Принц-пират - Гэлен Фоули

Обернувшись, пораженная девушка прошептала:

— Что происходит? Кто ты?

— Я сказал тебе, — устало ответил Лазар. Закрепив лебедку, чтобы дать отдых руке, он подошел к Аллегре и указал — в сторону залива и дороги. — Настал судный день, сеньорита Монтеверди. Видите?

Первые ряды его людей были всего в четверти мили от ворот. Он уже видел их. Лазара охватила гордость, когда он наблюдал, как бесшумно они приближаются. У них не было ни единого факела. «Парни просто молодцы».

В первой волне было двести человек; Лазар сам отобрал каждого, кто умел вести ближний бой. Эти испытанные воины всегда помнили его наставления, даже в разгар боя.

«На этот раз не повторится ужас Антигуа», — заверил он себя. Его люди не станут неистовствовать. «Господи, только не на острове Вознесения». Лазар надеялся, что сумел втолковать даже самым недалеким из своих людей, что любой, кто нарушит его указания, будет расстрелян.

Порядок — это все.

Антигуа научил его этому.

После того как первый отряд войдет в Маленькую Геную, остальные последуют тремя волнами по двести человек в каждой, и еще двести человек останутся в резерве для обслуживания орудий и разведки. Генуя, находившаяся всего в пятидесяти милях по ту сторону залива, обладала мощным флотом с хорошо обученными командами. Лазар подсчитал, что кораблям понадобится шесть часов, чтобы пересечь залив после первых пушечных выстрелов по острову, но он и его люди уже будут далеко к моменту прибытия флота, а владения губернатора заполыхают огнем.

— О Бог мой, это же восстание! — Глаза Аллегры выражали ужас. — Ты ведешь крестьян, чтобы свергнуть моего отца. Ты привел их сюда, чтобы убить нас во сне. Ты воспользовался легендой о пропавшем принце, чтобы заставить их следовать за тобой.

— Ошибаешься. — Лазар подхватил девушку на руки и снова усадил на стол. — А что это за легенда? — Вернувшись к лебедке, он решил занять Аллегру разговором, чтобы отвлечь ее от ненужных мыслей.

Девушка побледнела.

— Ты сам прекрасно знаешь. Эти несчастные люди верят, что принц Лазар не умер и чудом спасся, когда разбойники оттеснили его к краю скалы и вынудили прыгнуть в море. Они надеются, что принц где-то укрылся и, вернувшись, заберет остров Вознесения у Генуи и восстановит власть великих Фиори.

Не веря своим ушам, Лазар смотрел на нее.

— Жалкие люди, — пробормотал он и, со злостью навалившись на лебедку, дюйм за дюймом начал поднимать огромные восточные ворота.

— Убийство того несчастного мальчика было трагедией, — горячо заявила Аллегра. — Будь ты настоящим патриотом, ни ты, ни твои жалкие людишки никогда бы не использовали его смерть и мечты нашего народа, чтобы захватить власть!

— Меня не интересует власть.

Руки Лазара дрожали от напряжения, когда он наконец закрепил лебедку; левая рука горела и кровоточила, но сердце его ликовало.

Точно в назначенное время путь в Маленькую Геную был открыт.

Теперь Монтеверди в его руках.

— Ты самозванец, — прошептала Аллегра. — Ты не мой Лазар.

Он взглянул на нее:

— Твой Лазар?

— Никто никогда не поверит тебе. Ты не принц.

— А как же я узнал о тоннелях?

— Ты просто случайно нашел их; это твой очередной трюк, вроде того, когда ты не дал мне позвать охрану, заворожив меня! О, ты довольно умен, но у тебя нет совести, совсем нет, и никакого уважения ни к Фиори, ни к острову Вознесения, ни ко мне…

— Замолчи!

— Ни даже к самому себе. Ты — мошенник.

Лазар решительно шагнул к Аллегре, охваченный желанием отвесить ей оплеуху, но она умолкла и испепеляла его гневным взглядом.

— Ты права. Никакой я не принц, черт побери. Я и не говорил этого, если ты помнишь. — Взобравшись на большой стол, он уложил Аллегру на спину и оседлал ее. — Я лишь назвал тебе свое имя, поскольку вы так чертовски любопытны, сеньорита Монтеверди. Так вот, позвольте мне сказать вам, кто я, — бормотал он в нескольких дюймах of ее лица. — Я — мореплаватель, капитан, изгнанник, пират. И ваш новый хозяин.

В этот момент раздался такой крик, подобного которому Аллегра никогда не слышала, — это его люди ворвались в Маленькую Геную через открытые ворота.

Пират сидел на Аллегре, пожирая ее взглядом, как изголодавшийся волк, а снизу доносился шум наступления. Аллегре казалось, что все демоны ада вырвались из своих черных глубин и устремились на грешную землю.

Она в ужасе уставилась на него:

— Что ты сделал?

— Нет времени на разговоры. — Лазар стремительно соскочил со стола и, снова подняв девушку на руки, понес ее вниз.

В нижней комнате он усадил Аллегру в угол; ее лодыжки все еще были связаны, и одна слегка вспухла.

— Тебе нечего бояться, — сказал Лазар. — С тобой ничего не случится. Клянусь тебе могилой моей матери. Но помни, Аллегра, не открывай дверь никому, кроме меня. По сравнению с моими людьми солдаты твоего отца кажутся школярами. Поняла?

Она кивнула, испытывая искушение кинуться в его объятия и молить.о защите. К счастью для ее гордости, девушка вовремя вспомнила, что не переносит этого человека.

Лазар с минуту смотрел на Аллегру, потом вздохнул, нагнулся и поцеловал ее в лоб. Его губы были теплыми и твердыми.

— У тебя до смерти испуганный вид. Но тебе нечего бояться, милая. В этой башне хорошие, крепкие стены. Здесь ты в безопасности. Только не ходи наверх. Крыша не выдержит, если в нее попадет пушечное ядро. Я приду за тобой, когда мы закончим обстреливать город, на рассвете.

— Придешь… за мной? То есть ты возьмешь меня в плен, да?

Лазар самодовольно усмехнулся:

— Моя дорогая сеньорита Монтеверди, я уже сделал это.

Он снова быстро поцеловал Аллегру, затем вытащил свой ужасный изогнутый кинжал и бросился наверх, чтобы уйти через окно. Ворота были высокими, поэтому Лазар мог спрыгнуть на их широкие створки и слезть вниз туда, где солдаты не ожидали его.

Долгое время потрясенная Аллегра сидела в темном углу. Но инстинкт выживания заставил ее прийти в себя.

Мой новый хозяин?

— Черта с два, — пробормотала она вполголоса, сердито уставившись на каменные стены своей тюрьмы. — Необходимо выбраться из этой башни.

Если поторопиться, можно успеть вернуться во дворец, прежде чем люди отца закроют его перед наступающим врагом. Но лодыжки Аллегры были связаны прочнейшим морским узлом. Девушка уже пыталась развязать узел, пока Лазар сражался с лебедкой, но тщетно.

А сейчас каждая минута была дорога. Аллегра обвела взглядом комнату в поисках предмета, с помощью которого могла бы разрезать тонкий ремешок. Дрожь пронизывала ее при каждом разрыве пушечных ядер.

— Боже, я презираю этого человека, — прошептала Аллегра, но, произнося эти слова, уже понимала, что презрение — не единственное чувство, которое она испытывает к этому мужчине, особенно после того требовательного, головокружительного поцелуя. Ее охватили возбуждение, гнев и отчаяние. И страсть. Этот так называемый-Лазар — самый неистовый из всех, кого она встречала, но если он и дальше будет так продолжать, ему долго не протянуть.