В Сырах - Эдуард Лимонов

— Для них вы не закрыты, — заметил Андрей. — Для нас закрыты.

— Они пришли часов в шесть. Сейчас разойдутся. После одиннадцати мы уже не принимаем заказы.

Я обычно не пререкаюсь с персоналом заведений, предоставляя это удовольствие другим. Впрочем, своих охранников я удерживаю от пререканий. Андрей ещё попререкался, и мы ушли, пытаясь вслух понять нравы этого заведения.

— Может, у них тут наркопритон? — предположил он. — Что вообще за люди?

— Не знаю. Может, чеченцы. Может, азербайджанцы. Может, дагестанцы.

Он проводил меня в квартиру и уехал.

Ещё одна попытка попасть в таинственное заведение произошла при подобных же обстоятельствах, только компания была более многочисленная, нас было четверо. Степень опьянения, видимо, была большая, потому что воспоминания об этом случае у меня остались более глубокие, символические, с оттенком мистицизма. В воспоминаниях как во сне был тёмный внутренний двор, был человек в чёрном костюме, белой рубашке и галстуке, слова его «Мы закрыты!» в этот раз звучали гулко и как бы доносились с высоты неба, этаким роковым приговором звучали свыше и раскатывались на гласных: М-ы-з-а-к-к-р-р-ы-ты! — ыты! Ыты! На следующий день этот человек вспомнился мне как египетский бог Анубис с головой шакала, хозяин царства мёртвых. Как бы там ни было, мне во второй раз не удалось попасть в «Гладиатор», и как человек, склонный к метафизическому объяснению предметов и явлений, я начал подумывать, что мне не дают попасть туда некие высшие силы. Как Гарри Галлер, я, проезжая ежедневно мимо «Гладиатора», вглядывался бессильно в частокол, в ступени, ведущие ко входу, в таинственную глубь его. Несколько раз я увидел там самого Анубиса, он или бесстрастно стоял на ступенях один, либо высокомерно разговаривал с какими-то vis-a-vis.

Заклятие сумел преодолеть мой адвокат Сергей Беляк. Приехав ко мне однажды в Сыры, он предложил мне пойти поужинать.

— Тут у тебя есть интересное заведение, содержат азербайджанцы, «Гладиатор» называется. Ты ещё не был?

Я поведал ему о своих попытках проникнуть в заведение и предположил (в первый раз), что меня не хотят обслуживать только потому что это я.

— Глупости, Эдуард, — поморщился Сергей. — Они действительно рано закрываются, потому заказ блюд у них кончается в одиннадцать. Только и всего. Там собираются авторитеты диаспоры. Люди серьёзные. Чего им засиживаться как сявкам после полуночи.

Мы подъехали к «Гладиатору» на его «Лексусе».

— Добрый вечер, — сказал Сергей. Нас встретил Анубис. — Нас двое. Усадите нас, пожалуйста, но без шумных соседей!

Анубис с приветливой улыбкой отвёл нас в один из домиков, спросил: «Подходит?»

Мы заверили его, что подходит. Потому что в домике было уютно и не было других клиентов.

— Я вам пришлю русского официанта, Диму, — сказал Анубис и вышел.

Телевизор на стене демонстрировал азербайджанский канал из Баку. Мелкие, сладкие помидоры равно прибыли из их родины. Бараний шашлык, видимо, недавно ещё щипал траву на горных пастбищах родины. Кинза, свежая, я уверен, тоже росла там же, между камнями или где она растёт? Цены были низкие. Чисто.

Русский Дима говорил с чуть слышным акцентом их Родины. Я заказал двести водки и пива. Сергей Б. только пиво. Стали говорить о делах и о личной жизни. 23 октября Сергей сделал самую мою, как оказалось, финальную фотографию с бультерьерочкой. Вот о ней мы и стали говорить, о бультерьерочке.

Мистика «Гладиатора», однако, ничуть не рассасывалась. Всё там выглядело чрезвычайно странно. Обыкновенно такие заведения напоминают базар. Официанты в таких заведениях запанибрата с клиентами, клиенты громко разговаривают, есть пьяные… женщины пошло хохочут… В «Гладиаторе» было скудно с женщинами, предметы все как бы ушли в себя, разыгрывалась некая мистерия. Даже шашлычный жир не вонял, но строго пахло подгорелым мясом. Неужели только потому, что здесь собирались авторитетные люди диаспоры? Ну не каждый же день они приезжали? А когда не приезжали, как им удавалось держать весь этот ансамбль, весь персонал и домики, и частокол, и предметы в строгом соответствии с заданным регистром?

«Гладиатор» никогда не вышел за пределы этого заданного («кем»? либо «чем»?) регистра. Он никогда не нарушил первого впечатления: места загадочного, непостижимого, у него всегда оставалась тайна. Теперь уже навсегда, потому что он стоит закрытый и холодный, мерцание лампочек остановили, и к тому времени, когда эта книга попадёт к читателю, «Гладиатор», видимо, уничтожат. Он останется лишь в том измерении, что и таинственное место «только для сумасшедших», куда рвался Гарри Галлер, в середине книги он всё же находит его: «Чёрный орёл», где ждёт его Термина, его спасительница.

Меня не спасла в «Гладиаторе» моя Термина, я её там не нашёл, в те годы мне встретились elsewhere несколько девушек. Призраки их остались там, в квартире в Сырах, я полагаю, они мешают спать своими воплями квартирной хозяйке и её сыну. С книгой же Steppenwolf у меня связана целая цепь воспоминаний. Сейчас я о ней расскажу.

В 1977 году в апреле я впервые попал в brown-stone мультимиллионера Питера Спрэга в Нью-Йорк Сити, дом впоследствии стал героем моих двух крупных произведений, а именно «Дневника неудачника» и «Истории его слуги». Там дом самостоятельно фигурирует как «миллионерский домик». Я попал туда, в дом, посредством знакомства с девушкой Джулией Карпентер, работавшей тогда экономкой (house-keeper) у Peter Sprague. Детали моей жизни, связанной с домом, есть в книгах, которые я назвал. Суть не в этом. Ещё весной и летом 1977 года, в период моего… как бы по-старому назвать это состояние, определим его как «жениховство», в период жениховства с Джули, она познакомила меня где-то у входной двери с темноволосой женщиной, отрекомендовав её как актрису Карлу Романелли. Актриса торопилась куда-то, потому, стандартно улыбнувшись мне, она покинула дом. А Джули пояснила, что Романелли снялась в фильме, продюсером которого был Питер Спрэг.

— Ещё там снимались актриса Доминик Санда и германский актёр… — Джули задумалась, поскольку как и большинство американцев имела проблемы с идентификацией неамериканских celebrities, — очень известный… Макс…

— Макс фон Зюдов, — подсказала Джули вышедшая в это время в кухню, где мы сидели, секретарша Питера Карла Фельтман. — Я тебе дам книгу, Эдвард, у меня есть книга…

Через несколько дней я получил, да, первого своего Steppenwolf'а, издание «Пингвина» с парой фотографий на обложке и силуэтом Макса фон Зюдов. На обложке же было помечено: «Сейчас снят фильм со звёздами Макс фон Зюдов и Доминик Санда». На обороте было сказано: «Обложка показывает Макс фон Зюдов и Доминик Санда в Steppenwolf Германа Гессе, с Пьером Климента, Карлой Романелли, Гельмутом Фоернбахером и Роем Босьер. Фильм отснят Фредом Хайнес. Исполнительный продюсер Питер Спрэг».

Я тогда же попытался читать книгу, однако история стареющего буржуазного интеллектуала не вызвала у меня большого интереса. Прочитав первые страниц пятьдесят, я перелистал остальные, и, каюсь, намеренно пропустил «Трактат о степном волке», а далее уже просто перелистал страницы, прочитывая здесь и там куски. Видимо, время для интереса к стареющим буржуа для меня не настало. Эрмин (или Гермин, если угодно) в моей жизни той поры было предостаточно. Они просто гроздьями висели тогда на мне, злом, честолюбивом парне-эмигранте, часть этих девушек остались запечатлены на страницах «Дневника неудачника» и «Истории его слуги». Однако уже в первом моём Steppenwolf'е я отметил пульсирующую на стене надпись: «Магический театр. Вход не для всех», «Только для сумасшедших», чтобы через годы связать магический театр из Steppenwolf'а с «Гладиатором».

Следующий Steppenwolf был подброшен мне судьбою в 1985 году, в июле, когда я поселился в мансарде на rue de Turenne в Париже. Среди книг квартирной хозяйки Франсин Руссель я без труда нашел Steppenwolf по-французски. Этот экземпляр оказался мне много ближе, 1985-й был годом первого моего разрыва с Натальей Медведевой, и весь год я прожил в состоянии… ну не полного одиночества, однако проблемы Гарри Галлера оказались мне вдруг куда ближе, чем за девять лет до этого, в Нью-Йорке. По-новому прочитал я и первые десятки страниц, в особенности эпизод с араукарией в предисловии (предисловие написано от лица племянника хозяйки отеля/меблированных комнат): «Я живу в другом мире, абсолютно не в этом, и вероятнее всего, я не смог бы жить ни одного дня в моём собственном доме с араукариями. Однако я неаккуратный старый Steppenwolf, всё же сын матери, и моя мать также была женой буржуа, выращивала растения и заботилась держать её дом и домашнюю жизнь такими чистыми и прибранными, и аккуратными, как только она могла. Всё это вернулось обратно ко мне через единый вдох паркетной ваксы и араукарии, и потому я сижу здесь время от времени и смотрю на этот маленький сад порядка и радуюсь, что такие вещи ещё существуют!»