Паркур (ЛП) - Давид Бэль

— То есть добиться того, чтобы реакция тела стала наиболее естественной…

— Да, именно так. Когда я готовлюсь к прыжку, я не просто стою прямо. Напротив, я изгибаюсь, наклоняюсь немного, я смотрю прямо, и информация сама ко мне приходит. Мне не нужно спрашивать: «Хорошо, и какое расстояние у этого прыжка?». Я это знаю благодаря информации, которую посылает мне мое тело. В боксе боец, который держит туловище немного позади, дает информацию своему противнику о своем страхе, но если он зажмет голову между своих кулаков и начнет двигаться вперед, то он не только даст сигнал своему противнику, что готов вступить в схватку, но так же, что он стал в такую позу, дабы лучше реагировать на обстановку на ринге, чтобы иметь возможность приспособиться к движению другого. В Паркуре я видел множество ребят, которые не участвовали в прыжке на все 100 %, они прыгали, но их тела или мыслей словно и не было там. Очень важно напротив — «присутствовать» во время тренировки. Прыжок — это настоящее принятие решений, это настоящее доказательство зрелости: с прыжком я принимаю риск, то есть когда я говорю телу «прыгай», значит у меня уже есть вся необходимая информация, я прекрасно знаю, что я делаю. Я понимаю, что мама может переживать за своего ребенка, наблюдая за ним во время Паркура, говорить ему, что он глупый, что может упасть, но ребенок должен смочь ответить: «Я знаю, что я делаю, мама, я знаю себя лучше, чем ты меня можешь знать». Благодаря тренировкам я приобрел эту зрелость, я мог сказать своей маме: «Доверься мне».

— Вы можете получать удовольствие даже от простых прыжков?

— Да, конечно. Я получаю удовольствие от Паркура на высоте двадцати сантиметров точно так же, как и на высоте десяти или пятнадцати метров. Не высота, но сам путь представляет интерес. То, как в определенной локации добраться из одной точки в другую за определенный промежуток времени. Или как попасть в ловушку и думать: «Так, я попал сюда, и если прыгну так и так, то выберусь отсюда». Это и видеть препятствия с большим расстоянием и отдавать себе отчет в том, что на практике мы можем его преодолеть. Очевидно, что первые сильные ощущения мы получаем на высоте, где знаем, что можем сломать себе ногу, если упадем, и никак не сможем выкрутиться. Перед большой высотой мы начинаем говорить себе «Вау!», но именно тогда нам должны служить наши работа и уверенность. Нужно всегда думать прежде, чем забираться на высоту, прежде, чем делать прыжки, на которых мы можем сломаться. Мы освобождаемся от многих вещей по ходу развития в Паркуре, но при этом мы должны отдавать себе отчет в своем потенциале и уровне. Это как если дать внедорожник тому, кто раньше водил маленький электрокар — очень быстро он задаст вопрос: «А что я могу с этим сделать?» Он начнет понимать, что может выехать за пределы города, за пределы дорог, ездить по тропам, пересекать речки. Очень скоро он начнет понимать возможности своей машины. Он сможет попасть в те места, которых его машина сможет достичь. Аналогичная ситуация и с моим телом. Благодаря Паркуру я знаю сейчас, на что я действительно способен с ним. Это словно я действую на автопилоте. Я знаю, что могу перепрыгнуть с той крыши на соседнюю, не упав. И знаю, что смогу повторить этот трюк. Я это знаю, я это могу сделать. Не задавая себе лишних вопросов. Я делаю это так же, как беря стакан со стола, поднимаю его и ставлю на место, не опасаясь, что он разобъется. Если мы все же роняем стакан, значит, мы были недостаточно сконцентрированы, мы могли говорить, думать о чем-то другом. Ты можешь уронить объект, когда ты витаешь где-то в облаках. Если я беру стакан в руку и говорю себе «я возьму его и поставлю здесь», невозможно, чтобы он упал. Когда мы делаем прыжок, это та же самая уверенность. Нет ничего, что может меня запутать, что может меня отвлечь, нет такого порыва ветра, который может вывести меня из равновесия. Если я уверен в себе, если я знаю, что у меня есть достаточно концентрации скорости, рывка, силы, то нет никаких проблем. Нужно иметь абсолютную уверенность, иначе мы никогда не сможем продвигаться в тренировках. Такой у меня образ мышления.

— Можете ли вы решить не делать очень сложный прыжок?

— Конечно! В Паркуре так же важно знать свои границы. Я никогда не берусь предугадывать мою силу. Это показатель определенной разумности, когда ты отдаешь себе отчет в собственном уровне, отказываясь от некоторых прыжков и не повторяя за тем, у кого есть реальные способности для трюка. Во время сложных прыжков во мне всегда борются два Дэвида, тот, что говорит «Это твой Паркур, твой путь, ты принял его, и ты должен пройти по нему» и другой «и все же здесь высоко, все не так однозначно, и т. п.». Это еще одна причина, почему я предпочитаю тренироваться в одиночестве или с теми, в ком уверен: чтобы не чувствовать давление со стороны. Некоторые очень любят прислушиваться к своим друзьям, готовы играть в игру «кто самый сильный», а это может быть очень опасно. В Паркуре не стоит прежде всего стремиться к физическим подвигам. Это вредно, мы не играем с жизнью. Я намного больше уважаю ребят, которые скромны, которые постоянно ведут себя сдержанно. Тех же, кто слишком заносчив, кто любит хвастаться, хочется проверить, сказать им: «Ну так покажи нам, если ты такой сильный…». И чаще всего выходит так, что они высмеивают себя. Те, кто в итоге стремится делать только красивые прыжки, рано или поздно не может сдержаться, чтобы не рассказать о себе, потому что они впечатлены самими собой, потому что они гордятся собой, но от этого нужно отстраняться при первой возможности. Самое главное — это быть готовым сделать тот самый прыжок, который сможет переломить ситуацию. Заносчивые типы, которые любят хвастаться своим Паркуром, возможно однажды попадут в ситуацию, когда от их прыжка будет зависить чья-то жизнь, и тогда они будут как дураки, которые не могут прыгнуть, потому что высота на метр выше, чем та, к которой они привыкли.

— Получали ли вы когда-то травмы из-за Паркура?

— За 20 лет практики у меня не было серьезных происшествий во время Паркура. У меня были всякие неприятности вроде ушибов, растянутых связок, стертых коленей, ран, на которые приходилось накладывать несколько швов, но ничего драматичного… Большинство травм, которые получают сейчас практикующие, происходят из-за того, что их снимают. Они не прыгают, пока их кто-то не начнет снимать. Я прыгаю, потому что для меня это жизненно важно, это моя жизнь, они же делают это для шоу. Они прекрасно знают, что попадут на ютюб, и дети будут их обожать. Некоторые типы даже хотят сделать на камеру прыжок, который они до этого ни разу не делали, чтобы впечатлить своих друзей. И они падают. Если бы они делали это из достойных побуждений, для себя, а не для камеры, которая буквально паразитирует в их мыслях, они бы не падали. Факт того, что ты прыгаешь ради хорошего фото или видео, уже изменил состояние духа по отношению к Паркуру. Можно сказать, что мы делаем прыжки, чтобы их показывать кому-то, чтобы набить себе цену, но уже не для себя. С самого начала я не хотел, чтобы оставались фотографии или видео, я просто хотел тренироваться без какой-нибудь задней мысли, прыгать не потому, что на меня смотрят или меня просят. Я, конечно, мог привести к некоторым вещам, показывая, что я делаю, но изначально я не хотел этого. Я делал видео для продюсеров, рекламных агентств, чтобы дать им идеи, чтобы они захотели работать со мной, и эти видео очутились в интернете, но это не то, чего я желал. Раньше можно было забить имя Дэвид Белль в поисковике, и он не выдал бы никаких результатов. Сегодня же все циркулирует в информационном поле. Это не интересно мне. Паркур, он не в интернете, это то, что происходит на улице. Еще раз, мы должны находиться в реальности, а не в иллюзиях.