Дитя короля (СИ) - Билык Диана

Куски льда прибиваются к краю водоема и от движения широкой мужской ладони собираются в одном месте.

— Я… нет, это не я, — грудь снова распирает невыносимый жар, воздух плавится, а по дрожащей голубой поверхности растягиваются нитки пара.

— Тише, тише, Дара, это все контролируется, — шепчет король и массирует мягко мне плечи. — Я всему научу. А если что-то не смогу, найду лучших магов, что умеют хранить тайны. А если они посмеют хоть слово о тебе сказать, всех казню. Я буду оберегать тебя до последнего вздоха, верь мне.

По рукам бежит жуткий холод, а в груди жжется, и все это меня делает уязвимой. Ноги слегка ведет, и я наваливаюсь на грудь короля спиной. Поднимаю ладони и вижу, что пальцы стали насыщенно синими, будто стеклянными. Провожу по воде одними кончиками, и она застывает полоской, будто колючки инея на ветках. Кладу ладонь и “вытираю” поверхность — она покрывается узором, будто стекло в двадцатиградусный мороз.

— Но зачем мне эти умения? — говорю и вторую руку прикладываю к груди. Огненные разломы стали шире, жар давит изнутри, норовит меня разорвать, как мину. Пламя выпрыгивает на кожу, но не обжигает. Вытягиваю руки перед собой, рядом они, как две противоположности: огонь и вода, синий и красный.

— Сомкни их, — говорит тихо Эмилиан. — С хлопком. — Он стоит позади и придерживает меня за плечи. Я даже перестала замечать, что мы оба без одежды, и обнимает нас только вода, которая как стекло прозрачная и не скрывает интересные места.

Мне страшно немного, но хочу знать, что будет. Легкий ток пробивает мускулы, в глазах на миг темнеет, выдыхаю и резко свожу руки в одной точке. Огонь и лед превращаются в пепел, осыпают нас с Эмилианом звенящими искорками магии, и руки становятся нормальными.

— В тебе скрыты силы всех Стихий, Дарайна, — говорит король и длинно вдыхает возле моего уха. — Ты готова выйти из воды?

— Отвернешься?

— Нет, — говорит категорично. — Глаз с тебя не спущу. Ты мать моего ребенка, и я за тебя в ответе.

— Но полотенце подашь?

— Он подаст, — Эмилиан отставляет меня в сторону и поворачивает к себе лицом, взглядом просит отойти. Отступаю к краю бассейна, и смотрю в глаза Эмилиана, что наливаются зеленью. Он смыкает руки в узел, шепчет что-то очень быстро, резко раскрывает пальцы и уводит ладони вперед, разбрызгивая воду, а затем из-под ребер мужчины вырываются яркие неоновые нити. Лицо короля искрится от магической пыли, пальцы оплетают лозы, а вперед со свистом вырвается сгусток лазурного пламени. Когда пыль оседает, на краю бассейна, вылизывая непринужденно золотую шерсть, восседает Топаз.

— Топассик! — вскрикиваю я и прикрываю губы ладонью.

— Кто? — смеется Эмилиан.

— Мой… кот?

— Это не кот, — король дает знак пальцами. Топаз вальяжно поднимается, взмахивая пушистым хвостом, здесь он намного больше, чем на земле, почти как тигр. Он удаляется вглубь купальни, а затем приносит в зубах полотенце. — Мун — фамильяр — кусочек моей души, — наклонившись к плечу, шепчет Эмилиан, — но это секрет. Умеешь хранить тайны?

Глава 21. Дара

— Ты подослал его ко мне? — от осознания, что король наблюдал за мной через зверушку столько времени, холод идет по коже. А вдруг он извращенец, а сейчас притворяется ради государственных и личных целей? Ради ребенка. Чтобы не спугнуть меня раньше времени. Ведь Марьян до свадьбы тоже был внимательным мужчиной, а потом…

Вздрагиваю. От колючего страха закрываюсь руками и прижимаюсь к стене бассейна.

— Он нашел тебя, — говорит Эмилиан и поворачивается ко мне спиной. — А после охранял.

Мужчина выходит из воды по ступенькам, вода играет алмазами на его смуглой коже: сильной спине и крепких ягодицах. У него длинные ноги и красивые голени. Поздно отворачиваюсь, когда король довольно ухмыляется через плечо, а цветок на животе снова распускает по всему телу навязчивое желание прикоснуться к нему хоть кончиками пальцев.

Что-то такое у меня было и к Марьяну: тянулась к нему, как бабочка к ядовитому цветку, хотелось быть под его защитой. Мне нравилось, когда он обнимал, ласкал до искр в глазах, целовал жарко и говорил, говорил, говорил… Что я та самая. И сейчас я смотрю в затылок копии моего палача. Потому что после свадьбы муж казнил меня каждую минуту: утром, днем, вечером и ночью. Если я могла двигаться и не теряла сознание — он просто издевался и насиловал. Приставлял врачей, они вытаскивали меня, хотя жить совсем не хотелось, а затем снова приходил Егоров: насиловал и мучил.

Я отворачиваюсь и прячу лицо в ладонях. Хочу, чтобы Эмилиан ушел, не напоминал о прошлом, не ковырял свежие раны.

К борту с моей стороны подходит Топаз. Падает на передние лапы и проводит пушистой щекой по влажной коже плеча. Лижет осторожно, успокаивающе и заглядывает мне в глаза, будто просит поверить его хозяину.

«Кусочек моей души».

То есть он руководит им даже сейчас, а я просто дурочка. Доверчивая дурочка.

— Уходи, — шепчу. — Не прикасайся. Ты обещал.

— Извини, — говорит за спиной Эмилиан. От его низкого голоса по животу растекается сладкая нега. — Мой фамильяр мне не подчиняется. Он просто знает, кто важен для меня, — долгая пауза протягивает между нами невидимую нить, дрожащую, как серебристая струна. Я бы с удовольствием ее порвала, если бы знала как. — И я не могу видеть через него, не беспокойся — я не подглядывал.

— Как ты… — хочу сказать «понял», но замолкаю, когда Топаз поднимается на задние лапы, вытягивается в полный рост, как человек, и подает мне полотенце.

— Предатель, — наигранно злится король, — за мной он так никогда не ухаживал. — Тяжелые шаги перемещаются за спиной влево, а затем гаснут в спальне.

Не оборачиваюсь, не хочу проверять, смотрит Эмилиан или нет, осторожно выхожу по ступенькам из воды и благодарю кота улыбкой. Все равно ощущение, что за мной подглядывают через бирюзовые глаза животного, не оставляет. Топаз толкает меня широким лбом в бок и, прижав уши, убегает в комнату.

Долго обтираю кожу, сушу волосы, пытаюсь расчесать их пальцами, но они сильно спутались, отчего я почти плачу от боли и, в конце концов, бросаю это дело. Медленно заматываюсь в полотенце и думаю, что делать дальше. Я откровенно растягиваю время. Не хочу выходить из купальни, не хочу снова с Эмилианом сталкиваться, не хочу испытывать влечение к тому, кто так похож на изверга. Я мужа желала и любила только до свадьбы, потому что была наивной молодой девушкой без опоры и семьи, а после я просто отключалась, чтобы хоть немного уменьшить ужас от его зверств.

Метка, как хроническая боль, все время напоминает о себе. Легким покалыванием тока в жилах и горячими нитями, что спускаются ниже живота и, стоит только подумать о короле, забираются внутрь, в пульсирующее средоточие моего тела. Это невыносимо. Невыносимо больно. И приятно.

Присаживаюсь на небольшую белую лавочку возле бассейна и всматриваюсь в голубую воду, что разгладилась будто стекло. Мои руки все еще хранят остатки магии, я чувствую, как она пульсирует под кожей, но еще больше, каждая клеточка помнит прикосновения к Эмилиану. Сжимаю кулаки и закрываю глаза. Пожалуйста, хватит меня мучить. В глубине души мне очень хочется осознать, что король другой, но я, наверное, разучилась верить в чудеса. Разучилась верить людям. И даже перемещение в другой мир, магия и волшебный кот — не помогают пойти королю навстречу. Даже беременность ничего не меняет.

— Если хочешь, я не буду его прятать, — говорит Эмилиан.

Поднимаю голову и нахожу его взглядом. Мужчина стоит в дверях, сложив руки на груди и прислонившись плечом к косяку. Он уже собрал волосы назад и надел темные брюки. Рельефный торс остался обнаженным.

— Делай, что хочешь. Я все равно здесь в плену и ничего не решаю.

— Ты не в плену, Дарайна.

— Я Дара!

— После инициации о старом имени нужно забыть, иначе Стражи выловят тебя, как лазутчика.

— И что они сделают?

— Сдадут Жрецам на опыты, а меня казнят, — он непринужденно пожимает плечами. — Я много законов мира нарушил, чтобы тебя забрать.