Вожатый… - Кирилл Борисович Килунин

Здесь чувствовалось течение силы и казалось, что там за оконными витражами в рост человека, толстыми каменными стенами, какой – то неправильный мир, потому что, там нельзя ощутить всего того, что можно почувствовать здесь, наверное, поэтому там нет покоя…

За моей спиной кто – то зашуршал, старый ворон.

– Батюшка благослови, – неожиданно для самого себя попросил я.

– На что, отрок…?

– На путь…, – заулыбался я.

В этот раз, мы переплыли реку без происшествий. Тем более всю лесную клубнику галчата склевали за обедом в трапезной, а собирать снова, ленились, на сытый то желудок.

9. Незваные гости. Буря. Нам, нужно возвращаться…

Я проснулся в туристической палатке и не сразу понял, где нахожусь. Справа, периодически раздавались повизгивания и еще какой – то подозрительный писк, затем подо мной промчалось, что – то живое, от ног к пояснице, вернее к тому месту, на котором я обычно – сижу.

– Пи.

– Ииии.

– Ой.

Такая вот ерундень…

Как оказалось, пищали мыши, шнырявшие под палаткой, видимо, по своим – мышиным делам или просто грелись. По ощущениям, того, на чем я обычно сижу – целое семейство, штук десять. Пииикала – Алеся, а ойкала – Надежда. Девчонки не открывали глаз и выражали протест данному вмешательству в их личное пространство – во сне. Думаю, что если бы они вдруг внезапно проснулись, то не обошлось бы без настоящего заливистого женского визга и возможно легкого девчачьего варианта ненормативной брани и попытки упасть в обморок. Чтобы этого всего не случилось, я нашел свой резиновый сланец и стал как можно тише, колотить им по дну палатки, изгоняя бесцеремонных грызунов, чувствуя себя настоящим экзорцистом.

– Ты чего это делаешь? – Проснулась Надежда, глядя на меня с полным непониманием происходящего. Вся такая безумно – сонная и взлохмаченная, как ежик после баньки.

– Спи, – это комары,– улыбаюсь я. Я их ловлю…

– Ты точно не сошел с ума?

Это уже проснулась Алеся, вернее только делает вид, что проснулась, ее полуоткрытые глаза – спят.

– Ага, просто мыши.

– Где? – на лице Надежды все тоже выражение – непонимания и сомнения в происходящем.

– Под нами, – смеюсь я.

Завизжав, Алеся с Надеждой, выскакивают из палатки, голыми пяточками скача, как зайцы по мокрой от росы траве.

– Выгони их, ты же мужчина, – Просит Алеська.

– Уже, – я продолжаю работать своим тапком, отваживая мелкую нечисть.

–Ты все? – спрашивает кто – то из них, шепотом. Ага, Надька, вон ее взлохмаченная тень у входа в палатку.

– Возвращайтесь девочки, я пойду ставить чай и воду на кашу.

*

Как выяснилось позже, это были не единственные наши нежданные гости.

Чтобы приготовить завтрак, обед или ужин у нас уходила уйма дров, которые нужно было собрать в близлежащем лесу, желательно – сушняк иначе дрова не будут гореть. Детишки в принципе уже сами справлялись с этим процессом. Но я был не прочь снять накопившийся стресс или усталость.

Как?

Брал самый большой топор, шел в лес, там выбирал высохшее или упавшее дерево и отрывался в рубке, фигача так, что во все стороны летела щепа.

Одевался соответственно процессу, шорты, резиновые сапоги, бандана.

Иногда со мной увязывались два хулиганистых брата близнеца, веселые татарчата. Им нравилось смотреть, как я машу топором, наблюдали они за этим процессом – молча, без комментариев и смеха, поэтому не мешали, потом я нагружал их ветками, а сам волок в лагерь ствол сушины.

И в это раз я шел обратно с двухметровым бревнышком на плече, представляя, что я Шварцнегер, сзади семенили мои чертята, вернее Надины хвостики. «Как бы она не заревновала», от этой мысли меня отвлек девчачий визг. «Что, снова мыши?!» Когда я подошел к нашему лагерю, то увидел картину похожую на год этак 1941, «внезапное прибытие фашистских захватчиков в советский населенный пункт». Одна из палаток повалена и трепещется на ветру, большинство ребят попрятались, и испуганно выглядывают кто из своих палаток, кто из ближайших кустов или из – за деревьев. А по лагерю носятся ржущие мотоциклисты в количестве трех штук – идиотов, гоняясь соответственно за нашими визжащими и отчего – то полуодетыми дивчинами самого смачного возраста. Ильи не видать. Хреново. Иду спокойно, как будто ничего не случилось, как будто случайно роняю свое бревнышко под колеса мотоцикла новоявленного байкера, тот скотина успевает затормозить, громко матерясь, весь смысл матюков, «че надо?»

Я отвечаю, стараясь не кричать:

– Это вам, че тут надо, ребята?

– Эта наша земля, – надменно пялится на меня длинноволосый дылда товарищ лысого шкета, которому я бросил бревно под колеса. Третий, цыганистой внешности, жилистый, с горящими глазами, молчит, только лыбится, возможно вожак.

– Какая ну хуй ваша земля, вы че тут творите, – поднимаю топор. Я вот за этих вот всех отвечаю, и если что случится то одному двум из вас отхуярю башку, всосали?

Где то из-за спины, появляются и становятся рядом два брата татарчонка, у одного в руке небольшой туристический топорик, у другого здоровый охотничий нож – тесак, где интересно он его все время прятал..? Больше никого, только у вожатской палатки с веслами наперевес маячат Надя и Алеся.

Лысый и длинноволосы хотя стараются казаться крутыми, после моих слов взбледнули с лица, а похожий на цыгана только осклабился:

– Щя, посмотрим…

Не знаю, чем бы закончилась вся эта история, если бы внезапно не пошел дождь, вернее, начался настоящий ливень.

Лысый и длинноволосый, застонали:

– Жэка, нужно валить, иначе дорога раскиснет, и мы застрянем.

Им явно хотелось быстрее слинять, а цыганистый Жека – лет двадцати, еще покидал грозные взгляды, впрочем, разбивающиеся о мое показное безразличие, и газанул, крикнув:

– Мы, вернемся.

Потрепав по вихрам своих собратьев по оружию, я отправился в вожатскую палатку, глотнуть из фляжки остатки спирта.

– Что будет? – ко мне подлетела взволнованная Алеся.

– Ничего, сейчас соберемся, и как дождь начнет стихать, пойдем вниз по реке.

Однако дождь и не собирался заканчиваться, а только набирал обороты, поднялась настоящая буря, дождь шел стеной, ветер отламывал ветки деревьев и уносил те вещи, которые мы не успели убрать внутрь палаток. Мы вытащили каты повыше, и примотали их тремя тросами к большой сосне, палатки в принципе унести не могло, в них забились все дети, мы с Алесей и Надеждой только укрепили их снаружи как могли, бревнами, ящиками с тушенкой и сгущенкой, вбили дополнительные колышки и поставили внутри как каркасы весла.

Через полчаса в лагере объявился Илья, подозрительно осведомленный о происшедшем и тоже заявил, что нам нужно уходить.

– Ага, – я кивнул, – вот буря уляжется и пойдем.

А буря не прекращалась, река превратилась в стремительно несущийся поток, вода была везде. Так мы встретили вечер. Кое как нам удалось разжечь костер в специально выкопано яме под большой елкой и вскипятить воды на чай, ужин раздавали сухим пайком, хотя пока его доносили до палаток с