Пожиратель чудовищ - Владимир Мясоедов

В голема со скоростью и частотой выпущенных из пулемета пуль полетели камни, ветки, разный мусор. Грайден и Крот соревновались в метании подручных предметов магией и руками. Полуорк, понятное дело, проигрывал по силе, точности и частоте бросков, но он очень старался.

– Эта тварь иммунна к прямой магии! – выругался чародей, отсекая своим мечом кусок ближайшего склепа (!) и превращая его в подобие пушечного ядра. – Почти как ты, только круче! А управлять своим творением способна либо сама волшебница, либо те, кому она отдала нужный амулет!

Обломком то ли мрамора, то ли гранита, как-то в темноте ночи их особо не различаю, магический конструкт, намеревающийся настругать меня тонкими ломтиками, впечатало обратно в родную гробницу. На этот раз сильнее, с него даже шлем слетел, обнажив подобие головы и шеи. Но особых проблем рукотворному монстру это не доставило.

– Проклятье, – выругался где-то за спиной Грайден, и вокруг голема из воздуха сгустились две громадные полупрозрачные ладони, цепко впившиеся в свою добычу. – Быстрее! Отломите ему голову, долго мне эти чары не удержать!

Я рискнул на секунду обернуться и увидел чародея, усевшегося прямо на землю в позу лотоса, ну или нечто, до жути ее напоминающее, правда, с одним-единственным отличием. Руки нанимателя были скрещены перед грудью и изо всех сил сжимали маленькую фигурку, один в один похожую на встретившегося нам стража гробницы, излишне рьяно выполняющего свои обязанности. Магия подобия, видимо, что-то об этой вещи я еще на Земле то ли читал в фантастическом романе, то ли смотрел в очередной передаче про экстрасенсов.

Как коршун, Крот кинулся на обездвиженного врага, разом превратившегося из охотника в жертву. Его сабля мелькнула молнией и оставила разрез на горле голема. То, что заменяло ему плоть, раздалось в стороны под острым лезвием, а потом сомкнулось без малейших повреждений. Второй удар окончился точно таким же печальным результатом. Я со своим коротким недоразумением пришел полуорку на помощь. Ни шиша у нас не получалось. Даже вдвоем просто отпилить голову творению старейшей ведьмы города, утратившей возможность покидать свое жилище, но сохранившей магический талант, не получалось.

– Да быстрее же вы, идиоты! – В голосе Грайдена слышалось большое напряжение. И даже нечто похожее на панику. – Еще несколько мгновений, и он вырвется!

В отчаянии мне не пришло на ум ничего лучше, чем садануть по бесстрастной морде твари, стоически встречающей все удары судьбы без единой жалобы или вообще издаваемого звука, кулаком. Хм. Нечто липкое и достаточно мягкое, да и на ощупь кажется знакомым. Обнюхивание руки лишь подтвердило догадку. Глина! Не затвердевшая по какой-то причине, вероятно, благодаря наложенным заклинаниям! Вот зачем на сторожащее склеп пугало, принципиально не имеющее внутренних органов и не способное истечь кровью, нацепили доспех, чтобы придать ему твердости. Эх, чем бы только ее разбросать в разные стороны? Уж сползтись в единое целое голем вряд ли сможет.

– Не могу больше! – предупредил Грайден. – Еще чуть-чуть и брошу! Один пусть бежит на север, второй на юг. Всех сразу ему не поймать, а далеко от охраняемой территории удаляться конструкт не будет!

Наверное, испытания, которые я прошел с момента попадания в этот мир, пагубно сказались на состоянии психики. Или бальзамические средства, примененные для обработки покойников в гробнице, обладали нехилым таким наркотическим эффектом, да вдобавок еще и умудрялись просачиваться наружу в количестве, достаточном, чтобы сработать даже на крупном по местным стандартам землянине. Ничем иным свой поступок объяснить не могу.

Короче, я обхватил голову своего противника руками, напряг мускулы, открыл рот и впился в голема всем имеющимся в наличии набором зубов. А потом откусил то, что сумел, и, содрогаясь от отвращения, проглотил. Повторил процедуру еще раз. И еще. Примерно на шестом или седьмом акте идиотизма голова конструкта, почти лишенная связи с телом, оторвалась и осталась в пальцах. Позвоночного столба страж могил, к счастью, не имел. А тело упало на землю и больше не подавало признаков жизни. Ну или в его случае вернее будет сказать – работы.

Я, кривясь от неприятных ощущений во рту и рефлекторно подавляя попытки пищевода вытолкнуть несъедобную гадость обратно, повернулся к своим спутникам и увидел четыре глаза, буквально вываливающиеся из орбит, и три распахнутых от изумления челюсти. Жрец, смотритель кладбища, несмотря на свои увечия, все-таки прибежал к месту происшествия, ориентируясь то ли по звукам, то ли по эманациям использованной Грайденом магии, и теперь находился в состоянии, близком к шоковому. Не знаю, как он воспринимает мир, но, видимо, достаточно неплохо, раз сейчас нелюдь и слова не может сказать, издавая лишь нечленораздельные звуки, свидетельствующие о крайнем потрясении.

– Загрыз! – выдохнул орк. – Загрыз, язви мою душу все демоны мира!

– Голема, – вторил ему человек. – Голема, боевого голема!

– Всю шею ему отожрал, – с оттенком искреннего восхищения подключился к ним гибрид этих двух рас. – Ну, вождь, ты даешь!

Глава 4

– Упырь обычный, – констатировал я, разглядывая две тронутые тлением руки или скорее уже лапы, отчаянно разгребающие наваленную сверху на тело землю судорожными движениями. Ниша, в которой внутри кургана покоился гроб, то ли обвалилась от старости, то ли была специально кем-то обрушена, и теперь излишне бодрому покойнику выбраться на свободу было не так-то просто. – Как и ожидалось. Ну чего стоишь? Бей его!

– А сам? – возмутился отлыниванием от работы напарника Крот, примериваясь своей саблей туда, где должна была располагаться шея трупа. Кстати, он уже практически смог освободить свои конечности, и с каждой секундой движения твари становились все увереннее. Она пробуждалась от смертного сна, и если мы промедлим еще минут пять, то получим существо с габаритами человека, игнорированием большинства травм и нравом голодной бешеной собаки. – Почему всю работу приходится делать мне?

– Я очень занят. – И ведь действительно занят. Слежу по сторонам, чтобы не пропустить нападения коллег упыря, если таковые вдруг объявятся. Вот только их не будет. Грайден в локации живых и не очень живых объектов, ну исключая големов, настоящий профессионал. За те пару месяцев, что мы на него работаем, ошибался всего один раз. Да и то по уважительной причине. Интересно, какой дурак похоронил того покойника с амулетом, скрывающим от магического взора, на шее? Он же дорогой, не меньше двух золотых сам по себе стоит, как выяснилось, да еще и подзаряжать его периодически надо. – И потом, как ты предлагаешь моим двуручником размахивать в этой тесноте?

– Кинжалом пользуйся, – буркнул полуорк, нанося сильный удар и для надежности проворачивая оружие в вероятно нанесенной им ране. Под тонким слоем земли завозились активнее. Что ж, ожидаемо, прикончить упыря, пусть даже не полностью поднявшегося, не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. Против него есть только два по-настоящему действующих средства: огонь и расчленение. Даже серебро представители данного вида нежити практически игнорируют в отличие от большинства своих собратьев. – Не укусит. А укусит, так броню не прогрызет! Ишь, рыцарь-белоручка выискался!

– Труд полезен для здоровья, – не поддался на провокацию я, продолжая бездельничать и любуясь светлым даже в скудном освещении факела кулаком, закованным в металл. Увы, но волшебством Грайден умел перекрашивать железяки только в один-единственный цвет, способный поспорить своей чистотой с первым снегом, а монет на хорошее покрытие пожалел. Причем ржа, въевшаяся в неизвестно сколько лет валявшийся в каком-то сыром месте металл, никуда не делась. Просто стала отражать все направленные на нее солнечные лучи. Вот и приходится изображать из себя то ли паладина, то ли защищенную от голубей мраморную статую. В общем, взгляды окружающих приковываю, а спрятаться в случае чего могу лишь на леднике, в других местах буду слишком выделяться. – Но вообще-то, если хочешь, можем поменяться. Хоть сейчас отдам двуручник и латы, а ты их наденешь и будешь встречать грудью всякое разное, что нам периодически попадается.

– Смеешься? – устало вздохнул Крот, нанося удар по уже едва шевелящемуся телу упыря. Как только оно затихнет совсем, работа сделана. Притворяться такие твари не умеют и всегда держатся до последнего момента своей нежизни. – Да кто эту скорлупу кроме голема подымет? Ну, или тебя, понятное дело.

Латы магического конструкта, не самые плохие, вместе со средней паршивости, но очень большой тяжести мечом чародей поначалу порывался захапать себе как законную добычу. Но потом прикинул их вес и размер, после чего тут же подарил диковатому, но явно талантливому слуге, который в течение двух дней после совершенного подвига практически не вылезал из туалета. Глина, приправленная волшебством, сработала как сильнейшее слабительное, рецепт которого способен принести патентообладателю миллионы. Если от плохой еды у меня и успели завестись глисты, то они вылетели. Со свистом. Нет, даже не так. Катапультировались, заработав кучу травм от перегрузок, сопровождающих переход звукового барьера. Маг пытался помочь и даже водил меня к себе на этаж, где изучал какими-то заклятиями в краткие промежутки относительно нормального состояния, но ничего толкового из его потуг так и не вышло.