Роар (ЛП) - Кармак Кора

На одно мимолётное мгновение она потянулась к его прикосновению, но затем резко отпрянула, отдёрнув руки, как будто он пытался украсть их. Она врезалась в стол позади себя. Десятки стеклянных пузырьков звякнули и опрокинулись, а в дальнем конце одинокий кувшин с магией снежной бури свалился с края.

Он ударился о грунтовую дорожку, стекло разлетелось вдребезги. Локи потянул руку к ремням подвязи, закреплённой на груди и животе, в которой он хранил своё орудие. Он приготовился к снежной буре, которая вот-вот разразится в шаге от них, но снег в банке рассыпался по земле подобно сахару.

Черт. Даже Веларран продавал фальшивки. Лицо дородного владельца магазина обмякло, затем окаменело от гнева и смущения. Локи знал, что запасы были на исходе. Штормовая магия в данный момент стоила дороже, чем когда-либо, отчасти из-за сезона Забытья. Но корни этого дефицита начали расти за несколько месяцев до смены сезона. В прошлом году две основные группы охотников за штормами распались. Хотя, возможно, распались не совсем подходящее слово, когда больше половины участников погибло.

По другую сторону прохода, Бадрен, худой, сальный вероломный мужик, начал бесноваться, разоравшись, что Веларран мошенник. Локи не следил за местной политикой и сплетнями. Группа слишком много путешествовала, чтобы заботиться о каком-то конкретном городе, но вражда между этими двумя была намного старше, чем девятнадцатилетний Локи.

Раньше, чем любой из этих мужчин смог наброситься на девушку, Локи быстро схватил её за локоть и потянул. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и слегка настороженно, но когда заметила, что люди начали собираться, чтобы поглазеть на заварушку, она притянула его ближе, практически используя его тело как щит.

Она оглянулась, и снова от чего-то ужас промелькнул на её лице. Но на этот раз, она развернулась на каблуках и бросилась бежать. Он всё ещё держал её за локоть, так что она недалеко ушла.

— Куда ты…

Она подняла на него глаза и даже в этом огромном плаще, она была невероятно красива. Свирепость на её лице заставила его инстинктивно потянуться свободной рукой к оружейному поясу.

— Ты должен отпустить меня, — а ему казалось, что это было последним, что он хотел сделать. Но она продолжала: — За прилавком, за твоей спиной стоит человек и он может меня заметить, а если заметит… он не должен меня заметить. Это грозит неприятностями для меня, тебя, да и для всего рынка.

На этот раз, когда она дёрнула руку из его хватки, он был застигнут врасплох, и она высвободилась, отшатнувшись на несколько шагов. Желание найти мужчину, который напугал её, было почти непреодолимым. Штормовая магия была не единственной незаконной торговлей, которая происходила в «Глазе». Азартные игры, наркотики, проституция, наёмные убийцы — всё это было здесь, если знать, где искать. Кто бы ни преследовал её, вероятно, он действительно был опасен, но Локи проводил свои дни в чреве самых смертоносных зверей в мире. Мужчины — ничто по сравнению с ними.

Но она боялась не только за себя. Она считала, что этот человек опасен для всех окружающих. Поэтому Локи подавил свои инстинкты и вместо того, чтобы искать опасность, ринулся за девушкой.

Обняв её за плечи, он крепко прижал её к себе. Он опустил ниже её капюшон, закрывая её лицо полностью. Она сопротивлялась, извивалась, и он тихо прошептал ей на ухо:

— Держись спокойно. Я не причиню тебе вреда. Склони голову, и я выведу тебя отсюда.

Единственным ответом стала её рука, снова скользнувшая вверх по его груди и ухватившаяся за ремни. Она могла видеть лишь их ноги, так что Локи шёл лёгкой и расслабленной походкой. Рынок был почти заполнен под завязку, так что ему пришлось маневрировать её телом через толпу. Иногда он держал её за бёдра и вёл через щели. В других случаях подминал её ближе её к себе, так что её щека прижималась к его груди, и они протискивались вместе через переполненные проходы.

Когда они подошли к палаткам на краю рынка, он ускорил шаг, направляясь к тентам, выстроившимся вдоль задней стены рынка. У него была комната в захудалом трактире в нескольких улицах отсюда, но со всеми их товарами, хранящимися и в торговой палатке, и в тенте, по крайней мере, двое членов его команды оставались на рынке, чтобы защищать или продавать товары в любое время. Немногие были настолько глупы, чтобы попытаться перейти им дорогу, но, судя по ситуации с Веларраном, сейчас были отчаянные времена. Он откинул полог тента и втолкнул её в проход. Он последовал за ней и облегчённо вздохнул, увидев, что внутри никого нет.

Девушка осторожно отодвинула капюшон, её лицо было видно лишь в профиль. Его взгляд задержался на высоких скулах, на изгибе её полных губ. Она оглянулась на него поверх плеча, потом окинула взглядом тент. Слева стоял стол, заваленный кувшинами и пузырьками. Джинкс, должно быть, зачаровала партию сосудов для их следующей экспедиции. Справа лежал большой плед с подушками, а позади несколько спальных тюфяков. К дням, проведённым в городах в продаже товаров, всегда приходилось приспосабливаться. Они путешествовали и охотились только днём, но здесь в основном вели ночной образ жизни.

— Не хочешь рассказать мне, что только что произошло?

Она скрестила руки на груди в жесте, который отчасти был вызывающим, отчасти оборонительным.

— Ничего особенного.

— Ах да, я часто становлюсь белым, как привидение, и пытаюсь убежать из-за пустяков.

Она поднесла руку к щеке, как будто почувствовала, как побледнела её кожа. Затем её пальцы коснулись шарфа, повязанного вокруг головы под капюшоном. Она снова вздёрнула подбородок, открыв длинную, изящную линию шеи.

— Я ценю твою помощь.

Её попытка сохранить надменное самообладание была почти убедительной, но она посмотрела на полог тента, как будто хотела убежать. Вероятно, она колебалась только потому, что тот её опасный мужчина всё ещё был там.

— А я был бы признателен за объяснение.

Она посмотрела на него; она явно не привыкла, чтобы с ней спорили.

— Этого я тебе дать не могу.

— Мужчина, которого ты боишься… он…

— Я не боюсь его, — отрезала она.

Её тон был таким яростным, что он почти поверил ей, но там, на рынке, он не ошибся. Он и страх были старыми друзьями. Когда его родители умерли, он хорошо познал эту мерзость, она занялась его воспитанием, и он узнавал эту гнусную заразу, стоило увидеть её. Даже сейчас, в сгорбленных плечах и побелевших пальцах, сжимавших её предплечья, он видел засидевшийся страх.

Он смягчился.

— Прекрасно. Пусть будет мужчина, которого ты избегала. Кто он?

— Я не могу сказать тебе это.

— Кто он для тебя? Что-то личное или деловое?

Она запнулась, и десятки утонченных эмоций сменилось на её лице, пока она обдумывала, что сказать ему. Вопрос был не такой уж и трудный, значит, она либо придумывала ложь, либо проникновение этого человека в её жизнь подпадало под обе категории. В его голове проносились сценарии об опасных мужчинах и о том, как они могут быть вовлечены в её личную жизнь. Ни один из них ему не понравился. Его голос был едва громче рычания, когда он спросил:

— Он опасен для тебя?

Она опустила руки, длинные ресницы коснулись её щёк, когда она вздохнула.

— Возможно, но не так, как ты думаешь.

Он сжал кулаки. Даже если этот мужчина не собирался врываться в тент, пытаясь убить её в любой момент, она не отрицала, что существовала какая-то опасность. Это не должно было иметь значения. Она была просто девчонкой, которая была не в себе. Таких много ошивалось в подобных сомнительных местах, как «Глаз». Если бы он выслеживал демонов каждой своенравной девчонки, у него не было бы времени охотиться ни на одну бурю. Но в ней что-то было. Её удивлённый взгляд на кабинку Этель привлёк его внимание. То, как вызывающе она стояла на своём и заставляла его признать в ней больше, чем просто маленькую девчонку… тогда-то она и поймала его на крючок. Она могла показаться хрупкой, но в ней был огонь. И он точно знал, что она не маленькая девочка. Он всё ещё помнил, как она прижималась к нему, когда он вёл её через рынок.