Фейри-таун (СИ) - Багрянцева Влада

«Высылаем вам исходники с фотосессии, а также обработанные фото» — значилось в шапке письма, и на этом моменте он должен был, как сделал бы любой приличный человек, закрыть его. Но Арман пролистал ниже. И забыл про кофе.

На снимках, сделанных в оранжерее среди тропических цветов, Вивьен был голый, правда, там, где он стоял лицом к камере, откровенные места оказались «случайно» прикрыты листьями попавшего в кадр растения или бутоном. Волосы Вивьена были уложены гелем назад, руки выпачканы в черной краске, глаза подведены серебристой линией, и в этом образе он казался только что родившимся земляным божеством какой-нибудь дикой Полинезии, где почти у всех божков была змеиная чешуя. Между пальцев свисала жемчужная нитка. Эта деталь почему-то показалась самой яркой, и Арман, дернувшись вдруг, свернул окошко с почтой, вернулся к ролику и промотал видео до момента, когда руки здоровяка были видны лучше всего.

Ну конечно — на запястье четки из нефрита, с гематитовыми шариками между камнями, точно такие он видел в лавке Ингреда, когда наведывался туда в прошлом месяце. Нужно было сразу начинать с Чайна-тауна, а не наглаживать подушки в спальне и не изучать родинки в паху Моро. Конечно, без этого дело бы не сдвинулось, однако…

— Я в Чайна-таун, к вашему любимому гомеопату, — произнес Арман, прижимая телефон ухом к плечу и на ходу надевая пиджак. — Вам что-то прихватить?

— Тоже решил перейти на чаи для печени? — заинтересовался шеф.

— Нет, печень меня сегодня интересует в другом смысле. И не моя.

***

Вивьен был слишком сын своего отца, чтобы сидеть и ждать своей участи. Тем более приготовленной кем-то другим.

Если хочешь сделать хорошо — делай сам. Узлы на веревках можно постепенно растянуть, только нужно не отчаиваться, несмотря на то, что натертые запястья уже саднили.

Через какое-то время он услышал шаги снаружи — значит, стены тонкие и он находится не внутри здания, а скорее какой-то постройки, — дверь открылась, и кто-то вошел. В помещение хлынул свежий воздух, или, точнее, по полу протащило сквозным потоком — значит, в противоположной стороне имелось отверстие. Учитывая, что тиной воняло уже нестерпимо, а при каждом шаге неизвестного скрипели доски, Вивьен догадался, что сидит внутри лодочного домика. Кляп из его рта вытащили, вместо него тут же запихнули горлышко бутылки и оттянули голову назад за волосы, одновременно поднимая бутылку и вынуждая глотать. Вода имела сладковатый приторный вкус, Вивьен попытался дернуться, но держали его до тех пор, пока ёмкость не опустела. В рот снова затолкали мокрую от слюны ткань, только в этот раз не так хорошо, поэтому, когда неизвестный ушел, Вивьен смог вытолкать ее языком.

После кляпа болела вся челюсть и даже носоглотка, от напряжения в руках ныла спина. А еще вернулось состояние, которое предшествовало тому, как он потерял сознание: накатила тошнота, боль в суставах, озноб и вместе с ними пришла апатия. И если до этого мига он пытался расшатать узел на веревках, то сейчас откинулся назад и замер — так было легче. Хотя бы не выворачивало внутренности.

***

Ингред перетирал в ручной ступке какие-то корешки, когда Арман вошел в лавку. Увидел его, принюхался, мелькнул взглядом по шраму, вскочил и бросился к двери в кладовку, в которой заперся и, судя по грохоту, подпер ручку стулом. Арман вздохнул.

— Выходи, я по делу, — произнес он, рассматривая подвешенные над прилавком пучки трав. — Нужна твоя помощь, как специалиста по одному вопросу.

За дверью продолжали молчать, и пришлось добавить:

— Если ты боишься, что я пристрелю тебя, ориентируясь на голос, то можешь не беспокоиться, я бы уже это сделал, если бы собирался. Ты достаточно громко пыхтишь. И у тебя клиенты помимо меня.

Помещение, как из прорвавшегося мешка с фасолью, засыпалось коротышками в одинаковых кирпично-красных куртках. Деловито обойдя Армана, они столпились у прилавка, осмотрелись и забубнили на валлийском. Один из них, достав селфи-палку, дотянулся до звонка на высокой деревянной панели стойки и тыкал в него до тех пор, пока из кладовки не показался хозяин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы за растирками? — кашлянул Ингред, косясь на Армана и боком подбираясь к ящику со склянками.

Коротышки закивали. Получив желаемое, они вытряхнули на стул начищенные монеты из поясного кошелька и заторопились к выходу. Арман успел вцепиться в Ингреда, не позволяя ему залезть под прилавок.

— Я тебя не сожру, — заверил его Арман, вынимая из кармана телефон и показывая скрин с видео. — Знакомая вещь? Если покупали не у тебя, то можешь сказать, где еще такое можно отыскать?

— Это обычные четки, даже не заговоренные, я ни при чем! — выпучил глаза Ингред, быстро облизывая губы. — И поставщик у меня…

— Этот покупал у тебя? — Арман показал другой скрин. — Узнаешь?

— Это Шелли, у него своя лодочная станция за городом, там же и живет, — снова зачастил метис. — Приходит раз в месяц за пластырями от артрита, оборотень-подменыш.

— Чей?

— Рассказывал, что его подбросили в семью владельца станции. Человеческого ребенка съели.

— Это я и так уже понял.

Оставив облегченно вздыхающего Ингреда сидеть на стуле, Арман выбрался из лавки и доложил шефу, что ему необходимо сопровождение по присланному в сообщении адресу.

Лодочная станция представляла собой ряд построек, где находились прокатные катера и лодки. Еще имелась хозпостройка с оборудованием, домик смотрителя-владельца и деревянный настил у берега — там грелись на солнце живущие на озере утки и лебеди. Сейчас, когда хлынул проливной дождь — небо почернело в самый короткий срок — и распугал всех отдыхающих, здесь было пусто и тихо.

— Осмотрите все, — сказал Арман офицеру группы, с которой прибыл. — Я займусь домом.

Внутри тот оказался типичной берлогой, блошатником — так Арман называл жилища псов, которых не переносил даже в самом хорошем своем настроении. А сегодня он был в самом своем скверном, потому что успел промокнуть, пока выходил из машины. Он прошел через обе небольших комнаты, исследовал кухню и ванную с кладовкой, но никого не увидел. Конечно, хозяин был не дурак, свалил, как только услышал звук моторов, если даже и был здесь. Главное, чтобы Вивьен был тут, а Шелли можно будет найти и потом.

— Нашли! — крикнул кто-то снаружи, перекрывая шум дождя, и Арман, покинув дом, с силой захлопнул дверь.

Вивьен, завернутый в специальное плотное одеяло, которое всегда лежало в багажнике любой полицейской машины именно для таких случаев, выглядел невредимым, но чересчур бледным, скулы его при этом горели лихорадочным румянцем. А когда он открыл глаза и посмотрел на Армана так, словно видит впервые, тот обратился к нашедшему его офицеру:

— Что с ним? Он под чем-то?

— Наркотики, скорее всего. Бригада медиков…

— Я сам его отвезу. Одолжу вашу служебную машину, офицер.

Хотя тот был не слишком рад, но ключи отдал. Арман, хмурясь, усадил Вивьена на переднее сиденье, пристегнул и, оттянув веко вверх, заглянул под него. Зрачок сузился до размера игольного ушка. Что толку от человеческих капельниц и инъекций, если то, чем его накачали, было нечеловеческого изготовления? Какая-нибудь дикая смесь «пыли» разных видов. Отпустит через сутки или меньше, он однажды такое уже видел. Такие же сумасшедшие блестящие глаза, румянец, трясущиеся руки и учащенное дыхание.

— Пей, — Арман впихнул ему в руки бутылку. — Скоро все закончится.

Вивьен какое-то время сидел, уставившись вперед, но все равно открутил крышку и стал глотать воду, пока Арман вспоминал, как заводится автомобиль. Он их ненавидел даже больше, чем псов, ощущая себя за рулем как верхом на средневековой телеге, но иногда приходилось это делать. В последний раз он управлял машиной году в семидесятом, и не то чтобы с того времени что-то сильно изменилось, но как включить дворники — он сообразил уже на трассе. Вивьен, глянув на спидометр, поперхнулся и произнес хрипло:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})