Ядерный щит России. Кто победит в Третьей мировой войне? - Игорь Прокопенко

Посол Анатолий Добрынин пытался связаться с Москвой. Он отправил шифровку, в которой подробно описывал реакцию Вашингтона, но к этому времени в Кремле и без того осознавали всю серьезность ситуации. По мере развития событий Хрущев все больше нервничал и беспокоился, словно предчувствуя провал.

Именно на этом этапе к делу подключается резидент советской внешней разведки в Вашингтоне Александр Феклисов. О размещении на Кубе советских баллистических ракет с ядерными боеголовками он уже знает. Информация поступила к нему из частной беседы с одним из агентов. В его компетентности Феклисов не сомневался – этим человеком являлся известный комментатор АВС Джон Скали, который был вхож в семью самого Кеннеди. Современные историки склонны считать, что встреча Скали с Феклисовым во многом повлияла на дальнейшее развитие событий.

В вашингтонском ресторане Феклисов фактически получает ультиматум: если не будет принято решение о демонтаже ракет, через 48 часов последует авиаудар, вторжение десанта и морской пехоты. Вот тут-то у советского разведчика нашелся весомый аргумент: «Знаешь, ведь если американские войска вторгнутся на Кубу, вы фактически дадите карт-бланш Хрущеву. Теперь у него развязаны руки, и он может нанести удар в другом месте, которое является очень важным для Соединенных Штатов». – «В каком месте?» – поинтересовался Скали. Я говорю: «Да много мест». Он спросил: «Это что, Западный Берлин?» Я ответил уклончиво: «Возможно, и Западный Берлин».

Только сейчас приоткрывается завеса над еще одной тайной в деле Карибского кризиса – впервые опубликована шифровка Феклисова о встрече со Скали. До сего дня многие историки и политики считали, что ее просто не существует. Тем не менее 27 октября 1962 года эта шифровка едва не внесла раскол между посольскими дипломатами и резидентурой, главным образом, по причине того, что Александр Феклисов не имел полномочий делать заявления по Западному Берлину. Но и медлить в сложившейся ситуации было невозможно!

В тот же день происходит еще одно событие, которое только усиливает конфронтацию между двумя странами: советские средства ПВО сбивают над Кубой американский самолет-разведчик, пилот гибнет, Кеннеди лично отправляет вдове погибшего летчика письмо с соболезнованиями. Действия советских военных расцениваются как еще один агрессивный выпад в сторону США.

Своими воспоминаниями делится Николай Извеков, в 1962 году сотрудник американского департамента МИД СССР: «Мы прохаживались в ожидании лифта по площадке, а в это время из комнат соседнего отдела появились несколько человек, неся в руках сумки с противогазами, по нескольку у каждого. На это обратил внимание и советник посольства, господин Джонсон. Я почувствовал, что он напрягся, для него эта деталь была достаточно зловещей».

Тем временем в Вашингтоне происходят события, которые впоследствии назовут решающими. Напряженность достигает «пиковой точки». Скали вызывает на встречу Александра Феклисова и обещает озвучить новые инструкции, которые только что получены из Белого дома: «Он мне говорит: «Александр, я от имени высочайшего руководства Соединенных Штатов предлагаю следующий вариант решения Карибского кризиса» – и начал мне его излагать. Я записал все это, потом зачитал ему, уточнив, правильно ли все записано». Он подтвердил. Тогда я задал еще один вопрос: что означает формулировка «от имени высочайшего руководства США»? Он посмотрел на меня острым взглядом и четко продекламировал: «Президент Соединенных Штатов Америки Джон Фитцджеральд Кеннеди».

Сами инструкции должны были быть незамедлительно переданы в Москву. Появляется надежда на то, что предложение Кеннеди поможет остановить надвигающуюся угрозу, теперь остается только ждать, но в любом случае недолго. Ведь на Кубе все давно готово к бою, и отрицать этот факт невозможно.

Игорь Куренной, в 1962 году лейтенант 51-й ракетной дивизии, считает, что «тогда мы были обречены и прекрасно это понимали. Примером этому служил такой факт: с нами находился в это время Микоян, у которого 24 или 25 октября, когда американцы запланировали нападение на Кубу, умерла жена. Он даже не поехал ее хоронить, потому не та была ситуация, чтобы бросать войска и уезжать. Мы готовились к тому, что все будем лежать в одной братской могиле».

В ночь с 27 на 28 октября Роберт Кеннеди встретился с советским послом. Брат президента не стал скрывать своих опасений. «Ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, начнется «цепная реакция», – говорил он. На следующий день в Кремле получают письмо, в котором Кеннеди просит вывести войска с Кубы и одновременно дает гарантии о ненападении на Остров свободы. В ответ Хрущев отправляет послание о согласии.

Роберт Фрэнсис Кеннеди – американский политический и государственный деятель

В тот момент политическая обстановка была накалена до предела, и этого никто не ожидал. И мало кто знал, что по распоряжению Никиты Хрущева было отправлено еще одно письмо, содержавшее жесткое условие: Америка удаляет свой ядерный арсенал с территории Турции. Это, в свою очередь, послужит гарантией безопасности СССР.

Основное требование американской стороны – безоговорочный вывод советских войск и удаление всех ракет с территории Кубы – было связано с желанием снять ядерную угрозу удара по Соединенным Штатам. С нашей стороны постепенно начала вырабатываться позиция, которая требовала в ответ гарантий невмешательства Соединенных Штатов во внутренние дела Кубы и ликвидация военной базы в турецком Инджирлике. Мы подтвердили, что готовы вывести наши воинские подразделения с территории Кубы. Тогда никто не знал, что наши войска оснащены ракетами с ядерными боеголовками и что генералу Плиеву было дано негласное разрешение в случае крайнего обострения ситуации ударить ядерными ракетами по территории США.

Никто, включая американского президента, не знал, насколько серьезно Хрущев угрожает Штатам и привезли ли русские на Кубу реальные, атомные боеголовки или это были всего лишь учебные, деревянные муляжи?

«Если бы была распознана имитация, не было бы такой паники в США, особенно во Флориде, которая расположена близко к Кубе. Туда были привезены настоящие боевые головные части, сначала их не пристыковывали. Но в 20-х числах октября 1962 года возникла очень сложная ситуация. Ожидались 2 бомбовых налета США на Кубу в 2 эшелона, сначала 200, потом еще 300 самолетов, и наши ракетные части были приведены в повышенную боевую готовность с полным комплектом ядерных боевых головок», – считает генерал-лейтенант космических войск Игорь Куренной.

В октябре 1962 года Хрущев так и не отдал приказ о пристыковке к ракетам настоящих боевых зарядов.

Как рассказывает участник операции «Анадырь» Анатолий Бурлов, «американцы не могли определить степень готовности наших ракетных войск, поскольку в вертикальное положение поднималась учебно-боевая головная часть. Поэтому, когда они фиксировали это положение, то считали, что мы в готовности пуска».

Достигнув «пиковой точки», напряженность пошла на спад. Демонтаж советских ракетных установок на Кубе завершился через три недели. Несколько месяцев спустя из Турции начался вывоз американских ядерных боеприпасов. На все вопросы об этом Кеннеди отвечал, что оборудование «устарело» и уже не годится для армии США.

Эта версия и вошла впоследствии в историю как неоспоримая истина. О главной цене вопроса немногочисленные участники операции предпочли молчать в течение нескольких десятков лет, так же как и о том, что тактический ход с установкой муляжей ядерных ракет на Кубе обеспечил Советскому Союзу безопасность на много лет вперед.

Кубинский кризис глазами разведчиков

Первое главное управление КГБ СССР, выдержка из личного дела: «Федорова Галина Ивановна, она же «Жульета Бергман», она же «мадам Жульета Стефенсон», она же сотрудник Службы Внешней Разведки КГБ СССР «Жанна», год рождения 1920. Свободно владеет польским, немецким, французским и английским языками. Образование – Московское высшее техническое училище имени Баумана, Высшие курсы МГБ СССР. Воинское звание – подполковник. В службе Внешней Разведки КГБ СССР проработала более 40 лет, около 25 лет выполняла задания особой государственной важности в ряде стран Западной Европы в качестве разведчика-нелегала».

«Меня вызвали и предложили работу в Разведывательном Управлении, но с нелегальных позиций, – вспоминала Галина Федорова. – Тогдашний начальник управления Александр Михайлович Коротков сказал мне: «Ну, вы девушка, мы долго вас не будем держать, пять лет выдержите, и мы вас отзовем».