У Лаки - Эндрю Пиппос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На этой неделе мне уже семь, – сказала Эмили.
– Теперь ты всецело ограничена языковыми конструкциями, – произнес Асквит, касаясь ее волос. – В ловушке логоса.
– Бога ради, Иэн, – вмешалась мать Эмили, стоя у кухонного стола. – Выдумываешь чушь какую-то.
– Где сегодня твой муж?
– Работает в гараже. Прямо по ту сторону стены.
– В этом доме никогда не бывает книг! – заметил Иэн. – Надо было прихватить несколько. Эмили будет читать, когда подрастет.
Отчим Эмили родился в Ипсвиче, а его родители были оба из Суффолка, как и бабушка с дедушкой по материнской линии, и еще два поколения предков – кузен однажды занялся вопросом родословной. Эмили называла отчима Риком; от полного имени, Дерек, он давно отказался, потому что так же звали хулигана из его школы. Рика, который не мог иметь детей, бесконечно забавляла привычка падчерицы обращаться к нему по имени. Он предпочитал не находиться в одном помещении с Асквитом и скрывался всякий раз, когда планировались визиты, – Рик не выносил даже его вида. Явный псих, говорил Рик. Невыносимый, но не опасный, возражала мать Эмили.
Как Иэн и Хайди сошлись? Они познакомились в пабе в Хаммерсмите восемь лет назад, когда Хайди было двадцать два и она только приехала в Англию, намереваясь остаться там жить. Она выросла в центральной части штата Новый Южный Уэльс, в маленьком городке, ранее неизвестном жителям Ипсвича, под названием Невертайр, с населением четыре сотни человек. Хайди нравилось видеть, как название ее родного городка вызывало на лицах новых знакомых недоумение. А оно подтверждало, насколько далеко от своих родителей поселилась Хайди. Она не любила говорить о семье, которую оставила в Новом Южном Уэльсе, даже с близкими друзьями, равно как ей не нравилось объяснять свой недолгий брак с Асквитом. Стоило им услышать какой-нибудь казус про Асквита, то есть практически любую мелочь, как обязательно нужно узнать: с какой стати Хайди вообще за него вышла?
Он был образован. Он был красив. Он был местным. В первый же месяц Хайди забеременела. Они, как положено, поженились, но брак вышел ужасным – ведь Иэн был Иэном, Хайди была Хайди, – и несочетаемая пара рассталась, когда Эмили стукнуло примерно два с половиной годика.
После того, как Хайди встретила Рика и влюбилась, мать, дочь и отчим переехали из шумного Лондона в тихий Ипсвич. Хайди с Риком пытались зачать для Эмили братика или сестричку. Они купили дом в рядной застройке, где все дома одинаковые и очень похожи на тот, где вырос Рик. Хайди называл это решение лучшим из всех, что они когда-либо принимали. Она не скучала по Лондону. В Ипсвиче она не скучала ни по кому и ни по чему.
Эмили скрестила ноги на полу гостиной и сняла с головы повязку, а потом и браслет – детали костюма, который собрала этим утром. В окне она видела, как по заднему двору мечется воздушный шарик.
– У меня есть для тебя подарок на день рождения, но я не взял его с собой, – обратился к дочери Асквит.
– Ты забыл подарок Эмили? – изумилась Хайди.
– Он дома, сохнет, – пояснил Асквит. – Это картина. Я ходил на занятия в библиотеке.
– Ей семь лет. Зачем ей вообще картина?
– Справедливо, – отозвался Асквит, разглядывая свои руки. – Наверное, я плохой отец.
– Нечего себя жалеть, – бросила Хайди.
– Папочка, а ты мне вчера приснился, – подала голос Эмили. – Мы пошли в магазин и поели чипсов. И купили игрушек.
– У меня великая масса сожалений, – сказал Асквит Хайди. – Ты даже не представляешь.
– О чем ты? – спросила Хайди.
– Я плохой человек.
– Продолжай.
– Я хотел сказать… Нет, давай забудем. Я слишком драматизирую. Ты ведь знаешь, каково это, когда я не сплю. Ужасно взвинчен. Налей мне чашку чая, а потом мы все могли бы прогуляться. Как тебе?
– Позову Рика, – не смилостивилась Хайди. – Я на минутку, Эм, хорошо?
Пусть Эмили слышала каждое слово, разговоры взрослых были для нее пейзажем, в котором она часто не могла сориентироваться. Ее отец – плохой человек? Но он не похож на плохиша. Или ему грустно на душе? Может, взрослые так шутят.
Как только Хайди вышла, Асквит спросил дочь:
– Хочешь свой подарок? Мы можем за ним съездить.
– Да, пожалуйста, – ответила Эмили.
Он поднялся с дивана, и они с Эмили вместе вышли на задний двор, а оттуда в переулок за домом. Когда начался дождь, Асквит раскрыл зонтик, под которым они укрылись, продолжая идти до самого поезда в Лондон. Их сиденья в нем были обтянуты красной тканью в узкую полоску, которая слегка искривилась от потертостей. Громко, протяжно взвыл гудок, и поезд, покачиваясь, помчался на запад.
– Посмотри в окошко, если хочешь, – предложил Асквит.
Он закрыл глаза, и Эмили уставилась на пышную зелень сельской местности, величественные церкви, утопающие в ней. Отец почти не разговаривал, скрестив руки на груди. Так они и доехали до самого Лондона, к его равнодушным жителям, которые проходили мимо маленькой Эмили, совсем, как ей казалось, ее не замечая. И она подумала: вот откуда он родом, это место может рассказать мне что-то о нем, о моем настоящем отце, если бы только я пробыла здесь достаточно долго. Эмили вполне могла быть невидимой для всех, кроме Иэна Асквита, который не держал ее за руку, но привел сюда, хотел видеть рядом, шагал вместе с ней к дому недалеко от станции Эктон-Таун. Уже долгое время Асквит работал в администрации боро Илинг и обитал в той же квартире на первом этаже.
Четыре, пять, шесть… Эмили насчитала семь книжных шкафов. Маленькое жилище пропахло сигаретами и чистящими средствами и казалось – по крайней мере Эмили – местом, где никто не смог бы оставаться надолго, кроме ее отца.
– Присаживайся, пожалуйста. – Асквит протянул дочери стакан воды, куда добавил лимонного сока.
Послеполуденное солнце пробивалось сквозь деревья и крыши, подсвечивая книги на полках, пепельницу на подлокотнике свободного кресла и седые волосы Асквита.
– Ты все еще так безмерно юна, – продолжил он. – Если я уйду, если меня не станет, ты потеряешь немного, можно даже счесть, что и вовсе ничего.
– Я не понимаю, папочка.
– Я думал уйти. Даже кое-что подготовил. Но смотри. Вот.
Асквит вручил Эмили подарок: яркую картину с изображением кафе. Оно в Австралии, пояснил он, а я скопировал его с черно-белой открытки, которую выкинул, хотя, если задуматься теперь, стоило сохранить. Асквит рассказал дочери, что жил в гнетущих мыслях о решениях, которые принял вчера, на прошлой неделе, десятилетия назад. Как трудно было отказаться от прошлого!
Эмили спросила, не туда ли он собирается,
