Век воли не видать - Василий Головачев

– Я не издеваюсь, я экспериментирую. Надо же знать, чем закончится трансформация насекомых. Ещё шажочек…

Муравейник превратился в многогранник… и тут же осел, рассыпался кучей праха.

Но «муравьиный лишайник» постигла иная участь. Он остался сетчато-объёмной конструкцией, корявым подобием многогранника, объединившего муравьёв как тело клетки. При этом из всех выпуклых его элементов «сети» вылезли лапки-членики, превращая невообразимую живую конструкция в некий организм.

Этот организм качнулся туда-сюда, словно пребывая в растерянности, и покатился-пополз к замершим экспериментаторам.

Взвизгнула Валерия, хватаясь за локоть мужа.

Саблин потянулся за ножом, но опомнился, мысленно сформулировал эргиону задачу вернуть объекту прежнюю форму.

Куча пыли-трухи, в которую превратился муравейник, попытался восстановиться, но снова осела конусом иголок-прутиков. Его форма дошла до конца формоспектра и восстановить первоначальный конус не смогла.

Живой многогранник, объединивший муравьёв в организм, распался на «червей», которые в свою очередь трансформировались в насекомых ползающих. Правда, муравьями назвать их было уже нельзя, и даже дипломированный инсектолог вряд ли смог бы определить, к какому виду они принадлежат.

– Финита ля комедиа, – сказал Саблин, отступая, отнюдь не разочарованный экспериментом. – Уходим.

– А… они? – с дрожью в голосе спросила Валерия.

– Опомнятся, построят новый муравейник.

– Но они… не похожи…

– Да, они теперь больше похожи на термитов, но ведь и термиты строят свои дома так же, как муравьи. Всё, не заморачивайся, это послужит мне уроком. Не всё живое восстанавливается после формотрансформации.

В этот день они больше никого не «форматировали», хотя у Саблина и зрело желание поэкспериментировать на более серьёзных биологических объектах. Он видел в окрестностях озера белок, бурундуков и лося.

Взобрались на горку, с которой открылся великолепный вид на долину с озером и на скалы вокруг. Выглянуло на миг солнце, пейзаж волшебно изменился, заиграл летними красками. Особенно красиво выглядел луг между каменными склонами, покрытый цветочным ковром самых разных оттенков.

– Ух ты, крыльев не хватает! – раскинул руки Саблин, словно собираясь взлететь. – Помнишь русскую поговорку? В березняке – жениться, в сосняке – веселиться, в ельнике – удавиться. Ей не хватает присказки: в горах – летать!

Валерия не ответила. Она жила глазами, растворяясь в тишине горного массива, и не слышала ничего, кроме своих восторженных ощущений.

Превратив несколько камней в кучи песка и пыли – через «огранку» их от тетраэдров до заковыристых многогранников, и с десяток растений от живокости до ергакского борца с его крупными тёмно-синими цветами в непонятные колючие сплетения, тренер и его ученица вернулись домой.

Костя и Валентин резались в «чапаева», одетые в легкомысленные майки и шорты. Они уже настолько вошли в роль туристов, что не мыслили иной жизни.

В спальне ничего не изменилось. Прохор и Устя по-прежнему не подавали признаков активной жизни. Где в данный момент находились их «души», в каких телах, в каких пространствах, и сохранились ли они как пси-энергетические слепки личностей, можно было только гадать. И даже вездесущий ДД, прошедший огни и воды, исколесивший чуть ли не все числомиры вплоть до немыслимых Бездн, не знал точно, что произошло в Первомире, где теперь «мыслящие сгустки» формонавтов.

Пообедали. Саблин обсудил с охранниками план действий на следующий день и подсел к компьютеру. Но его отвлёк «родич» – Саблин-одиннадцатый, вынырнувший в голове, как поплавок из воды.

«Салют, камарад! Можно с тобой пообщаться?»

«Заходи, – обрадовался Данияр. – Давно не слышались. Что нового? Надеюсь, ты ко мне не с дурными новостями заявился?»

«Смотря что подразумевать под дурными новостями. У меня был ДД».

«Только что его вспоминал. Сам, лично?»

«Нет, в теле брата, уговорил его посетить Чемал, и Валентин Дмитриевич рванул к нам аж из Москвы».

«Чего он хотел?»

«Во-первых, посоветовал как можно быстрей собрать меркабу. Это невероятно мощный энергоинформационный преобразователь, усилитель пси-полей и прочая».

«Меня не надо уговаривать, я сам в этом заинтересован и уже сориентировал Волкова. Полковник найдёт в ближайшее время надежных специалистов. Если получится собрать, можно будет долбануть стенку между нашим превалитетом и Первомиром. Если пробьёмся туда – сразу узнаем, где наши ребята».

«Если да если… если бы да кабы, да росли бы во рту грибы. Сомневаюсь, что нам удастся пробить мембрану числоперехода, это ведь не бетонная стена и не физическое поле, это закон, вмороженный в Числовселенную Творцом, фильтр божественной этики, высшей справедливости».

«Что ж, мы так и будем ждать, пока наши вернутся? Или пока Владыки не выдумают новый способ изменить программу-матрицу Мироздания в Первомире?»

«Никто не говорит насчёт сидеть и ждать. ДД предлагает с помощью меркабы найти и уничтожить Администраторов, реализующих замыслы Владык через всемирную чиновничью рать. А потом добраться и до них самих».

«Это другое дело, я «за»!»

«Теперь о главном. ДД предложил найти Прохора в череде числомиров, который согласился бы поискать наших Прохоров, одиннадцатого и второго, в Безднах».

Данияр присвистнул.

«Ты что, серьёзно?»

«Более чем, идея очень перспективная. Лишь кто-то из Прохоров Смирновых может нырнуть в Бездны, не сходя со свой трансперсональной линии, так сказать, не сходя с поезда, нам это сделать не удастся».

«Честно говоря, я об этом не думал, хотя наступившее затишье мне активно не нравится. Владыки наверняка готовят очередную пакость».

«ДД прав, с ними надо разбираться по-крупному и на их же территории, а не отбивать атаки их клевретов в наших краях. Надо начинать просчитывать свои операции. Что касается Прохора…»

«Как ты собираешься его искать? Перескочить в голову одного из наших и просматривать каждого последующего?»

«Этот способ поисков рискован, существует вероятность того, что чужая родовая линия сбросит вселившегося, и ему, то есть нам, будет кирдык. Хотя опять же, если мы не найдём иные способы, придётся пойти и на этот шаг. Но у меня есть другое предложение. Я просматривал файлы Прохорова компа и нашёл записи, оставленные им после прогулок по числомирам».

«Ты мне рассказывал».

«С десяток встреч со своими «родичами» он описал. Два из них привлекли моё внимание: сорок четвёртый и двести двадцать второй. Давай вместе сбегаем в эти превалитеты и поговорим с тамошними Прохорами».