Держись от меня подальше - Татьяна Снежная

собеседнице. Кирилл нацелился её поцеловать здесь и сейчас, несмотря на то, что пришёл к её порогу фактически с объявлением войны. Несмотря на то, что она скрутила его в спортзале. Несмотря на невесту. Он действительно плевал на все это сейчас. И не из-за желания самоутвердиться, а от того, что хотел прикоснуться.

Дёмина сдержанно дышала, обнаружив странное волнение этого момента. Почувствовала необходимость посмотреть в его глаза, смахнув длинную челку со лба, узнать что в них таится. Определить чего он хочет от нее и как сильно боится. Странный и глупый порыв в отношении человека, так низко поступившего с ней. Она наконец поймала себя на мысли, что Верховский действительно кажется ей ребёнком, который запутался и не знает как обуздать себя. Сколько она видела таких в интернате? Каждый из них боролся за себя. Каждый был отдельным миром в мире.

Он, черт побери, её подчиненный. Сын её начальника. Младше на пять лет. Но почему мысль о переходе парнем разделяющей их черты из-за болезненной тяги к ней неожиданно разрослась внутри непреодолимым желанием позволить ему обжечься? Неужели взыграло тщеславие, которое она всегда ненавидела и презирала?

Евгения почти с придыханием тихо начала говорить, скорее чтобы напомнить себе кое-что:

— Верховский, ты знаешь, что ты гребаный псих? Ты, блядь, сталкер. Если ты…

И не успела закончить — Кирилл все таки закрыл ей рот поцелуем. И она приняла его, понимая, что через пару мгновений пожалеет об этом..

Прикосновение к ней, как переливы радуги, застилало глаза и сознание. Кирилл охмелел уже от осознания, что осмелился прикоснуться к своей богине. Но когда женщина не отстранилась и не стала вырываться, кажется, начал сходить с ума. Он специально атаковал её по самому больному месту, чтобы вытянуть наружу то, что Дёмина сдерживала.

Кирилл смотрел в её ледяные глаза, не смея сомкнуть век, и пил каждое мгновение рядом с этой женщиной. Его пальцы обхватили ее рёбра, проникнув под куртку и майку и начали двигаться вверх, неприлично задирая одежду. Тонкая и хрупкая под его руками. Он пользовался ее теплом и ждал, насколько далеко та позволит ему зайти прежде чем…

Резкий рывок головы и поворот её корпуса. Она вцепилась в его волосы, заставив задрать голову и показать глаза на свету. Евгения разглядела неестественно расширенные зрачки.

— Ты что, под дурью? — прошипела она с обвинением.

Кирилл вздохнул, прикрыв глаза и криво улыбнулся. Ничего действительно серьезного. Он больше одурел от этого поцелуя, чем от таблеток. Простая попытка переварить те чувства, что, оказывается, он испытывал к Дёминой. Проще, чем связываться с психотерапевтом, проще, чем пересчитывать ее «автографы» на собственном теле.

Но признаться, что он закинулся химией из-за неё, чего не делал почти три года… Не ей.

Женя, не услышав ответа, но заметив его снисходительную улыбку, зло сжала губы и достала из кармана телефон. Отвела взгляд, ища нужный номер, но не выпустила его головы.

Верховский косился на нее, дернул головой пару раз, — безуспешно, и тогда вскипел. Сам запустил руку в её волосы на затылке, заставив повернуть лицо к себе. И снова холод её глаз поманил Кира к губам начальницы. Дёмина сразу почувствовала что парень собирается сорваться с цепи.

Сопротивляясь, она с силой вжалась затылком в стену и сквозь зубы пригрозила:

— Позвоню твоему дружку из отдела безопасности. Пусть заберёт тебя, пока ты не наделал глупостей.

Эйфория резко покинула парня.

— Ну да, ты можешь, — пьяно хмыкнул Кирилл, обводя взглядом её красиво очерченную скулу и шею с точенными ключицами, чувствуя как леденеет взгляд. Чертова Дёмина снова пытается его опекать? Даже за этим строгим тоном, казалось, прячется беспокойство. Такое, мать его, неуместное сейчас.

Евгения же понимала одно: Верховский в конце концов сын её босса, если с ним действительно что-то приключится, и это всплывет публично, пострадает Олег Евгеньевич. Меньше всего ей хотелось подставлять этого человека. Он не виноват в поведении сына.

— Не порти Стасу выходной из-за такой мелочи. Он сейчас развлекается с твоей секретаршей, — мстительно выплюнул наследник банка, в надежде покарать этот «ебаный подснежник», который заместил его горячую и настоящую Дёмину.

И тут же увидел, как в глубине глаз начальницы рождается отвращение.

Евгения никогда не боялась за себя, зная, что любого опасно приблизившегося к ней может остановить. Агрессии и умения драться у неё хватало. Она даже порой не воспринимала чужие угрозы и действия всерьез, но вот её близкие… Если этот придурок притронется к Алисе… Раз ему и его дружкам хватает наглости и чувства безнаказанности так поступать, то ей плевать на то, чей паренёк сын.

Она отпустила волосы Кирилла и тут же ударила его снизу тыльной стороной ладони, затем кулаком.

Верховский прикусил до крови щеку и лизнул разбитую губу.

— Если ещё раз приблизишься к моей сестре, я тебе шею сверну… — задыхаясь от гнева, прошипела она.

Кирилл, нездорово улыбаясь, поднял руку и вытер губу от крови. Нормально так… От таблеток боль притуплялась.

— А если к тебе? — отстранёно смотрел на капли крови на своей руке.

Дёмина замолкла на полуслове. Гребаный псих. Он что реально не понимает? Она прихватила парня за ворот футболки, заставляя посмотреть себе в глаза. «Убью», — одними губами произнесла и отпустила. После ушла хлопнув дверью. Кирилл не стал её удерживать. 

Глава 7

Вернувшись домой она тут же позвонила Якушевой. Та спросонья психанула, сказав, что Женя ей не мать и уж точно не должна лезть в её личную жизнь. Вылитая младшая сестра. На ту она тоже сгоряча накричала:

— Алиса, я должна снова перечислить тебе правила этого дома? Ни алкоголя, ни наркотиков, ни ругани, ни татуировок, ни пирсинга, ни религиозных культовых групп, и…

— И никаких мальчиков, приходящих сюда. — Та выгнула бровь. — Тогда почему тот второй пришел к тебе?

«Псих, придурок, идиот…» —