Адский огонь - Виктор Сбитнев

– Да, и я о том же. Егерям нынче платят копейки. Они у нас, так сказать, на самоокупаемости работают. – Стал рассуждать журналист. – Я ещё двадцать лет назад писал, будучи сопливым практикантом в каком-то там «Комсомольце» – то ли Новгородском, то ли Вологодском, то ли Ленинском… Гайдар и его команда вернулись в Россию ровно для того, чтобы все в стране ощутили себя неуверенно. Когда в обществе царит неуют, то им, во-первых, легче управлять, а во-вторых, воровать до поры можно совершенно безнаказанно. И мне порой кажется, что кое-кто живёт ещё в той, гайдаровской поре. Вот и егерь этот, полагаю я, на зарплату не жаловался, а, так сказать, подрабатывал. А на чём егерю подрабатывать?

– Уж, кому – кому, а егерю это запросто можно! – Воскликнул Семён. – Я одно дело раскручивал в прошлом году, по районному охотхозяйству. Там тоже егеря убили, братья Самолчевы, Тихон и Игнат, староверы.

– Да, им, вроде, убивать нельзя, раз староверы? – Не поверил Альберт.

– Да, понимаешь, егерь этот, Шахрутдинов, их сестру изнасиловал. Ну, замуж её звал, деньгами левыми хвастал, машиной, снегоходом, квартирой, которую в Городе купил, а она ни в какую. Вот он и решил это дело закончить радикальным методом. Тихон про это узнал, а Игнат как раз жениться собирался на её подруге, тоже староверке. У них друзья или подруги – что родные братья-сёстры. Взяли они тогда топоры и зарубили егеря прямо на его этой квартире, среди ковров и дорогой мебели. Брюхо ему распороли и туда этих денег насыпали тысяч восемьсот, помнится. А потом из его ружья и сами застрелились… – Семён от нахлынувших воспоминаний даже задышал иначе.

– Сёма, ты мне потом напомни, а? Я об этом обязательно напишу. А сейчас… сейчас, пока мы про постороннее базланим, нас могут, как и этих, блин, егерей, запросто мочкануть. – Сказав это, Альберт стремглав перевалился за болотную кочку, каким-то невероятным образом успев при этом оттолкнуть от себя Семёна, и выстрелил дважды в сторону березняка. Весь в поту Семён лежал в малиннике и не шевелился. В наступившей тишине сначала раздалась ругань, а потом проклятия и стоны. Журналист зазывно кивнул капитану и пополз в сторону постепенно стихающих звуков.

Конец ознакомительного фрагмента.