Городской охотник - Алексей Волков

— А какого хрена он к нам привязался? Мы тебе не родня, не сватья-братья, — злобно бросила Светлана Алексею. Так злобно, как будто швырнула комком навоза прямо в лицо.

— А ему без разницы: родня, друзья, случайные знакомые. В их мире вообще нет родственных уз. Дружбы нет тоже. Так что все, кто со мной контактировал с того момента, как он вышел на охоту, обречены. Мы для него все одинаковы. Одним трофеем больше, одним меньше. Главное, что для меня, моей головы, он приготовил почётное место, — усмехнулся Алексей. — В принципе, я никого не держу силой. Можете уйти. Все. Может, со мной он расправится раньше, а может, я завалю его до того, как он поотрывает вам головы. Но когда вы все будете собраны в одном месте, и под защитой, которую ему трудно преодолеть, я легче смогу его взять. Он обязательно появится. За несколько дней до того, как прекратить охоту на вас, он покажется мне. И бросит вызов. Как Охотник Охотнику. А потом — потом не знаю… Я первый раз приму вызов от демона. Там посмотрим. Как говорится, упрёмся — разберёмся. Но так просто я ему не дамся. И поэтому лучше будет, если вы поразмыслите и согласитесь с моим решением укрыться в святом месте. Думайте.

— Чего там думать, прыгать надо, — пробасил Олег. — Я с тобой, Лёха.

— Я тоже с вами, Алексей, — подтвердил референт. — Такого со мной ещё не случалось. Как у Кинга в книжке.

— А я нет! — резко бросила Светлана — Я не хочу быть приманкой. Это не книжка, Саша, а этот… охотничек не супергерой. Ты что, не видишь? Он сам не знает, что будет делать дальше! Остановите машину, я вернусь в город! И пойду в милицию. Там лучше знают, как от психов защитить. Останови машину, шизик! — приказала она Алексею. — А вы тоже все психи! — выплюнула она в лицо референту. — И ты псих, книжек начитался! И ты, толстый урод! — это уже Олегу. — Надеюсь, что милиция вас скоро поймает, банда ненормальных! Останови, говорю!

— Твое дело. Твоя жизнь. Я не ангел, защищать всех подряд. Иди. Только вспомни, что я тебя предупреждал, когда твою бестолковую головку будут приколачивать к стене над каминной полкой, — сказал Алексей и нажал на тормоза. — Остановка на той стороне. У тебя деньги на автобус есть?

— Не твое дело, псих! — взорвалась девушка. — Как-нибудь доберусь.

— Угу, доберешься, как же, — пробурчал Олег.

Светлана взялась за ручку двери, но прежде, чем нажать её, как заметил Алексей, внимательно осмотрелась по сторонам. И даже когда выходила, посмотрела под ноги на место, куда должна была наступить. Каблучки зацокали по асфальту, Фатеев открыл окно и, сплетя пальцы, вначале знаком Mannaz, а потом очень быстро в знаки Eihwaz и перевернутый Uruz, махнул ими в сторону удаляющейся Светланы.

— Вот так. Пусть идет. Теперь её дух сможет выстоять против одной атаки Собирателя. А ко второй я надеюсь успеть сам. Возможно, за ней он придёт в последнюю очередь. Таких, как она, эгоистичных и не думающих о других, он очень любит приберегать напоследок. Я читал о нём хроники. Записи того старого священника. Иначе не смог бы его одолеть в первый раз. Но её мы не бросим. Обещал ведь. Я привязал к ней Защитного Следопыта. Часть моего сознания всегда будет рядом. А когда придёт он, я буду готов к его приходу. Знаю, пафосно звучит, но так и будет. Я уж постараюсь. Вы мне помочь не сумеете, поэтому просьба — не мешайте делать мою работу. Договорились?

— Договорились, — хором отозвались оба спутника Алексея.

— Ну вот и зашибись. Поехали дальше, а то к ночи не доберёмся.

— А много у тебя ещё в запасе этих твоих фокусов? — поинтересовался Олег.

— Думаю, всем хватит, — многозначительно заметил Алексей. Тем временем Светлане удалось преодолеть полосу движения со стороны Алексея, и теперь она стояла на осевой линии автострады, испуганно озираясь по сторонам, ища прореху в сплошном потоке автомобилей.

Алексей краем глаза заметил, как справа от девушки воздух подернулся лёгкой дымкой, заклубился. Он заорал не своим голосом и толкнул дверь машины. В то же мгновение щелкнули замки, блокируя все четыре двери. За стеклом с рёвом пронеслась фура, потом ещё одна, и ещё. Большегрузы пошли сплошным потоком. В просветах между машинами Алексей увидел, как девушку взметнуло в воздух, как котенка. Пространство вокруг неё сгустилось, стало тягуче серым. С рёвом пронёсся очередной грузовик, отгораживая зрителей от сцены, где разворачивалось страшное действие.

И снова Алексей увидел Светлану. Рот девушки был перекошен в безумном крике, глаза испуганно вытаращены, ноги били воздух, правой рукой она как будто пыталась до кого-то дотянуться.

Снова фура.

Алексей рванул пистолет из бардачка, передёрнул затвор и выпустил пол обоймы в просвет между мчащимися грузовиками.

Он целился в то, что клубилось около несчастной. Первая пуля со звучным шлепком врезалась в серые клубы. Мозг прорезал вопль на такой высокой ноте, что, казалось, сейчас лопнут глаза. Будто под порывом ветра марево разлетелось кусками, Светлана рухнула на асфальт и попыталась ползти. Снова фура.

Алексей выматерился, провёл по стволу рукой, и тот засиял расплавленным золотом, свечение втянулось в пистолет, как будто поглощенное жадным ртом. Алексей опять нажал на курок, и теперь стороннему наблюдателю было видно, что из вспышек пламени на конце ствола вылетали яркие лоскуты и, как в рапидной съёмке, медленно плыли сквозь пространство.

Так же медленно, как будто время замедлило свой бег, воздух у ног девушки снова стал непрозрачным и вязким. Её снова вздёрнуло вверх и лицом вперёд швырнуло навстречу летящим пулям. Пять кусочков свинца с глухим чмоканьем вошли в тело, а следующая фура подцепила уже мертвую девушку на капот. От удара труп отлетел в одну сторону, правая рука с куском плеча и головой — в другую. Туфелька на высокой шпильке брякнулась на капот «Ниссана».

До Лавры добирались почти в полной тишине, особо не разговаривая. Алексей зло сжал зубы и, играя желваками на скулах, молча вёл машину. Костяшки пальцев на руле побелели от напряжения. Олег и Сашка тоже молчали. Говорить не хотелось.

Больше на всём пути к Лавре происшествий не было, если не считать патрулей ГАИ: один у Королёва, другой у Воздвиженского. Как стервятники, они, было, ринулись останавливать машину, решив, что красный «Ниссан» может стать источником добычи в виде пресловутых денежных знаков, вокруг которых крутились все мысли экипажей патрульных машин. Но Алексей, не останавливая машину, выставлял в их сторону руку с затейливо сложенными пальцами и как будто стряхивал с неё воду, после чего особо ретивые блюстители порядка мигом находили другую жертву, решив, что пижонски размалеванный «Ниссан» не стоит даже отмашки полосатым жезлом.

— Ёлы-палы, Лёха, с тобой как с мигалкой ехать, — попытался нарушить молчание Олег. — Ни одна собака не остановит. Я вот только не пойму, почему те менты вчера тебя остановили? Ты ж мог…

— Мог, Олежек, мог, — охотно отозвался Алексей. Молчать, видно, не было сил. Надо было говорить. Все равно о чём. — Вот только сил у меня не оставалось на что-то серьёзное. Так, морок на купюру наложить, а глаза отвести я б и кошке не смог. Да, кстати, и не отведешь ей глаза. Странные создания кошки. Как бы между двух миров живут. Всех видят, все понимают. Да, если увидите кошку, пока меня не будет рядом, которая без причины встревожена, имейте в виду, по ту сторону, за чертой, разделяющей миры, что-то нехорошее происходит. И даже, быть может, опасное для вас. Так что советую сразу переместиться в другое место. Другой этаж, другая комната… куда угодно, — это наставление Алексей дал своим пассажирам уже на подъезде к Посаду.

По тихим улочкам, засыпанным жёлтыми листьями, маленького городка, так разительно отличавшегося от шумной и бестолковой столицы, машина прошуршала по направлению к Лавре. Нестись на бешеной скорости, распугивая случайных прохожих, не хотелось, и потому Алексей вел машину на скорости не более разрешённых сорока километров в час. Старинные постройки, помнившие ещё Пушкина и Достоевского, равнодушно провожали заморское авто пустыми глазницами окон. Суете и спешке тут не было места. Даже яркая кричащая раскраска внедорожника казалась неуместной на фоне окутанных багрянцем и золотом деревьев, посеревших от старости стен и рытвин на дорогах, правда, не мощённых, а асфальтовых.

Неспешно выкатив на площадь перед монастырём, авто затряслось по старинной брусчатке, которой был вымощен подъезд к обители не как дань моде, но как напоминание о тех днях, когда асфальта не было вообще, а по брусчатке весело цокали копытами лошади, запряжённые в кареты, розвальни, экипажи. Даже Алексею на миг захотелось сидеть не за рулём авто в уютном салоне, а молодцевато уперев руку в бок и перекинув через плечо отороченный каракулем ментик, лихо прогарцевать на горячем текинце, приводя в трепет барышень и вызывая неодобрительные взгляды у их почтенных мамаш и нянек.