Пешком по Москве - Михаил Юрьевич Жебрак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рождественка ул., 12
Пушечная ул., 9/6, стр. 1
К концу XIX века французов в районе Кузнецкого Моста заменили немцы. В начале XX века в Москве было на 1 миллион 100 тысяч жителей 17,5 тысяч немцев. Это была самая большая национальная группа Москвы после русских. Здесь были их магазины, квартиры, любимая гостиница «Берлин» (Рождественка ул., 12), рестораны… На Пушечной улице был Немецкий клуб, ресторан «Савой», а в следующем здании – ресторан и гостиница «Альпенроза». Немецкий клуб был основан в 1819 году проживавшими в Москве иностранцами. С 1870-го в члены клуба принимали без различия национальности. В то время Немецкий клуб посещали больше 60 тысяч человек в год. В клубе была хорошая библиотека, выписывавшая книги и прессу из разных стран. Также устраивали обеды, концерты, спектакли. Именно здесь впервые выступил в качестве режиссера Константин Станиславский.
С началом Первой мировой войны отношение в обществе к немцам стремительно поменялось. По Москве прокатились погромы немецких предприятий и магазинов. Власти сами подавали пример антинемецких настроений: Петербург был переименован в Петроград. Я, например, с удивлением узнал, что император Николай II, женатый на принцессе Гессен-Дармштадтской, запретил проведение рождественских елок, как, очевидно, вражескую традицию. Многие немцы меняли фамилии. Московский градоначальник Анатолий Рейнбот стал генералом Резвым. А Немецкий клуб был переименован в Московский славянский клуб. Сейчас здесь Центральный дом работников искусств (Пушечная ул., 9/6, стр. 1).
Пушечная ул., 4, стр. 1
Дом страхового общества «Саламандра» построен в начале XX века архитектором Виктором Величкиным (Пушечная ул., 6). Девиз общества – «Горю и не сгораю», основные пайщики – немцы. Помимо конторы «Саламандры» в здании была гостиница и кафе «Савой». В соседнем здании за большими окнами находился двусветный зал ресторана «Альпийская роза» (Пушечная ул., 4, стр. 2). Доходный дом с рестораном был построен инженером Павлом Висневским. Ресторан был немецкий, с настоящим пильзенским пивом и европейской кухней. «Ходили сюда завтракать из своих контор главным образом московские немцы», – писал Гиляровский. Также здесь обедали и устраивали банкеты артисты близлежащих Большого и Малого театров.
Пушечная ул., 6
© fotiyka Shutterstock.com
Соседнее строение по Пушечной улице с изящной лепниной над окнами – гостиница «Альпийская роза» (Пушечная ул., 4, стр. 1). Среди его постояльцев также были в основном немцы. Автор проекта – архитектор Анатолий Остроградский. На здании великолепный лепной фриз.
Из историй о московских немцах мне больше всего нравится рассказанная купцом Павлом Бурышкиным. На Нижегородской ярмарке в 1896 году с московским купечеством произошел следующий курьез. В то время в моде был русский стиль. При дворе устраивали костюмированные балы и живые картины, посвященные Древней Руси. И московское купечество решило сделать государю императору подарок – подготовить отряд рынд. Рындами в старину называли личную стражу царя. Отобрали десяток молодцов из купеческих семей, пошили им белые кафтаны и высокие шапки, заказали обоюдоострые серебряные топорики. Николаю II московская затея пришлась по вкусу, и он решил поощрить молодых людей – поговорить с ними лично. Подходит к первому: «Как твоя фамилия?» «Шульц, Ваше Императорское Величество». Обратился к следующему. «Ценкер». Наудачу еще одного. «Кнопп». А представляется московское купечество! Чтобы снять неловкость, император спрашивает следующего: «Что работает ваша фабрика?» А тот с перепугу такую кашу выдал, словно не по-русски. «Чичец, ва-а-аше импре…» Хотя основная масса купечества в Москве была русская, но так получилось, что в первом ряду рынд оказались немецкие фамилии. Может, они были самыми статными и голубоглазыми?
Заканчивать прогулку по купеческой Москве мы будем в Китай-городе. Там размещались конторы крупнейших московских фирм, правда, московские купцы до последнего говорили «амбар». Так они, чуть рисуясь, называли свои офисы. Щеголевато одетый в костюм от английского портного купец садился в «мотор» и говорил шоферу: «В амбар». Еще черточка: предприниматели дружили семьями, часто встречались по общественным делам, а вот в «амбар» друг к другу не заглядывали. Не принято было. Хранили коммерческую тайну? Думаю, боялись сглазу!
Проехать в Китай-город можно было через ворота, а с 70-х годов XIX века и через Третьяковский проезд. Сегодня от Китайгородской стены сохранились два отрезка, одна непроездная круглая башня и Воскресенские ворота. А во времена, когда по всему периметру стояли стены, лишний въезд сразу делал район доступнее. Братья Третьяковы купили участки, примыкавшие к крепостной стене, и архитектор Каминский построил короткую улицу, соединившую Театральный проезд с Никольской. Центральную арку (Третьяковский пр., 1/1) Каминский стилизовал под ворота былинного города. Благодарная Москва назвала новую улицу Третьяковским проездом.
Третьяковский пр., 1/1
На Никольской слева от Третьяковского проезда – здание аптеки Феррейна, справа – здание гостиницы «Славянская». Аптеку построил в конце XIX века архитектор Адольф Эрихсон (Никольская ул., 19–21, стр. 2). Феррейны, выходцы из Пруссии, не просто построили самую большую аптеку в Москве, а может быть, и в Европе. При аптеке была обширная лаборатория, где не только изготовляли лекарства, но и делали всевозможные анализы: почвы, пищи, воды, продукции химической промышленности, а кроме этого вскрытия, бальзамирования. В лабораториях велись практические занятия по различным фармацевтическим дисциплинам, то есть готовились новые кадры для фармации. Многие из учеников и работников Феррейнов со временем стали магистрами фармации.
Четыре статуи на фасаде изображают богиню Гигию, кормящую из чаши змею. Это греческая богиня здоровья, от ее имени произошло слово «гигиена». Почему одна богиня размножена? Ну, это же аптека – «принимать четыре раза в день».
В замечательной башенке – печной трубе долгое время находились часы с большим циферблатом, установленные Феррейном специально для нужд города. Уже много лет на месте часов – дырка.
В 1873 году архитектор Август Вебер построил для предпринимателя Александра Пороховщикова гостиницу «Славянский базар» (Никольская ул., 17). Тогда это была самая фешенебельная гостиница города. Извозчики брали отсюда до вокзала не меньше полутора рублей! Номера стоили до 30 рублей в сутки, и москвичи говорили, что в «Славянском» останавливаются петербургские миллионеры, сибирские золотопромышленники и карточные шулера. Долгое время в Москве был один «ресторан» – «Славянский базар». Остальные – трактиры. Затем новое название подхватили и прочие заведения Первопрестольной.
