Ломаная линия - Ноэль Бейтс

Ей хотелось, чтобы он ушел и как можно скорее закончился этот разговор. Одно дело думать про себя и совсем другое, когда твои мысли кто-то озвучивает. Но Лоуренс не торопился уходить. Господи, когда же это кончится? — мысленно взмолилась Одри.

— Собираешься оставаться с ним до тех пор, пока он не найдет другую точку опоры вместо тебя? — деловито спросил Лоуренс. — А может, ты так и состаришься рядом с человеком, которого не любишь. Нормальных человеческих отношений нельзя построить на одной жалости.

Одри смотрела на него злыми глазами, готовясь к драке.

— Что ты говоришь? Если ты такой умный и» так хорошо разбираешься в человеческих отношениях, то почему ты одинок?

Лоуренс растерялся — удар, нанесенный Одри, попал в цель. Самый лучший выход из такого положения, подумал он, это заключить ее в свои объятия. Интересно, как она поступит, если он осуществит свое желание?

— Намекаешь, что теперь моя очередь рассказать о своей жизни в обмен на твой рассказ?

— Было бы только справедливо, если учесть, что в течение часа ты читал мне нравоучения по поводу моей неудавшейся личной жизни.

— Значит, тебя интересует моя личная жизнь? — поймал ее Лоуренс на противоречии.

Рассказывать о себе он не собирается, но тогда надо уходить. А этого ему очень не хотелось.

— Исключительно в порядке честного обмена.

— Забавный довод.

Одри рассчитывала, что они поссорятся и Лоуренс вынужден будет уйти. А вместо хорошей ссоры они играют словами — по сути любезничают друг с другом.

— Как правило, я не склонен откровенничать с людьми, — доверительно сообщил ей Лоуренс и насмешливо улыбнулся.

Его взгляд скользнул в зазор между полами махрового халата, где виднелась очаровательная ложбинка между двух полушарий груди Одри, и застрял там надолго.

Ее бросило в жар.

— Правда? — машинально переспросила она, лихорадочно думая о том, как заставить Лоуренса уйти.

— Правда. У людей есть скверная привычка вызывать вас на откровенность, чтобы потом использовать услышанное против вас.

— Поскольку мы больше не встретимся, то ваши секреты умрут вместе со мной.

— Тогда подойди ближе, секреты говорят на ушко.

Лоуренс протянул к ней руки, и Одри как зачарованная шагнула к нему навстречу. Оказавшись в кольце его рук, она опомнилась и попыталась вырваться.

— Этот номер у вас не пройдет, мистер. Я уже говорила, что не собираюсь…

Предложение осталось незаконченным — Лоуренс закрыл ей рот поцелуем. Восхитительное чувство охватило ее, словно она давно этого ждала и наконец дождалась.

Лоуренс почувствовал ее состояние. Его руки скользнули между полами ее халата. Тело Одри горело, его прикосновения к груди заставило ее застонать от острого наслаждения. Отзывчивость ее тела еще больше распалила Лоуренса, желание обладать им сводило его с ума. Только умение сдерживать себя заставило Лоуренса остановиться. Он убрал руки, снова стянул полы ее халата и спросил, глядя в ее затуманенные желанием глаза:

— Повтори мне, что ты хотела сказать, — потребовал он, играя с ее волосами.

— Что я хотела сказать?

— Что ты не собираешься, что — целоваться со мной? Или что ты хотела сказать?

— Что мы не подходим друг другу, — пробормотала Одри. — Я знаю, ты не согласен со мной. Но я-то уверена, что навсегда останусь для тебя официанткой. Между нами равенства быть не может. А без этого наши отношения обретут уродливый характер.

Лоуренс мог бы возразить ей, что в постели все равны, что они нужны друг другу, что об этом внятно им сказали их тела. Разве этого мало? Вместо этого он сказал:

— Ты не можешь здесь оставаться.

— Я не могу сейчас уехать. Пока не могу.

Глава 5

— Иди, — шептала Одри между поцелуями, а сама прижималась к нему всем телом, потеряв всякое представление о реальности.

В ответ Лоуренс покрывал ее лицо поцелуями. Время перестало для них существовать. И только поворот ключа в дверном замке вывел их из сладкого забытья.

Споткнувшись о порог, Патрик вошел в прихожую и с пьяной угрюмостью посмотрел на Одри. Потом он заметил Лоуренса, который стоял с невозмутимым видом по другую сторону входной двери. Одри заметила, как изменилось выражение лица Патрика.

— Черт! Кто это? — Язык его заплетался, но голова еще работала.

Лоуренс шагнул вперед, однако руки не протянул. Он не собирался представляться пьяному другу Одри.

— Любовник вашей подруги, — тихо сказал он.

Одри вспыхнула до корней волос и опустила глаза. Как он мог?! В следующую секунду она услышала, как за Лоуренсом захлопнулась дверь.

Ушел. Она решилась взглянуть на Патрика.

— Одри, что происходит? — спросил он взволнованно.

Волна жалости к нему поднялась в груди Одри одновременно с чувством ненависти к Лоуренсу и к себе.

— Нам нужно поговорить, Патрик. Завтра, когда ты протрезвеешь.

— Какая разница? — Патрик засмеялся и прошел в гостиную. — Можем поговорить и сейчас. — Он рухнул на диван, запрокинул на спинку голову и закрыл глаза. Несколько минут он сидел не двигаясь. Одри уже решила, что Патрик заснул, когда он встрепенулся, потер ладонями лицо и посмотрел на нее. — Ну что стоишь в дверях как полицейский?

Одри вошла в гостиную и села на стул.

— Послушай, Патрик…

— И давно это между вами? Месяц? Год?

Он снова закрыл лицо ладонями, а когда поднял голову и посмотрел на Одри, она не заметила в его глазах ни гнева, ни ревности, только глубокую печаль.

— Ничего между нами нет, Патрик. Ты должен верить мне. Я видела его два раза в клубе.

Один раз он встречал меня у выхода. Пытался ухаживать за мной. Но между нами ничего не было. — Одри вспомнила о пьянящих поцелуях Лоуренса. Да, она не лежала с ним в одной постели, но измена уже состоялась в ее сердце.

— Не вини себя, Одри. — Патрик снова засмеялся так, что от его смеха ей стало жутко. — Взгляни на меня. Думаешь, я не понимаю, во что превратился? Разве о таком ты мечтала когда-то? Я просто кусок дерьма, вот и весь сказ.

— Нет! — Слезы брызнули из глаз Одри, она бросилась к дивану, где развалился Патрик, и обхватила его двумя руками, словно обиженного ребенка.

Но Патрик не был ребенком, и ее поцелуи не могли избавить его от боли и страданий.

— Мы зашли с тобой в тупик, Одри.

— Не говори так, Патрик. Я… Ты ведь знаешь, как сильно я…

— Когда-то меня любила? Да, все это я помню.

Он взял ее руки в свои ладони. Впервые за несколько месяцев они прикоснулись друг к другу. Но ничего, кроме привычной теплоты, возникшей за годы дружбы и совместной жизни, не испытали.

— Я все еще люблю тебя, Патрик. Я бы никогда не причинила тебе боли. Лоуренс мне не любовник, мы не занимались с ним любовью.