно. Духа Мальвы здесь не было, а это говорило о том, что она мысленно находится далеко, как впрочем, и физически. А после слов пани Муры, про то, что походная сумка девушки не на месте и сон у всех длился двое суток — тепло покинуло дом. Все за исключением старого пана искали Мальву везде, и близко и далеко от дома, но поиски их не дали результатов. Сломать на пути ветку или оставить любой другой след Мальве, было подобно спотыканию первой пани на балу.

Когда все успокоились и сели дружно рассуждать, пришла Эль. После того, как она все объяснила и быстро растворилась в воздухе, мужчины закатили еще один скандал, громче.

Марйик привык к Мальве, считал ее своей семьей и готов был убить за нее, в тот день он был зол и лютовал не хуже Мьуна, несмотря на то, что обладал тихим характером. Кльайна открывала и закрывала рот, теребя конец золотой косы, за весь день она не сказала ни слова. Все были тогда сами не свои. Даже Ирья сидела тихо, глядя в пол. Мьун больше всех занимался с Мальвой и считал ее своей дочерью — последнее знала лишь его жена. Жэррому Мальва была не просто близкой сестрой, а половиной его сути, без нее, казалось, ему стало трудней дышать. Мальва не заключит его в объятия уже никогда, даже если вернутся — все будет по-другому.

Никто не заметил тихого выхода пани Муры с кухни и мокрых следов на рубахе. В этот день она потеряла дочь, но она будет ждать. Мальва обязательно вернется, пани будет ждать возвращения смешного котенка. Девочка сильная, и Эль это знает, иначе не послала той такие горестные испытания.

«Я ей ничего не посылаю, лишь подала руку. Она давно должна была умереть, но будет жить».

Через неделю каждый пошел своей дорогой. Клайна с дочерью и пани Мура отправились преподавательницами в женский лагерь, а мужчины, включая Жэррома и старого пана, пошли в мужской. Пани Мура и Мьун долго прощались, а когда разомкнули объятия и отвернулись друг от друга, больше не поворачивали голов на протяжении всей дороги. Неизвестно сколько они не увидят друг друга, но спорить с Эль бесполезно и глупо. Марйик тоже обнял сестру, чмокнув ту в лоб, как делал в детстве.

— Береги себя, мой лучик.

— И ты, братец.

Их миссия была окончена здесь, и конец ее был горек.

Купец оказался жадным стариком. За мешочек соли хотел десять ак, но Мальве удалось выторговать за три. Спор был долгим, но продуктивным. Купив необходимые вещи, Мальва аккуратно покинула шумную деревню, со своими радостями и горестями.