Любовь учебе не помеха - Анна Безбрежная

ее создали и решили все-таки испытать — трое подопытных так и не вернулись. И, между прочим, один из них был сам создатель — профессор Валлер Макивени.

— А это что? Посмотрите все сюда! — закричал щуплый паренек, подбежав к радужному кругу. Он вращался с огромной скоростью, и из него вылетало пламя, снопами искр образуя огненный дождь. А потом лились потоки воды, и брызги падали на пол, вырывались штормовые ветры и бури.

— Очень красиво. — Студенты завороженно уставились на чудо магического изобретения.

— Циркл Атоми — красивая, но, по сути, бесполезная вещь. Ей так и не нашли применение ни в магии, ни в жизни, поэтому она и здесь — в музее. Ученые пытались создать синтез нескольких стихий в одном: соединив магию воздуха, огня и воды, но ничего из этого не вышло. Эти виды магии не сочетаются и вместе они могут применяться только в битвах или специальных техниках.

— А это? — Любопытные студенты уже подбежали к другому экспонату.

На подставке расположился фонтан, только вместо воды лился искрящийся свет. Переливался, словно радуга, и устремлялся вниз разноцветными струями. Воздух вокруг наполнялся приятным ароматом малины.

— Смотрите.

Я поднесла руку в центр магической конструкции, и кисть погрузилась в приятный теплый поток воздуха. Он казался густым, как туман. Через несколько секунд вынула кисть — она приобрела все оттенки радуги и переливалась, словно бриллиант.

— Вау!

— Вот это да!

— Согласна, красиво, но опять же уже не используется. Раньше была мода менять цвет кожи и волос на время от шести до восьми часов, а потом все становилось прежним.

— Ух ты! — раздались восторженные голоса. — А нам можно попробовать?

— Конечно, — разрешила студентам, кивнув утвердительно.

Девочки, толкаясь и пихаясь, старались быстрее остальных засунуть руки под струи воздуха, а потом, вынув, рассматривали чудо с детским восторгом. Парни сначала посмеивались в стороне, но, когда девочки наигрались, тоже стали подходить с таким видом, как будто им вроде бы неохота, но любопытство победило. А у самих в глазах горел не меньший восторг, чем у их сокурсниц.

Я умилялась и была очень довольна нашим походом в удивительный музей, где наука и магия сплелись воедино.

***

Вечером на меня опять нахлынула безнадега, и стало очень обидно, что все так ужасно сложилось с ректором. Я сидела на кровати и безучастно теребила подушки — ничего не хотелось делать. Даже Рина притихла, но потом птица не выдержала и начала выдвигать идеи одну хуже другой:

— Хочешь я незаметно к этой секретарше противной подлечу и повыдергаю ей все лохмы? О, или я могу ей расцарапать лицо, и тогда она уж точно не будет нравиться твоему ректору.

Я побоялась, что Рина действительно сможет такое вытворить и поспешила ее остановить:

— Рина, не смей! И вообще ректор не мой, — сказала я и опять приуныла.

— Тогда давай его приворожим. Может, сходим к ведьмам? Да и вообще, какие ведьмы! Ты же магией рун занимаешься, что, не можешь сделать какую-нибудь ерунду, чтобы стать для него единственной и неповторимой?

— Это черная магия, и я таким не занимаюсь, я придерживаюсь кодекса чести и ничего делать не буду. Потому что это будет ненастоящая любовь с его стороны, а я не хочу так. Я хочу настоящих чувств и мне не нужен суррогат.

— Давай тогда сделаем какую-нибудь руну, чтобы его мерзкая секретарша стала страшной.

Я скептически взглянула на Рину.

— Не, ну а что? Такое-то почему нельзя?

Я только тяжко вздохнула. Но, честно говоря, была очень благодарна Рине за такое беспокойство обо мне. Я такого вовсе не ожидала от своего фамильяра.

Еще одна тяжелая ночь, что навевала кошмары. Я видела сон, в котором ректор, обнимал и сжимал в объятиях свою секретаршу. Целовал ее страстно в губы и расстегивал на ней блузку, усадив к себе на колени.

Ну как после таких сновидений не встать с утра злой и раздраженной? И погода была мерзкой, серые тучи наползли на небо. Но их цвет... Цвет у них был, как глаза Дейва. Да что теперь, я даже на пасмурное небо не смогу посмотреть?

«Возьми себя в руки, Анита!» — настраивала себя и все равно плелась, еле переставляя ноги. Сегодня у меня не было занятий, в связи с чем я даже не стала делать никакой изысканной прически, не хотела наряжаться. Да и вообще ничего не хотелось делать. Но у меня был план. Мне надо за день сделать работу, которую я должна была показать сегодня вечером Дейву. Да как же я с ним теперь буду сотрудничать? Как я могу смотреть в любимые глаза и знать, что он ими ласково глядит на свою любовницу? Видеть его руки и понимать, что ими он ласкает ее тело. А его губы опаляют жаром ее губы, их дыхание сливается и... Нет, это невозможно, только бы не зареветь при всех.

Придя в столовую, забилась в уголок и пила кофе. Ко мне подошла миссис Палмер и обеспокоено поинтересовалась:

— Леди Эванс, с вами все хорошо? Вы не приболели случаем? Слишком бледная сегодня.

— Нет, нет, все хорошо, — заверила участливую женщину и побыстрее удалилась из столовой, так ничего и не съев.

Я оставила Рину одну, правда с тарелкой вкусняшек. Она вещала профессорам что-то о переходе магического резерва в статическое состояние. А те на удивление слушали не очень, честно говоря, умную птицу, которая вообще вот не имела представления о том, что она сейчас говорит. Не знаю, как она выкрутится, если преподаватели ее о чем-то спросят.

А хотя у меня впервые закралась странная мысль: а если Рина не так уж глупа? Может, она по ночам, когда я сплю, мои учебники читает? Вряд ли — отмахнулась от такой ерунды, не может быть такого. Ей бы поспорить со мной да поесть вкусно — вот что у нее в приоритете.

***

Вечером мне все же нужно было сходить к своему научному руководителю. Шла медленно по темной аллее и пинала чуть пожелтевшие листья, смотрела на удлиняющиеся вечерние тени. Вдыхала прелый аромат травы и гардений. В корпусе студентов уже не было, но кое-где горел свет в аудиториях. Уже почти вся академия опустела. Я тянула почти до последнего, так не хотелось идти с отчетом о проделанной работе к ректору. Думала, вдруг он уйдет, и тогда будет хорошо,