Клуб худеющих стерв - Акулина Парфенова

Сергей Иванович не облапал ее за задницу, а деликатно придержал двумя пальцами за талию, хотя выпил уже немало восемнадцатилетнего виски.

«Может, и без интима, просто захотелось завести себе этакую экзотическую прислугу. Будет хвастаться приятелям: „А у меня личный врач – доктор наук, да к тому же красотка“. Потом, глядишь, в аренду сдавать начнет», – думала Юля.

Не облапал Сергей Иванович Юлю потому, что ощутил вдруг рядом с ней забытое чувство. Он почувствовал себя дураком. Ребенком. Она могла взять его за руку и вести куда угодно, он бы позволил.

Он едва мог связно говорить рядом с ней. Но она не догадывалась об этом, а если бы догадалась, вряд ли сразу сообразила бы, что с этим делать.

Она подумала, что ей предлагают продаться.

Если бы она была женщиной другой породы и была готова продаваться, то немедленно согласилась бы на все. Уровень, который предлагал ей попутчик, оказавшийся не в служебном, а в рейсовом самолете по воле случая, был максимально высоким. За такую возможность удавилась бы не одна тысяча искательниц женской удачи. Но Юля искала исключительно удачи профессиональной. В то же время она пребывала в растерянности. У нее оставалось одиннадцать недель повышенного уровня фенилэтиламина, и по-прежнему, впервые в жизни, не было никакого конкретного плана. И уж конечно, тратить экстремальный прилив жизненных сил, который случился с ней второй раз в жизни, – а, по статистике, он случается раз в пятнадцать лет, – на причуды приятного, важного, но абсолютно не интересного ей человека, она не собиралась. Не встреть она Павла, возможно, все сложилось бы по-другому. Но гормон любви расставил в Юлиной жизни жесткие приоритеты. Сергей Иванович и его неподдельный альфа-статус опоздали ровно на две недели.

Сергей Иванович же в Юлином маневре усмотрел гот овность к согласию. Поэтому он не возвращался к теме до самой посадки.

И только на трапе он спросил:

– Надумали?

– Ваше предложение подразумевает полную смену образа жизни. А у меня есть кое-какие обязательства. Если вам действительно интересно и вы готовы дать мне время на размышления, то я смогу ответить примерно через неделю.

– Мне интересно, и я готов ждать неделю.

Несмотря на солидный возраст и серьезное общественное положение, Сергей Иванович не умел обращаться с женщинами. Вернее, ему самому так казалось. Сближение давалось ему с огромным трудом.

Первой жены, красавицы из приличной питерской семьи, много лет назад невзрачный провинциал Сережа до бивался два года. Недавно у них родился общий внук, и ей пришлось оставить работу, чтобы невестка-певица могла продолжить карьеру. Сергей Иванович, через сына, помогал бывшей жене материально, но в пределах разумного, не баловал.

Он дал Юле карточку, на которой от руки написал телефон:

– По этому номеру меня можно найти в любое время.

И тут он так посмотрел на Юлю, что она снова засомневалась, а вдруг интим все-таки предполагается. Юля лю била другого, ни о каком интиме не могло быть и речи. Она продавала только знания и интеллект.

И тогда Юля рискнула:

– На самом деле мне лестно ваше внимание, и предложение ваше в высшей степени заманчиво, но, если быть совсем уж честной, меня влекут более масштабные проекты.

«Ну вот, – подумал Сергей Иванович, – опять двадцать пять. Неужели я так и не смогу преодолеть этот комплекс». Да и ощущение беспомощности в ее присутствии все не проходило. Поэтому голос его прозвучал почти искательно, на следующей неделе ему снова предстоял дальний перелет.

– Но вы все-таки подумайте еще. Неделя, о которой мы говорили, остается вам для окончательного решения.

Юля не стала возражать и насколько могла тепло улыбнулась потенциальному покупателю.

Настя обзвонила девушек и извинилась за отмену вечеринки. У нее не было денег, чтобы пригласить их в кафе, а звать гостей в перенаселенную квартиру родителей было немыслимо. К тому же Юля была в отъезде, а кроме Юли в компании ее никто серьезно не интересовал.

Юля пришла в свой клуб узнать, движется ли ремонт. На лестнице ей попался директор:

– Как жаркие страны?

– Полный облом. Не могу жить в пустынном климате. Так что фокус не удался.

– Да ты что! Знаешь, зайди ко мне, разговор есть.

Юля поднялась к кабинету директора. Вскоре явился он сам.

– Понимаешь, мы просчитывали отдачу с единицы площади и решили пустить в твой кабинет индусов с аюрведой. Они получаются рентабельней. В противном случае нам придется вдвое повышать плату за твои занятия. Твои клиенты потянут?

– Некоторые потянут, некоторые нет.

– Ну, если так, то дело решенное, тем более что мы с индусами уже и контракт заключили.

– А я куда?

– Позвони по спортклубам, наверняка найдешь что-нибудь.

Юля зашла в фитнес-бар. Вика пила зеленый чай.

– Меня увольняют.

– Тебя? За что?

– У Климова новое увлечение – аюрведа, так что прости-прощай.

– Что делать будешь?

– Черт его знает. Сяду на телефон, обзвоню клубы.

– Сейчас мертвый сезон. Лето начинается.

– Тем хуже для меня, – сказала Юля и улыбнулась.

– Похоже, тебя этот факт не слишком огорчает.

– Оставь меня, я влюблена.

– А, ну это, конечно, все меняет.

– Он обещал мне придумать три, нет, пять работ моего профиля, где я могла бы получать и удовольствие, и деньги одновременно.

– Придумать каждый может, а вот как эту работу получить.

– Получить – фигня. Главное, придумать – какую. Если у меня есть цель, я ее добьюсь.

– Вот тебе с налету цель – отговори Климова от индусов.

– Он уже контракт заключил.

– Когда ж он успел?

– Он думал, что я останусь в Эмиратах. Я и сама так думала. Так что мне не за что на него обижаться.

Наташина машина при покупке стоила сорок тысяч долларов. Прошло почти три года, от сорока осталось двадцать. «Выкупить» ее у угонщиков будет стоить де вять. Предположим, одну тысячу она отдаст сообщнику. Останется восемь. Сколько же это будет в евро? Пять-шесть. На что хватит этих денег?

Это нужно было срочно выяснить. И Наташа отправил ась в одну из самых известных в городе клиник. От других она отличалась тем, что при назначении операции сразу оговаривался и оценивался период реабилитации. Это было важно, потому что успех пластической операции – то, насколько ожидания пациентки совпадут с результатами, – на 50 процентов зависит от реабилитационного периода. Современные подтягивающие операции нацелены на мышцы лица, которые под влиянием гравитации растягиваются книзу, а не на кожу, как это было раньше. Кожа же под воздействием реабилитационных препаратов и процедур должна заново лечь на подтянутые мышцы и принять их форму. Если все делается правильно – никто никогда не догадается, что была проведена операция, а внешний вид улучшается фантастически. Поэтому главное – как ляжет кожа, а ложится она как раз в этот самый реабилитационный период.

Пожилой, чрезвычайно интеллигентный хирург в лиловой рубашке, лиловом, завязанном английским узлом галстуке и белом халате внимательно посмотрел на Наташу.

– Вы прекрасны, вам не нужна круговая подтяжка. Еще рано, приходите лет через семь.

– Доктор, я должна выглядеть как двадцатилетняя.

– Для чего?

– Иначе муж меня бросит.

– Если он захочет вас бросить, операция не поможет.

– Поможет. Вот посмотрите, как у меня опустились уголки губ!

– Давайте обколем их диспортом.

– Нет, я хочу все сразу. Хочу операцию.

– Пластическая хирургия не может исправить недостатки, которых нет. Вам нечего подтягивать. Ваша кожа прекрасно ухожена и отлично держится на мышцах. Мышцы лица практически не растянуты. Вам рано делать полную подтяжку, вы просто не получите желаемого результата.

– Вы, похоже, не понимаете. Давайте прооперируем хотя бы веки!

– Отчего же, прекрасно понимаю. Вот возьмите зеркало.

Наташа взяла в руки небольшое зеркальце с ручкой.

– Когда вам было двадцать лет, ваши веки были упруги и внутренний уголок глаза был геометрически четким. Линии, образующие угол, были совершенно прямыми. Прошли годы. Веки стали менее упругими и слегка провисли. Теперь этот уголок образован не прямыми, а изогнутыми линиями. Видите? Насколько глубже и искушеннее из-за этого стал ваш взгляд! Юные девушки лишены индивидуальности из-за прямых линий. Квинтэссенция красоты женщины вашего возраста сосредоточена именно в этом уголке глаза. Опыт, тайна, характер – все в нем. Мы прооперируем веки, и все это исчезнет. Вы утратите свою глубину, а сделать веки по-молодому упругими не может ни один пластический хирург.

– Послушайте, вы пожилой человек, и вам такие, как я, кажутся молодыми и красивыми. Но моему мужу три дцать пять лет. Его секретарше – двадцать, а референту – двадцать шесть. Для него между мной и ими – огромная разница. Посмотрите на меня его глазами.