Неудачники - Владимир Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Табличка над головой сообщала, что мужика звали Варсингером. За сегодня Рэм не раз проклял полученную черту. Таблички с именами мелькали над каждым встречным человеком, мешая, отвлекая и раздражая. Вот зачем ему знать, как зовут наглого бродягу-выпивоху? Такие выпивохи, правда, более спокойные и менее наглые, Рэму на улицах города уже встречались. Они тихо подпирали стены домов и грустно смотрели на прохожих. Изредка добросердечные горожане подкидывали им то луковицу, то гросс, а то рубленку. А этот наглец!.. Рэм повторно разок окинул мужика взглядом и замер. Небесное Дитя! Внутреннее чувство ясно дало понять, что сидящий у стены сутью своей похож на Рэма. Как такое могло случится? Почему тот, кто должен бороться со злом и помогать людям, превратился в эдакое… ничтожество? Несколько мгновений Рэм рассматривал владельца кружки, а затем покачал головой и направился искать выход из запутанного лабиринта улиц и переулков.
Внутри Рэма разгоралось пламя. Чтобы ни случилось, он не сдастся! Никому и никогда!
* * *Сдаться пришлось довольно скоро. То ли мельком виденная карта квартала оказалась неверна, то ли подвела память, то ли местные жители перестроили все вокруг — в любом случае Рэму пришлось признать, что он заблудился. Место, в котором он оказался, ничуть не походило на площадь перед Серебряными воротами. Неказистые дома действительно образовывали небольшую площадь, но воротами тут и не пахло. В центре площади находилась небольшая купель с водой, а рядом с купелью вверх тянулся мощный дуб. Раскинувшиеся во все стороны ветви затеняли если не всю площадь, то большую ее часть.
Первые попытки выяснить свое местоположение у прохожих оказались тщетными. Те участия проявлять не стремились и напрочь игнорировали вопросы. После нескольких неудачных попыток пришлось изменить методику, и случилось чудо: патлатый мужик с мешком за плечом сообщил, что Рэм находится на Дубовой площади. Правда, на этом его участие в рэмовой судьбе закончилось. Когда Рэм попросил указать, как добраться до Серебряных ворот, мужик грубо сообщил, что очень занят и потребовал поскорее свалить с дороги. Причем на выражения он не скупился. Даже обнаженный меч не сильно испугал его.
И Рэму пришлось уступить. Не пытать же городских жителей, пытаясь вызнать у них, как добраться до нужного места.
Он устроился под дубом, пытаясь понять, где же он оказался и как ему отсюда выбраться. Если его не подводила память, Дубовая площадь была на карте, но находилась она от Серебряных ворот довольно далеко. Скорее всего, где-то в самом начале пути он ошибся улицей, ну а дальше всё получилось само собой. Наверняка до Серебряных ворот можно добраться и отсюда, но как?
Рэм оперся спиной о ствол дуба, глянул вверх и наткнулся на два желтых глаза. Глаза принадлежали черному котенку. Тот сидел на высоком суку и выглядел очень испуганным.
— Залез наверх, а спуститься не можешь? — больше для себя, чем для котенка, произнес Рэм. — Вот и у меня почти такая же история.
Котенок жалобно мяукнул. Рэм отложил щит с мечом в сторону, поднялся и протянул вверх руки:
— Ну давай. Прыгай. Я тебя поймаю.
С сомнением поглядев на спасителя, котенок мяукнул более жалобно, но спускаться не захотел: тебе, мол, надо, ты и прыгай.
Рэм прошелся вокруг дерева — увы, все ветви находились слишком высоко, не допрыгнешь — и снова остановился под веткой, протягивая руки вверх:
— Прыгай же! — в ответ раздалось жалобное мяуканье.
— Значит, на том дереве? — с края площади донесся высокий, наполненный весельем голос.
— Да-да-да! — второй голос принадлежал ребенку.
— Отлично! — к веселью добавилось нетерпение. — Эге-гей! Поберегись!
То ли Рэм слишком долго думал, то ли слишком долго поворачивался, но когда он обернулся, то успел лишь заметить, как к нему приближается подпрыгивающее «колесо», в котором мелькали то руки, то ноги, то голова. Как-то адекватно отреагировать Рэм не успел. «Колесо» налетело на него и, оттолкнувшись, унеслось вверх. От удара Рэм повалился на землю и несколько мгновений тупо пялился на висящего на ветке рыжеволосого юношу, не понимая, откуда тот там появился. Юноша качнулся. Туда. Обратно. И ловким движением оседлал ветку. Только тогда до Рэма дошло, что юноша и был тем самым «колесом», что неслось на него, а все происходящее являлось сложным акробатическим трюком из серии кульбитов, в котором ему — Рэму — выделили роль завершающего препятствия-опоры. До следующей ветки юноша добрался куда проще: подпрыгнул, подтянулся, оседлал.
— У, какой миленький! У, какой лапочка! У, какой когтистый! — в голосе рыжеволосого появились сюсюкающие нотки. Котенок недовольно зашипел, но протянутую руку царапать не посмел. Юноша подхватил котенка, потрепал его по голове и посмотрел вниз.
— А как вы спуститесь? — к дереву подбежала маленькая девочка и подняла голову. — Там же высоко!
— Легко! — задорно засмеялся рыжий и спрыгнул на ветку ниже.
— А теперь? — в голосе девочки послышалось нетерпение. Юноша улыбнулся и прыгнул на землю. Он погасил инерцию красивым кувырком и, крутанувшись вокруг себя еще раз, оказался на одном колене перед девочкой:
— Держи, принцесса, — котенок перекочевал из рук в руки.
— Спасибо! — девочка покраснела, и, прижав котенка к груди, убежала.
— Ух ты! Три очка опыта дали, — рыжий встал и глянул на Рэма. — Ты там как?
— Нормально, — отозвался Рэм, разглядывая спасителя котят. Одежда рыжего выглядела довольно необычно. На ногах простенькие сандалии: полоска кожи в качестве подошвы и несколько тонких пересекающихся ремешков в качестве крепления. Коротенькие меховые штанишки едва прикрывали тощие бедра. Грудь защищал небольшой нагрудник из меха, оставляя плоский живот полностью открытым. На руках меховые наручи. Шею прикрывал меховой (опять же!) ошейник-воротник. На тонкой полоске кожи на поясе имелся небольшой кошелек и скрученная веревка.
— Люблю котиков, — доверительно сообщил рыжеволосый позер. — Они такие милые.
Курносый нос, короткие рыжие волосы и веснушчатое лицо этого юноши показались знакомым, но вспомнить, где они встречались, Рэм так и не смог. Он принялся перебирать всех, с кем ему довелось встречаться прежде. Внутреннее чувство утверждало, что спаситель котят — Небесное Дитя. Вполне возможно. Вон как лихо он забрался на дерево, а затем и спустился. Не каждый смог бы повторить подобное…
