Терминатор - Больной ублюдок

— Убей мальчишку! Убей! — надрывался Риддл. — Он прямо перед тобой!

— Аста ла виста, бэйби, — выдохнул Поттер, и сунул готовую взорваться бутыль василиску в глотку.

2.13

Мне снился сумасшедший дом,Где мы в сортире водку пьём,Закусывая банкой шпрот.И совершает свой обходСедой главврач — маньяк и вор,С хвостом продажных медсестёр.Главврач закатывает речь,О том, как душу уберечь,Но, право, хлорка и мочаПриятней речи главврача.

— Я должен поблагодарить тебя, Гарри, — сказал Дамблдор. — Судя по всему, ты проявил настоящую преданность мне там, внизу, иначе Фоукс не прилетел бы к тебе. По правде говоря, этого я от тебя не ожидал.

Гарри нахмурился, вспоминая.

— Я сказал Риддлу, что у вас прикольные блестки на мантии, — признался он.

Директор тихо засмеялся.

— Да, наверное, Риддл был крайне… удивлен, встретившись с тобой.

— Не то слово, сэр, — ухмыльнулся Гарри. — Особенно когда я зарядил в него гвоздями.

— Я боялся этой вашей встречи, — сказал вдруг директор. — Боялся, что ты сделаешь неправильный выбор, Гарри.

Поттер задумчиво склонил голову набок, почесывая в затылке волшебной палочкой.

— Вы думали, что я могу присоединиться к Риддлу, — догадался он. — Я вас понимаю, сэр, однако эти опасения были беспочвенными.

— Вот как? — сощурился Дамблдор. — У вас много общего, Гарри. Вы оба талантливы, амбициозны, озлоблены…

— Я не озлоблен, сэр, — с достоинством ответил Поттер, приосанившись. — Я просто ненавижу все живое и прогрессивное. И в отличие от Риддла, у меня все в порядке с чувством юмора. Уж я не говорю о непреодолимых идеологических противоречиях…

— Тебе не слишком нравится магия, — заметил директор.

— Я не доверяю силе, которая противоречит закону сохранения энергии.

— Чего ты хочешь, Гарри? — внезапно спросил Дамблдор, глядя на него пронизывающим взором. — Том Риддл искал власти и бессмертия. Чего хочешь ты?

Гарри очаровательно улыбнулся.

— Я хочу изобрести лекарство от рака и спасать людям жизни.

Год третий

Интерлюдия 3

Гарри Поттер очень изменился за лето, и изменился, как и следовало предполагать, в худшую сторону. Впрочем, как могли засвидетельствовать Вернон и Петуния Дурсли, за учебный год он менялся еще сильнее, постепенно превращаясь из тощего злого мальчишки в такого же тощего, растрепанного подростка, и отличие состояло лишь в том, что из просто злого он становился очень злым. Каждое утро Гарри по десять минут корчил перед зеркалом зверские рожи, а ночью, часа в два-три, любил проснуться и разразиться дьявольским хохотом, заслышав который, в соседнем доме писался годовалый ребенок. Круглые поттеровские очки отбрасывали сатанинские блики в кровавом закатном свете, от одежды пахло химическими реактивами, а маленький ломик, с которым Гарри не расставался, был перепачкан в чем-то подозрительно-буром. Кроме того, он держал в клетке живую сову.

— Совы — не то, чем они кажутся, — любил приговаривать Гарри, нежно поглаживая мягкие перышки Хедвиг. Услышав эту фразу, тетя Петуния, которая хоть и не любила «Твин Пикс», но исправно его смотрела, чтобы не отставать от подружек, каждый раз вздрагивала. Кроме того, по телевизору в последнее время частенько крутили сообщение о некоем чрезвычайно опасном маньяке с невыразительной фамилией Блэк, к которому Гарри заочно проникся живейшей симпатией, и не раз высказывался в том духе, что хотел бы с этим мужиком познакомиться. Поэтому можно понять, почему Дурсли предпочитали игнорировать своего треклятого родственничка.

Грядущий приезд мисс Марджери Дурсль грозил нарушить затянувшееся перемирие. Услышав о нем, Гарри улыбнулся во весь рот и чуть ли не слюну пустил от предвкушения — у него были с ней свои счеты.

— Я сказал ей, что ты учишься в заведении имени св. Брутуса, — сказал Вернон. — Для трудновоспитуемых подростков.

— Я буду вести себя соответственно, — беспрекословно согласился Гарри, — как трудновоспитуемый, неуправляемый, антисоциальный, преступный подросток.

Маленькие глазки дяди Вернона яростно вспыхнули.

— Если ты выкинешь одну из твоих… штучек, я с тебя шкуру спущу.

— Я умею делать динамит, — напомнил Гарри. — Неужели ваш чудесный дом вам совсем не дорог? Так что я не трону вашу сестру, если она не тронет меня.

Как ни странно, вся неделя после приезда Мардж прошла на удивление мирно. В ответ на любые ее выпады Поттер молчал, как рыба, глядя сквозь нее расфокусированным взглядом, что заставило Мардж предположить, что он то ли умственно отсталый, то ли наркоман, то ли все вместе взятое. Гарри прекратил даже хохотать по ночам и отослал куда-то свою сову, но Вернон и Петуния чувствовали себя моряками, попавшими в глухой штиль — тот самый штиль, который, как известно, является предвестником шторма.

Катастрофа должна была разразиться, и она разразилась.

3.1

Покосилась крыша, лужи у дверей.Спят в амбаре мыши, под окном пырей,Нету мочи боле на печи сидеть,Там, в лесу на воле, ждет меня медведь!

— Господин министр, — Гарри вежливо склонил голову.

— Ты знаешь меня, Гарри? — удивился Корнелиус Фадж. — Приятно, когда молодежь читает газеты. Что ж, тем лучше, не придется представляться.

— Я не читаю газеты, — ответил Поттер. — Я их подстилаю на стол, когда кого-нибудь потрошу. Чем обязан?

— И ты еще спрашиваешь? — Фадж укоризненно на него посмотрел. — После того, как сбежал от родственников подобным образом!

— Мы не сошлись характерами.

— Разногласия случаются в любой семье, но, Гарри, это не значит, что родственников можно травить!

— Я их не травил, — возразил Поттер. — Можете проверить, провести экспертизу, или как там у вас принято…

— У нас?

— Ну, у волшебников. Никакого стрихнина я Дурслям в еду не добавлял, могу присягнуть на учебнике физики.

— О, я знаю, что яда не было, — возразил Фадж. — Но твой дядя упорно утверждал обратное.

— Яда не было, но дядя-то об этом не знал, — ухмыльнулся Гарри.

— Это очень нехорошо — обманывать людей, — наставительно сказал Фадж. В устах политика эта сакраментальная фраза звучала вдвойне смехотворно, но Гарри не стал его огорчать и сдержался. — Конечно, они всего лишь магглы, неудивительно, что они поверили…