Сын Бога Грома - Арто Паасилинна

Метрдотель проводил Рутью к красиво сервированному столу и поинтересовался, что господин хотел бы заказать.

Слово «господин» Рутья встречал в Библии. Неужели метрдотель догадался, что Рутья бог, раз сразу обратился так к обычному посетителю ресторана?

Как бы там ни было, Рутья попросил порекомендовать ему закуски, затем заказал суп, бифштекс и бутылку красного вина.

Суп, бифштекс и салаты оказались великолепными. Вино тоже очень понравилось Рутье. Оно было настолько восхитительным, что Рутья попросил принести еще бутылку.

Услышав просьбу гостя, официант внимательно посмотрел на него, но, не сказав ни слова, отправился выполнять заказ.

Пообедав, Рутья расплатился и вышел из ресторана. Он пребывал в прекрасном настроении, чувствуя в голове легкий туман. Рутья решил, что надо будет еще как-нибудь зайти в этот ресторан.

Когда Рутья вошел в свой магазин, ему было так хорошо, что хотелось петь. Он чувствовал себя таким же сильным и всемогущим, как дома на небесах. Если бы перед ним была ограда высотой в пять метров, он легко перепрыгнул бы ее. Но все же Рутья постарался успокоиться и придать себе важный вид, ведь предстояла встреча с госпожой Мойсандер. Следовало проверить, убрала ли она в магазине.

Госпожа Мойсандер с кислой миной в расслабленной позе сидела на диване. Стоило Рутье войти, как она вскочила и принялась поливать его руганью, выбирая крайне неприятные слова и выражения. Рутья коротко поинтересовался, выполнила ли она его указания. Нет, магазин был по-прежнему не убран.

— Можешь собирать вещи и идти. Ты уволена.

Госпожа Мойсандер остолбенела. Она же сама в течение последних лет угрожала ему, что уволится и расскажет о бухгалтерских нарушениях Сампсы всему белому свету и особенно налоговому инспектору. И теперь Сампса ее выставляет? Он вообще соображает, что творит?

Госпожа Мойсандер шипела от возмущения. Она кричала сиплым голосом, что принесла всю свою жизнь в жертву Сампсе… что он свел ее с ума своими выходками… что он забыл, что ли, те ночи… ее ласки… когда он принудил бедную мать-одиночку спать с ним? А что он скажет налоговому инспектору? Разве Сампса забыл, что бухгалтерские документы антикварного магазина ни за что не выдержат серьезной проверки?!

Затем госпожа Мойсандер поинтересовалась ледяным тоном, может, господин Ронкайнен потерял остатки разума, раз осмелился заговорить с ней об увольнении?

Рутья был непреклонен. Он терпеть не может бездельников. К тому же магазин приносит одни убытки.

— Можешь идти, раз работа тебе не нравится.

Госпожа Мойсандер принялась истерически визжать и ругаться. Она схватила со стены прялку и принялась колотить ею хозяина.

Рутья от неожиданности сделал несколько шагов назад, и в этот момент в магазин вошел мальчик-посыльный, неся сверток со старой одеждой.

— Здесь старая одежда господина Ронкайнена. Распишитесь, пожалуйста.

Рутья поставил подпись и, когда посыльный ушел, сам вышел из магазина. У него не было ни малейшего желания связываться со вздорной женщиной. Гораздо лучше не торопясь прогуляться по городу и подумать о том, как приступить к распространению истинной веры в этой стране.

Госпожа Мойсандер осталась в магазине одна. Она была потрясена. Кажется, Сампса говорил всерьез. Но госпожа Мойсандер никому не позволит так с собой обращаться. Ни за что!

Она стала размышлять, что предпринять. Может, и правда распустить слухи о похотливом владельце антикварного магазина, который воспользовался доверчивостью невинной матери-одиночки? Ну и кому до этого будет дело, какие доказательства плохих намерений Сампсы она сможет представить?

Никаких. Ее испорченные нервы — плод ее же характера, о них не стоит и говорить. Сампсе действительно нечего бояться.

Да и вообще, он как-то изменился. Словно другой человек. Исчезли страх и приниженность. Госпожа Мойсандер не могла понять, что произошло. Сампса словно выскользнул из ее рук. Еще пару дней назад он, как игрушечный болванчик, выполнял все, что она велела. А сегодня превратился в холодного и жесткого человека, будто это был не он.

Единственным средством, с помощью которого она еще как-то могла держать его в своих руках, был шантаж обращением к налоговому инспектору. Госпожа Мойсандер прекрасно знала, что счета магазина не вынесут официальной проверки, она и сама в них здорово путалась. Работодатель давно не производил отчисления в социальный фонд, не платил некоторые налоги, а кое-какие сделки шли мимо кассы. Такая неразбериха часто творилась в магазинах, торгующих старинными вещами, но тем не менее это сурово каралось по закону.

Госпожа Мойсандер взяла тряпку и принялась вытирать со старой мебели пыль. Ей не нравилось это занятие, тем более что в душе бушевало пламя мести. Внезапно она приняла решение и, швырнув тряпку в угол, схватила телефон и набрала номер налоговой инспекции. На ее лице сияла холодная мстительная улыбка.

Инспектор Хелина Суваскорпи, женщина, ведущая дела их магазина, в данный момент отсутствовала в офисе. Госпожа Мойсандер с яростью швырнула трубку и снова взялась за тряпку, не переставая мучительно думать, как же выкрутиться из сложной ситуации. А что, если Сампса и в самом деле решит ее уволить? Куда тогда идти? Счастливым беззаботным дням в тишине антикварного магазина придет конец, она станет безработной. Если удастся найти другое рабочее место, ей придется выполнять какую-нибудь тяжелую работу…

Рутья шел по улице Меримиехенкату в сторону парка Пунанотко. В глубине парка возвышалась церковь Святого Иоанна.

Сын Бога грома спросил у молоденькой девушки, сгребающей граблями траву в парке:

— Скажите, что это за здание? Церковь?

— Не знаю, наверное, какая-то церковь, — ответила девушка, устремляя взгляд на здание.

Рутья поинтересовался, знает ли девушка, каким богам там молятся.

— Понятия не имею. Я вообще этим не интересуюсь.

Рутья оставил ее в покое. Видно, молодежь совсем далека от церкви, раз даже те, кто убирает парк у подножия церкви, понятия не имеют, что это за храм.

Рутья решил вернуться в магазин.

Рутья устало задумался о том, что надо бы попросить госпожу Мойсандер постелить ему в задней комнате магазина. Сампса говорил, что там есть все, что нужно.

— Смотри-ка, похоже, ты все-таки немного прибрала! — воскликнул Рутья, заходя в магазин. — Теперь можешь постелить мне. Я останусь на ночь.

Госпожа Мойсандер неохотно принялась стелить постель. С чувством глубокой обиды и унижения она расстелила простыню и швырнула подушку. И тут у нее в голове созрел дьявольский план. Она разложила диван и постелила постель на двоих. После этого заявила начальнику, изучавшему бухгалтерские книги, что тоже решила переночевать в магазине. Сказала, что у нее в доме ремонт, а идти ночевать в гостиницу нет ни малейшего желания. Разумеется, это было ложью.

— Мы же с тобой и раньше спали вместе. Ты не раз меня насиловал, помнишь, Сампса?

Рутья ответил, что он не может всего упомнить, и снова уткнулся в бухгалтерскую отчетность.

Да, Сампса натащил много добра в свой магазин. На складе числилось двести прялок, двенадцать карманных часов, шесть старинных маслобоек, более двухсот различных бутылок и склянок, три серебряных подсвечника, пятнадцать неполных сервизов и пара кувшинов… Все эти предметы были вписаны аккуратным убористым почерком в амбарную книгу. Напротив проданных предметов стояла пометка.

Вечером Рутья отправился в ресторан и выпил бутылку белого вина. Он заметил, что стоит ему выпить, как на душе становится легко и весело. И подумал, что надо предложить и на небеса поставлять вино и хорошую еду. Да и вообще, хорошо бы открыть на небесах пару ресторанов. А водяные и гномы могли бы работать официантами. А из преисподней можно было бы позвать пару чертей работать швейцарами… Жаль только, боги в отличие от людей не испытывают жажды и голода…

Постелив, госпожа Мойсандер отправилась в ванную. Женщина рассматривала себя в зеркало и думала, может ли она вызвать у мужчины интерес? Надо попробовать на Сампсе, тем более что этого требует ситуация. Госпожа Мойсандер уже забыла, когда в последний раз пользовалась косметикой. Из зеркала на нее смотрела женщина с прямыми свисающими волосами, с синими кругами под глазами и морщинами на лбу. Она порылась в сумочке в надежде найти там хоть какую-нибудь косметику. Почти ничего не было. Скудные остатки. Кое-как намазавшись, госпожа Мойсандер взглянула в зеркало. Лучше не стало.

Но это не заставило госпожу Мойсандер отступиться от плана. Если не удастся завоевать Сампсу в постели, придется сдать его налоговому инспектору.

— Я хочу сходить в магазин, — заявила госпожа Мойсандер вернувшемуся из ресторана Рутье.

И она и в самом деле отправилась в магазин. В лавку, торговавшую косметикой. Госпожа Мойсандер накупила массу всего, а на обратном пути зашла в парикмахерскую и разжилась кудрявым париком. Снова закрывшись в ванной, она принялась намазываться купленным в лавке, одновременно раздумывая, стоит ли еще на месте спираль.