Знак черепа - Джон Данн

Самоуверенный пират, окончательно освоившись с непривычной обстановкой, вольготно развалился в кресле, заняв в нем мое прежнее место:

— Ничего не выйдет. Я отказываюсь!

— Почему?

— Да утонуть мне в сточной канаве, если у меня нет целой сотни причин! Что, если клад уже найден? Команде фрегата известно, где именно мавры захватили нас. Кто знает — может, они уже все перекопали на тех островах и по счастливой случайности напали на клад? Кому тогда нужна будет моя карта и кольцо? Кто мне за них заплатит? Нет, приятель, я лиса, а не кролик!

— Однако такая возможность уже сейчас уменьшает их ценность.

— Ну для того, чтобы найти сокровища без карты, шансов у вас все же слишком мало. Но я не собираюсь рисковать. За что я кровь проливал? За что страдал? Послушай, признаюсь тебе, как мужчина мужчине: я устал от пиратства. Тауни мертв, и многие из моих товарищей закончили свой путь на виселице. Мне надоело жить с петлей на шее, которая может затянуться в любой момент. На нашем пути появилось слишком много судов королевского военного флота. Я старый лис и желаю помереть в своей собственной норе…

Он осторожно огляделся по сторонам и заговорщически подмигнул мне:

— Послушай, приятель, я открою тебе секрет: тут замешана женщина. Как ты думаешь, неужели же человек за всю жизнь не заработал на клочок земли, чтобы он мог назвать его своим, спать по ночам на собственной кровати и иметь под боком жену для комфорта? Мне надоело пахать морские волны и собирать кровавую жатву. Я повидал на своем веку все моря и вдосталь нахлебался в них соленой водички. Пять тысяч гиней — это всего лишь кроха от моей доли погребенных сокровищ, — и я оседаю на берегу. В Кенте у меня на примете есть маленькая ферма с коровками и вишневым садиком…

Я не выдержал и расхохотался. Он явно переигрывал. Лживость его разглагольствований была очевидной с самого начала, но представить себе этого бродягу с грубыми мозолистыми руками и таким же огрубевшим сердцем, только что хваставшего потоками пролитой крови, мирно доящим коров и собирающим вишни в саду, было для меня слишком сильным испытанием. Лицо пирата побагровело от внезапной ярости.

— Чума тебя побери, самодовольный зубоскал! — заорал он. — Да это предательство! Где Сэм? Я не скажу больше ни слова, пока не потолкую с ним!

— Вы и так сказали уже слишком много, — возразил я, задетый за живое его хвастливыми угрозами. — Об окончательных условиях вы договоритесь с сэром Ричардом, но отправиться с нами в плавание вам все равно придется.

Его рука потянулась к кушаку, и я краем глаза оценил расстояние до рукоятки висевшей на стене рапиры. Пистолет его меня не тревожил. Кремневый замок, несмотря на последнее усовершенствование, благодаря которому кремень крепился на курке, а не на запальной планке, действовал слишком медленно для человека, привыкшего быстро парировать удары.

— Я видел, как Тауни бросил вам кольцо, — сказал я.

— И что из того?

— Я стоял рядом, когда вы поймали его. И я помешал вам совершить ограбление там, под аркой, в тумане. Вы там напали на племянника сэра Ричарда…

— Ловушка! — взревел Фентон, вскочив на ноги. — Пусть меня проглотит дьявол, если я не подозревал этого!

Он отпрыгнул назад с мягкой кошачьей легкостью и проворством, словно из грубого и неповоротливого быка внезапно превратился в пантеру, гибкую и ловкую. Рука его метнулась к поясу почти неуловимым для глаза движением, и я, вскочив со стула, едва успел схватить рукоятку рапиры и быстро обернуться.

Пират бросил взгляд на окно, наметив себе путь для отступления, и, резко взмахнув рукой от локтя, швырнул в меня нож. Я низко нагнулся, упершись для равновесия рукою в пол, и отмахнулся рапирой от серебристой молнии, летевшей на меня, точно стрела из лука. Лезвие рапиры со звоном столкнулось в воздухе с ножом; более легкое оружие, поддавшись, упало острием вниз и, дрожа, воткнулось в столешницу в тот самый миг, когда я прыгнул вперед.

Фентон выхватил пистолет, но я его опередил. В его глазах мелькнуло понимание того, что в следующее мгновение он будет приколот к стене, как таракан. Я сделал выпад из третьей позиции, так как не желал убивать гусыню, которая еще не успела снести нам золотые яйца. Он отпрянул, пытаясь прикрыться от меня пистолетом.

Однако лезвие моей рапиры неожиданно подскочило вверх, пройдя мимо цели. Дверь из библиотеки внезапно распахнулась, и сэр Ричард со шпагой в руке, сопутствуемый Саймоном, вошел в комнату, успев отпарировать мой выпад. Саймон трясущимися пальцами сжимал пистолет, хотя твердый и проницательный взгляд его подернутых блестящей поволокой глаз свидетельствовал о том, что если робость и была привычной чертой характера этого человека, то мозг его постоянно находился под контролем.

Сэр Ричард повернулся к Фентону, который угрюмо стоял, опустив пистолет и прижавшись к деревянной стенной панели.

— Ну-с, милейший, что все это значит? — строго обратился он к пирату.

— Ловушка… — пробормотал тот. — Но будь я проклят, если не лапа Сэма Пайка нацарапала ту записку… Ну попадись ты мне, предатель, и я перегрызу тебе глотку, даже если меня вздернут за это! И тому негодяю, что затащил меня сюда!

— Молчать! — крикнул сэр Ричард. — Брось пистолет! Извините, Левисон, у меня тут небольшое личное дело.

Он придержал дверь, приглашая своего гостя вернуться в библиотеку, что тот и выполнил с деланным безразличием и с непритворным любопытством, светившимся в глазах.

Сэр Ричард концом шпаги подтолкнул пистолет, скользнувший ко мне по вощеному полу. Я поднял оружие и положил его на стол.

— В чем причина фехтовальных упражнений, Пенрит? — спросил сэр Ричард.

— Этот человек испугался западни и напал на меня, — ответил я.

— Никакой западни нет, любезнейший, — сказал сэр Ричард. — Пайк, арестованный за грабеж, ради своего спасения рассказал нам историю о зарытых сокровищах, ключи от местонахождения которых находятся у вас. Возможно, мы сумеем с вами договориться об их приобретении. Я…

Дверь в комнату с треском распахнулась, и юный Мадден, полуодетый, с горящими как угли глазами и заспанным лицом появился на пороге.

— Прибыл Фентон, а вы и не подумали меня разбудить! — с упреком произнес он, восхищенно глядя на пирата. — Карта у вас с собой? И кольцо?

Угрюмое и озабоченное выражение на лице Беспалого Тома смягчилось при виде хромого паренька.

— Похоже, я поторопился, — проворчал он, — но человек в моем положении не может быть слишком осторожным. Ну да, молодой хозяин, они появятся, как только я перекинусь словечком с Сэмом Пайком.