Игрушка для негодяя - Арина Арская

— Яна, — едва слышно представляюсь я.

Настя кидает хитрый взгляд карих глаз на Алекса, который прячет ангелочка в карман, и решительно шагает ко мне:

— Какой сюрприз!

И заключает в теплые и дружеские объятия. Жалобно смотрю на Алекса, который в ответ пожимает плечами.

— Неужели мой старик завел даму сердца? — Настя с восторгом заглядывает мне в лицо. — Вечно от меня все скрывает! Я ведь у него спрашивала, завел кого или нет, а он бу-бу-бу в ответ.

— Я не дама сердца, — блекло шепчу я.

— А кто? — она отстраняется, придерживая меня за плечи.

— Она моя пленница, — сверху доносится строгий голос Родиона, — на две недели.

— Папа! — в радости взвизгивает Настя и бросается к отцу, который крепко и со смехом обнимает ее. — Па!

Как-то мне очень неловко, поэтому я тихо и без лишнего шума переступаю несколько ступеней в желании скрыться в своей комнате, но Настя рявкает:

— Стоять! — а потом в возмущении всматривается в лицо Родиона. — В каком смысле пленница?

— В самом прямом, — он улыбается, а затем сердито щурится. — Почему ты здесь? Я тебя не ждал.

Получилось довольно грубо. Я бы обиделась, если бы меня с такими словами встретил отец после долгой разлуки.

— Соскучилась, — Настя спускается на несколько ступеней. — Я тебе сувениров привезла.

— Иди, — Родион повелительно кивает мне, и я преодолеваю еще три ступени.

— Реально пленница? — тихо переспрашивает Настя.

— Да.

— Немедленно освободи ее! — Настя повышает голос, и я загнанно оглядываюсь на нее.

Ты же моя хорошая. Как такое милое дитя уродилось у Родиона? Это же несправедливо. Если кого он и мог воспитать, то только такого же самовлюбленного монстра, а не глазастую красавицу, преисполненную досадой и негодованием.

— Лишать людей свободы — плохо! Папа! Ты чего?

— Ты бы меня предупредила заранее, что приедешь, — Родион прячет руки в карманы брюк.

— Или это у вас игры такие? — Настя переводит подозрительный взгляд на меня.

— Боюсь, что нет, — я слабо и криво улыбаюсь.

— Алекс! — Настя оборачивается на молчаливого верного слугу Родиона. — Это же шутка, да?

Тот качает головой, и Настя, уставившись на отца, озадаченно чешет ноготками висок. Вздыхаю и поднимаюсь еще на несколько ступеней.

— Подожди! — она подскакивает ко мне, хватает за руку, а затем закрывает меня грудью, когда Родион разворачивается в нашу сторону. — Я не одобряю твоих действий, папуля. Так нельзя.

Голосок дрожит от гнева и досады.

— Значит, вы подружитесь. Яна придерживается того же мнения, что и ты.

— Ты должен…

— Если бы я знал, Настенька, что ты навестишь меня, то Яны бы тут не было.

— Я хотела сделать тебе сюрприз, — тихо оправдывается Настя.

— И я рад этому сюрпризу, — Родион прикладывает руку к груди, — и жаль, что он омрачился некоторыми обстоятельствами. Ты насколько останешься?

— На месяц. У меня же каникулы.

— Ты ведь планировала их провести с друзьями. Или я что-то путаю? Про евро-тур говорила, нет?

— Я тебя почти год не видела. Ты тут, похоже, одичал, раз женщин похищаешь, — Настя нервно приглаживает волосы пятерней. — Вот и оставляй тебя в этом доме одного.

— Я тут лишняя, — встреваю в тихий семейный разговор. — Я, пожалуй, пойду.

— Ничего подобного, — Настя сжимает мою ладонь. — Ничего не лишняя.

Мимо нас по лестнице поднимается Алекс с чемоданом в руках. Родион переводит взгляд с дочери на меня и вновь взирает на Настю:

— Ты, наверное, устала с дороги. Поговорим утром.

И следует за Алексом расслабленной и непринужденной походкой. Для него беседа окончена.

— Ты ее не отпустишь? — охает Настя и провожает его обескураженными взглядом.

— Нет. Девочки, идите спать.

Стоим с Настей в тишине, и она едва слышно спрашивает:

— Что ты ему сделала?

— Мой муж украл у него деньги, — пристыженно отвожу взгляд.

— А ты тут при чем?

— Тут все очень сложно.

— Как обычно, — Настя вздыхает и закатывает глаза. — У папы по-другому не бывает, — улыбается и торопливо бежит вниз. — Я проголодалась. Составь мне компанию, а то я не очень люблю в одиночестве кушать.

Притормаживает и с ожиданием оглядывается. Решительно следую за ней. Я сама сегодня нормально не пообедала и не поужинала. Несколько ложек мороженого не в счет.

Глава 12. Милость Чудовища

— Классные туфли, — Настя пропускает меня вперед в гостиную. — И платье тоже ничего.

— Виолетта постаралась, — бурчу под нос.

— О, ты уже успела и с ней познакомиться?

— И знакомство, мягко скажем, не удалось.

— Удалось, раз она тебя приодела. Папе, конечно, не стоило к ней обращаться.

— Почему?

Задаю вопрос, прежде чем его обдумать. Юркаю на кухню и замираю у стола в нерешительности.

— Они с моей мамой дружили, — Настя печально улыбается, — а папу Виолетта всегда недолюбливала, а он ее.

Открывает холодильник и продолжает:

— Она ее в последний путь и готовила. Красила, одевала…

— Настя, мне жаль, — я не знаю, что ответить на внезапную искренность.

— Прости, мне я не должна была…

Застыла у холодильника и не шевелится. Я не могу стоять в стороне. Обнимаю Настю, хоть и понимаю, что мое проявление сочувствия может быть лишним. Я ведь для нее чужая и незнакомая тетка.

— Три года прошло, а мне до сих пор… — она тихо и обреченно всхлипывает, а потом отстраняется и отворачивается. — Прости… Что-то накатило…

— Девочки, я же просил…

— А вот такие мы непослушные, — Настя торопливо смахивает слезы с щек и разворачивается к Родиону, что стоит в проеме двери. — И голодные. Гостью поди не кормишь, да? Вон какая бледная.

— А нехрен бегать в Пеньки, — Родион хмурится.

— Пеньки? — Настя вытаскивает из холодильника небольшую кастрюльку.

— Дыра какая-то под Владимиром.

— Может, я пойду?

— Ты же голодная, — Родион мрачно смотрит мне в глаза.

— Да, но…

— Сядь.

— Где твои манеры, папа? — Настя