Обратный ход часов - Наталья Нестерова

Несколько раз Миша настаивал, что должен вернуться домой, удостовериться в реальности Раиных слов. Она тянулась за ним следом. Приходили в отсутствие Татьяны, Миша открывал дверь своим ключом и находил подтверждения тому, что здесь больше не живет. На кухне висел большой календарь, на котором Таня имела обыкновение в начале месяца делать памятки о днях рождения родных и знакомых. Обводила ручкой дату и писала поверх «Д. Р. Коли» или «Д. Р. соседки Вали», чтобы с утра позвонить и поздравить. По календарю получалось, что справили день рождения уже мартовские именинники, а в сознании Михаила и сентябрь не наступил. Он понуро уходил из дома, ведомый под руку Раей, утешавшей и успокаивающей его.

Татьяне после их визитов казалось — будто запах какой-то посторонний в квартире, шкаф почему-то открыт, коврик у порога сдвинут. Но это были мелочи, которым усталый человек не придает значения.

Глава 8

Не уследила

Рая не уследила. Точнее — проспала, не услышала, как Миша утром встал и удрал из квартиры. А для него все было привычно и в новинку одновременно: проснулся, ужаснулся, прислушался к себе — никакой головной боли или других признаков похмелья. На трезвую голову согрешил? Идиот!

Ему было невдомек, что отстал от жизни на два года. Молодильное средство набирало силу, и теперь ему было не сорок девять, а только-только исполнилось сорок семь. Он хорошо помнил, как отмечали день рождения неделю назад, а сегодня они с Татьяной собрались ехать в Москву к дочери, провести с ней выходные. И надо же! Связался с девицей, притащил ее к брату. А куда Славка-то делся?

Миша тихо встал. Где его одежда? Не наблюдается. На стуле чужие вещи. Брата? Ладно, потом разберемся, а пока позаимствуем. Великовато, значит, брюки и свитер Славы. Не заглядывая в ванную и туалет (вдруг девица проснется, объясняйся с ней), Миша рванул к выходу.

На улице он мгновенно замерз. Что за чудеса с погодой? Впору куртку надевать. Но резким изменением климата, а также отсутствием листвы на деревьях и кустах, зеленой травы Миша не особо озадачился. Сильно нервничал перед разговором с женой, сочинял легенду.

Татьяна пила на кухне чай, когда услышала, как повернулся ключ в замке, открылась и захлопнулась входная дверь, а через несколько секунд на пороге возник Миша. Дрожащий от холода, взлохмаченный и заметно подтянувшийся, помолодевший. «На пользу ему любовные упражнения с аспиранткой», — с досадой подумала Таня.

— Уй, дубак на улице! — проклацал зубами Миша. — Катаклизм, зима настоящая! Танюша, извини, я сейчас.

Открыл дверь туалета и скрылся за ней.

Таня застыла с чашкой в руке. Ну ничего себе! Ему в туалет приспичило, рядом оказался и прибежал нужду справить? С грохотом, чай выплеснулся, поставила чашку на стол. Это он теперь манеру возьмет пользоваться ее квартирой как общественной уборной?

Она увидела, как Миша вышел из туалета и проскользнул в ванную. Оттуда послышался его голос и звук льющейся из крана воды:

— Танюш! А куда ты мой бритвенный станок дела? Пенку и лосьон?

Обнаглел! Думает, брошенная жена для него парфюмерию хранит. А комнатные тапочки в зубах принести не надо? Таня встала и решительно направилась в ванную.

Миша домыл руки, вытер их полотенцем и… как ни в чем не бывало… обнял Таню:

— Извини! Глупая история. У брата в квартире прорвало трубу, короткое замыкание и другие прелести. Мы с ним всю ночь ликвидировали последствия урбанистического бедствия.

— С ним? У какого брата? — только и могла произнести опешившая Таня.

— У моего, у Славки. Ты на меня сильно обижаешься?

— Я обижаюсь? — Таня высвободилась из его объятий, но все еще не могла вникнуть в суть речей.

Ее вопрос Миша воспринял как риторический: мол, с чего ты взял, что обижаюсь. Похоже, прощен. Он протиснулся мимо Тани, зашагал в сторону кухни. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Чем на завтрак богаты? — спросил Миша. — Голоден, как тысяча китайцев. Ничего нет? — кивнул он на пустую плиту. — Давай сделаем грандиозный омлет? — Наклонился, открыл духовку и достал большую сковородку, поставил ее на конфорку. — У нас яйца есть? Ты чистишь лук, а я — картошку. Есть такое испанское блюдо — омлет с картошкой, забыл, как называется. Колбаски еще добавим и сыра. Поезд у нас в котором часу? В одиннадцать? — Посмотрел на часы. — Успеем…

Он говорил, доставал из холодильника продукты, из ящика — овощи. Таня остолбенело наблюдала за ним. Фартук кухонный повязал! Как у себя дома! Нет, он, конечно, и был дома. Но и отсутствовал! Потрясающе помолодел, даже седины меньше стало. Она каждый день тратит немалые деньги, подвергает себя косметическим пыткам, а Миша за здорово живешь, благодаря ударному сексу помолодел. И давление не помешало, и сердце не подвело, и одышка не замучила! Что он нес про брата и поезд? Мишин брат полтора года назад уехал на заработки в Америку.

— Брось картошку! — потребовала Таня. — Чистит! Просто так!

— А какие варианты? — развел Миша руками, в одной из которых был клубень, а в другой — нож.

— Ты что? Вернулся?

— Естественно.

— И хочешь, чтобы я тебя приняла без… без… — Таня не могла подобрать слово.

— Не «без», а «с» — с любовью и лаской.

— Нахал! Совести у тебя нет!

— Не понял.

— Хоть бы… я не знаю… В ногах что ли повалялся! На коленях постоял!

«Она что-то знает, — подумал Миша. — Но в каком объеме? К легенде с водопроводной аварией у Славки лучше не возвращаться. Вопросы наводящие задавай!»

— Таня! В чем конкретно ты меня обвиняешь?

— А тебе не ясно? Бросил меня ради молоденькой пигалицы! Наплевал на всю нашу жизнь!

«Дело плохо, — мысленно чертыхнулся Миша. — Ей известно, что переспал с другой. Дернул меня леший! Спасай свой энергетический хвост! Какой-какой хвост? Что за бред мне в голову лезет?

Это от голода. Есть хочется, сил нет. Давно такого аппетита не помню. Сейчас бы омлетику… Нет, сначала надо Танюшу успокоить».

Он положил картофель и нож на стол. Придал лицу старательно повинное выражение. И невольно повысил голос, потому что желудок требовательно забулькал и засвистел, требуя пищи.

— Танюша! Я виноват перед тобой. Леший попутал. Но это было случайно! Оступился, поскользнулся, упал. Очнулся — и понял, что кроме тебя мне никто не нужен. Родная моя, любимая… — Миша запнулся, потому что желудок выдал новую порцию голодных завываний. Изо всех сил втянул живот, гася пошлые звуки. — Танька! Прости!

«Бедняга! — думала она. — Оголодал как беспризорник. Эта вертихвостка его не кормила! Но с другой стороны, сбросил вес, животик исчез, — все на пользу. А я, дура, пироги ему пекла! Оказывается, надо было от него, как от быка-производителя, требовать неустанного секса. Неустанного я бы сама не выдержала. Не тот возраст. Количество давно перешло в качество».