Создана для любви - Конни Мейсон

Алекса настороженно поприветствовала гостя, но сэр Генри, схватив ее руку, приложился к ней влажным поцелуем, до того как она успела понять его намерения и отстраниться. Алексу чуть не стошнило.

– Я оставлю вас наедине с сэром Генри, чтобы вы познакомились, – сказал отец, в спешке покидая комнату и закрывая за собой дверь. – Я позабочусь, чтобы вас не беспокоили.

Если бы Алекса заметила заговорщические взгляды, которыми обменялись ее отец и сэр Генри, она бы немедленно покинула комнату.

– Подойдите, милая, – плотоядно улыбнулся сэр Генри, – присядьте рядом со мной. Мы, вероятно, поженимся, поэтому нам надо лучше узнать друг друга. Я не верю в долгие помолвки, и ваш отец дал понять, что вы склонны согласиться на любые предложения с моей стороны.

– Я ничего не обещала отцу, – возразила Алекса, уже сожалея по поводу своего согласия увидеться с сэром Генри наедине. – Я… совсем не уверена, что хочу выйти за вас замуж.

Сэр Генри снисходительно улыбнулся.

– Увы, моя милая, ваш выбор ограничен. Я согласен взять порченый товар. Кто еще из уважаемых господ решится на такое? Да, я старый человек, отчаянно нуждающийся в наследнике. Мои варианты тоже незавидны, ибо при нормальных обстоятельствах я вынужден был бы присматриваться к пожилым вдовам, не способным родить ребенка. Поэтому я готов смотреть на ваши… э‑э… проступки сквозь пальцы. Я не настолько стар, поверьте: еще могу переспать с молодой женщиной и стать отцом ребенка, если вас это беспокоит. Давайте же скрепим наш договор поцелуем.

Алекса оказалась абсолютно неготовой, когда сэр Генри протянул к ней руки, напоминающие когтистые лапы, и сдавил ее в удушающих объятиях.

– Нет! – вскричала она, испуганная и шокированная силой его старого тела.

– Не надо стесняться, – грубо ухмыльнулся сэр Генри. – Я не прошу большего, чем вы уже отдавали. Я просто хочу показать вам, что все еще пригоден к страсти.

Мясистые сморщенные губы прижались к устам Алексы, а когда твердый язык начал настойчиво пробиваться к ней в рот, к горлу подступила тошнота. В следующий миг руки сэра Генри были повсюду: на ягодицах, грудях, под юбками. Они исследовали и неумолимо подбирались к интимным уголкам.

– Сэр Генри, остановитесь! – закричала Алекса, изо всех сил сопротивляясь очевидному насилию. Откуда у мужчины в столь почтенном возрасте взялось столько пыла, для Алексы оставалось загадкой. – Я расскажу отцу!

Сэр Генри ухмыльнулся.

– Думаете, его это волнует? Он только обрадуется, что кто-то снял с него такое бремя. А теперь будьте хорошей девочкой и лягте на спину, я не заставлю вас долго ждать.

Отравленная слюнявыми поцелуями сэра Генри, изможденная грубой хваткой, Алекса отчаялась спастись от его похотливых намерений. Почувствовав, как холодный воздух дохнул на ее оголенные бедра, она с новой силой, порожденной отчаяньем, толкнула сэра Генри в грудь, напоминающую бочонок, и этим единственным, но сильным ударом опрокинула его на пол. Тут же воспользовавшись замешательством старика, никак не ожидавшего упасть на спину, Алекса выбежала из комнаты и взлетела по ступенькам к себе в спальню. Оказавшись внутри, немедленно заперла засов, ограждая себя от непрошеных гостей.

В поисках утешения, которое могли дать только слезы, Алекса, рыдая, повалилась на постель. Она долго пролежала так, проклиная сэра Генри, проклиная отца, но больше всех Адама за то, что тот поставил ее в столь ужасное положение. И с этими слезами в ней впервые проснулась настоящая ненависть к Адаму Фоксворту. Не успели слезы высохнуть на ее щеках, как ею овладел сон.

Настойчивый стук Мэдди был первым звуком, который Алекса услышала после того, как в панике убежала к себе в комнату прошлой ночью. Вялая ото сна, девушка еще не вспомнила всего случившегося и с удивлением обнаружила – солнечный свет льется в ее окно, а она, полностью одетая, лежит на своей постели. В дверь продолжали стучать.

– Леди Алекса, пожалуйста, впустите меня, – умоляла экономка, – я принесла вам поднос с едой.

– Уходите, Мэдди, я не голодна.

– Вам нужно поесть, миледи. Пожалуйста, пустите меня.

Не желая лишний раз огорчать сердобольную Мэдди, Алекса открыла дверь.

– Мой отец дома? – спросила она.

– Нет, миледи, – ответила Мэдди, осторожно ставя поднос на стол. Повернувшись, она увидела, что прекрасное лицо ее молодой госпожи выглядит измученным от слез. Мэдди тут же подбежала к Алексе и прижала ее к пышной груди. – Что такое, Алекса? Можете обо всем рассказать мне.

– Ах, Мэдди, что стало с моей жизнью? – простонала Алекса. – Еще вчера я была холеной дочерью сэра Джона Эшли, невестой Чарльза Уитлоу, а сегодня я пария, отвергнутая родным отцом и презираемая всеми друзьями. Даже Чарльз отказался от меня. А теперь отец намерен отдать меня сэру Генри.

– Этому старому развратнику? – возмущенно фыркнула Мэдди. – Да ведь он вам в деды годится. Вы ничем не заслужили такого обращения. Вы невинное дитя, ставшее жертвой ситуации, которая возникла, когда вам было всего три года.

– Вы знаете всю эту грязную историю, верно, Мэдди? О моей матери.

– Да, – мрачно признала Мэдди. – Вы ведь помните, что я служу здесь много лет.

– Расскажите мне обо всем, Мэдди, прошу вас, – взмолилась Алекса. – Я слышала версии Адама и отца. Обе предвзяты, а я хочу знать правду.

– Правда в том, миледи, что ваша мать и привлекательный молодой вдовец по имени Мартин Фоксворт встретились и полюбили друг друга. Сначала они пытались побороть влечение, но потом их любовь переросла в одержимость, требовавшую подтверждения. Вскоре они начали тайно встречаться в разных местах, и мне грело сердце то, что ваша мать светится счастьем после стольких лет.

– Разве моя мать не любила отца?

– У них был брак по расчету, выгодный, но вряд ли счастливый.

– Что произошло потом?

– Ваш отец, разумеется, узнал обо всем и вызвал Мартина на дуэль. Мартин казался благородным, тихим человеком, скорее поэтом, чем бойцом. Насилие в любом виде представлялось ему ненавистным. Исход был неизбежен.

– Отец говорил, что моя мать покончила с собой, – неуверенно произнесла Алекса.

Мэдди печально кивнула.

– Она призналась мне, что носит ребенка Мартина и боится, что сэр Джон убьет ее, когда узнает. Или сделает ее жизнь такой страшной, что она сама захочет смерти. Но я до последнего не верила в ее намерение покончить с собой. Она вернулась с дуэли и позвала меня к себе в комнату. Рассказав о смерти Мартина, поручила вас моим заботам. Ваша мать никогда не отличалась храбростью, и жизнь без Мартина не имела для нее смысла. Прежде чем ваш отец вернулся с дуэли, она перерезала себе вены на запястьях и истекла кровью.

– Отец был прав, – с болью прошептала Алекса, – я ничего не значила для матери.

– О нет, Алекса, не думайте так, – возразила Мэдди. – Ваша мать очень любила вас. Кроме вас и Мартина, у нее ничего не было в жизни. Она знала: ваш отец никогда не обидит собственную кровь и плоть. Однако, вынашивая под сердцем ребенка от другого мужчины, предпочла сама лишить себя жизни, чем рисковать погибнуть от рук сэра Джона. Понимаете, она всерьез верила, будто муж способен ее убить.

– А способен ли, Мэдди? Разве пошел бы мой отец на такую жестокость?

– Ваша мать считала, что пошел бы, а ведь она знала его лучше остальных.

Алекса погрузилась в тяжелые раздумья, молча переваривая каждое слово Мэдди. Когда она заговорила, отчаянье ожесточило ее прекрасные черты до упрямой решимости. Мэдди, тут же узнав это выражение, приготовилась к худшему.

– Мне нужно уехать, Мэдди, и вы должны мне помочь. Я… я жду ребенка от Адама Фоксворта. И поскольку ни за что не соглашусь выйти замуж за сэра Генри, мне необходимо уехать. Если верить отцу, он не потерпит этого ребенка в своем доме. И после того, что вы мне сейчас рассказали, я больше не могу здесь оставаться.

Темные глаза экономки стали круглыми как блюдца.

– Ребенок? Ах, моя бедная Алекса. Что этот изверг с вами сделал?

Тут Мэдди разразилась безутешными рыданиями, и Алексе пришлось встряхнуть экономку, чтобы добиться ее внимания.

– Мэдди, пожалуйста, не теряйте голову. Это не конец света. И вы нужны мне.

– Я помогу по мере сил, миледи, – всхлипнула экономка. – Но что вы будете делать? Как проживете сами, да еще с младенцем на руках?

– У меня есть украшения, и я скопила немного денег. Этого хватит, чтобы прожить, пока не найду работу. Но нам нужно торопиться, Мэдди. Когда отец узнает от сэра Генри, как я повела себя с этим старым развратником, он наверняка накажет меня или силой принудит к столь омерзительному браку.

– Что я могу сделать, Алекса?

– Помогите мне собраться, быстро! Берите только необходимое, ничего вычурного. Обязательно положите драгоценности, самое теплое пальто и самые крепкие туфли. И, пожалуйста, торопитесь, Мэдди.