Напасть - Игорь Сотников

– Лид, мне нужно на пол часика отлучиться. Ты если что, подстрахуешь меня, – когда уже время нещадно приблизилось к отметке незамедлительного принятия решения, Олеся, не видя иной благоприятной возможности, для того, чтобы улизнуть с работы, в несколько заведенном настрое решает положиться на Лиду, работающую на кассе в торговом зале, которая, если что, позвонит ей, и сообщит, что не так. После чего, Олеся, определенно на взводе, как-то уж заметно дёргано, быстро переодевается у себя в кабинете и, стараясь никому не попасться на глаза, через задний вход покидает здание.

Дальше, скорее всего, следует дорога или путь, от места её работы до того места, где предположительно должна была состояться встреча. Хотя, если спросить саму Олесю, каким образом она преодолела весь этот не слишком короткий путь, то она, скорее всего, не ответила бы нам, да и себе самой, на этот одновременно простой и сложный вопрос. А что еще сказать, и как ответить, если она в пылу разгоряченности, утеряла всю последовательность своих передвижений от точки «А» к точке назначения. И только оказавшись на том самом месте, где должен быть, и был, тот незнакомец, Олеся, заметив его улыбку, обращенную к ней, с ходу выпалила:

– Вот я и пришла, – затем, чуть отдышавшись, и не дав времени незнакомцу сообразить, что ответить, несколько повышенным тоном заявляет:

– А теперь, твоя очередь, – после чего, развернувшись, поспешно отправляется в обратный путь, который, как и первый отрезок дороги, стал таким же незабываемым для нее, (а разве можно забыть то, чего не помнишь? Вот то-то тоже).

Правда, надо честно признаться, что Олеся, следуя в обратном направлении, на уровне подсознания ощущала, что она не одинока в своем стремлении успеть, и что незнакомец все-таки не такой остолоп, чтобы непонимающе взирать на ее, исчезающую вдали спину, и однозначно не мог оставаться ловить мух, не последовав за ней. И даже, в один из моментов, когда этот незнакомец, слишком засмотрелся на нее, боясь упустить из виду, он это сделал не в очень удачный для себя момент и, не заметив неровность дороги, споткнувшись, уткнулся носом в земляной массив, то Олеся, каким-то третьим чувством определила это, и в тот же момент сама приостановилась, дабы выкинуть залетевший в её туфлю камешек. Когда все эти помехи были ликвидированы, Олеся устремилась дальше, а незнакомец, выплюнув залетевшую землю изо рта, почесывая нос, принялся играть в догонялки.

– Ты, где была? – появление Макса Эдуардовича в зале в тот момент, когда Олеся отсутствовала, еще раз подтвердил существование закона подлости, в котором на этот раз сыграл существенную роль ее управляющий. Неделями не видишь его на рабочем месте, а стоит тебе только отлучиться на минутку, то он – тут как тут.

– Я? – Олеся сделала непонимающий вид, но заметив за спиной у Макса Эдуардовича разводящую руками Лиду, начинает понимать, что, пожалуй, ей не отвертеться, ну, как минимум, от штрафа. После чего, следует уже непонимание самого Макса Эдуардовича, которому совершенно невдомек, за что он им такие большие деньги платит, и почему они, несмотря на всю его заботу о них, ведут себя по отношению к нему, как последние неблагодарные твари, которые будь их воля, давно бы его разорили.

– Это первое, и последнее предупреждение. Не считая штрафных санкций, – резюмировав, принял решение Макс Эдуардович.

– Я даже не поняла, откуда он появился.

Лида пытается оправдаться перед Олесей, которая сейчас находится в каком-то не осознании окружающего, и не видит никого вокруг, корме себя. Ну а это «кроме», видно очень хорошо, стоит только заглянуть себе в душу. Но так как это редко кому позволительно без спросу, то Олесина безмятежность, не слишком понятна для Лиды, которая не знает, что по этому поводу и думать. Но для Олеси все эти рабочие помехи идут мимо, и нисколько не трогают ее душу, когда она знает, и даже видит через окна магазина, бродящую вокруг него узнаваемую фигуру незнакомца, который все-таки не затерялся, и добрел сюда следом за ней.

– Ну, как? Ты мне не откажешь? – в словах Максима Эдуардовича прослеживается явный намек на утренний Олесин проступок.

– Почему бы и нет, – Олеся, в свою очередь, дает положительный ответ.

– Вот и хорошо. А чтобы тебе это было не слишком затруднительно, то включу в список твоих помощниц Лиду. А то мало ли, ты куда-нибудь по делу отлучишься, – Максим Эдуардович не упустит случая поиздеваться. После чего, он достает пухлый пакет из кармана, и вручает его почему-то не Олесе, а сидящей за кассой Лиде, из чего для Олеси становится ясным, почему этот разговор Максим Эдуардович решил завести именно здесь. Но Максим Эдуардович, занятой человек, и ему не до объяснений. Так что он, бросив на Олесю уничижительный взгляд, дабы больше время зазря не терять, выдохнул, и отправился в зал, чтобы там своим бдительным оком наводить порядок.

– Он и тебя записал в ряды ответственных, – ухмыльнулась Олеся, присоединившись к Лиде.

– Сволочь! – посматривая на конверт, задумалась о чем-то Лида.

– Смотри-ка, твой воздыхатель пришел.

Олеся не дала Лиде времени на долгое раздумье, и обратила ее внимание на зашедшего в магазин щуплого очкарика, который, заметив препятствие в виде Олеси, не сразу направился по направлению к Лиде, а сделал реверанс в сторону аптеки.

– Вот туда ему в самый раз, – заметив этого, по словам Олеси, воздыхателя, Лида снисходительно усмехнулась. – Неужели за тем, о чем я подумала? – рассмеялась Олеся.

– За мазью от прыщей, – замахнулась на Олесю линейкой, почему-то раскрасневшаяся Лида.

– А я-то думала, – Олеся, покачав головой, и оставив Лиду наедине со своими обязанностями, отправилась вглубь магазина. Чтобы там, спрятавшись за каким-нибудь из стеллажей, понаблюдать за терзанием того ходунка на улице, который так и не может прийти к мнению, как же дальше поступить. Но, пока он оббивает порог магазина, не осмеливаясь на решительный шаг, Олеся, воспользовавшись служебным положением, взяла с полки бутылку газировки и, присовокупив ее к взятой тут же шоколадке, начала с удовольствием поглощать эту безумную калорийность и, определенно довольная собой, посматривать на все эти уже метания незнакомца.

– Я побегала. Теперь, твоя очередь, – закинув дольку шоколада, Олеся просто издевается над чувствами незнакомца, который уже весь испарился под палящим солнцем, но так и не решается зайти в магазин, хотя бы для того, чтобы купить себе минералки.

Но вот, кажется, он решился, и даже приоткрыл входную дверь. Но разве его действия останутся без внимания этой зловредной Олеси, которая с видом серьезности, показалась у кассы, после чего, незнакомец как будто натолкнулся на невидимую стену и, не имея возможности преодолеть ее, резко поворачивает, вновь оказавшись на уличном пекле.

– Пусть подышит кислородом, ему это полезно, – бросив всевидящий взгляд на этого несчастного, Олеся сама себе удивляется, как ей все это нравится. После чего, она, с видом большой занятости, берет какие-то продукты, и боковым зрением, где зримо присутствует тот обливающийся потом незнакомец, вновь исчезает внутри пространства между стеллажами. А ведь Олеся, не будь она так уверенна в том, что незнакомец не отстанет от нее, наверняка не стала бы так его мучить загруженностью своей работой, то показываясь, то исчезая опять. При этом она поняла, что его нерешительность, это скорее не нерешительность, а в определенной степени проявление эгоцентризма. И уж сегодня он, несмотря на все свое желание, точно не осмелится войти, тем самым раскрыв свою заинтересованность в ней. Так что, ей надо в полной мере воспользоваться моментом, и помучить это ходячее самолюбие. Чем Олеся, со всем своим замиранием сердца, и занялась.

Между тем, уход Олеси от Лиды, надо сказать, не остался незамеченным не только незнакомцем на улице, но и тем щуплым носителем очков, и он, поделав заинтересованный вид у витрины аптеки, выждав для приличия нужное время, выдвинулся к кассе, за которой сидела вдруг зазевавшаяся Лида.

– И чего явился? – не успел носитель очков приблизиться, как Лида тут же осадила его своей избирательностью.

– Да я, в аптеку. Ну, и заодно, с тобой поздороваться, – очкарик, остановившись напротив Лиды, принялся заискивающе улыбаться.

– Гематоген закончился что ли? – засмеялась Лида.

– Тебе бы только посмеяться. А меня, между прочим, сегодня утром чуть собака не разорвала.

Очкарик несколько обидчиво показывает Лиде руку выше локтя, на которой отчетливо виден разрыв кожи с запекшейся кровью.

– Фу, ты! Не показывай мне такие страсти, – Лида бесцеремонно закрывается руками и отворачивает лицо от очкарика.

– Не буду, не буду, – очкарик испуганно смотрит на Лиду, которая, немного успокоившись, вновь обретя самоуверенность, бросает на него хитрый взгляд, и заявляет: – Так она хоть не бешеная, эта твоя собака?