Тени в лабиринте - Владимир Безымянный

- Обязательно спросим, - резко сказал Голиков. Анализируя поведение Кормилина, майор обратил внимание, что тот, отвечая на последние вопросы, сохраняет спокойствие. "Неужели он ни при чем? Или успел взять себя в руки и так уверенно держится?" Голиков решил, что пора переходить к основному вопросу.

- А с Николаем Михайловичем вы давно дружите?

- Да мы, собственно говоря, с ним не друзья. Так, шапочное знакомство.

- Это вы в том смысле, что помогли ему на вашей фабрике справить новую шапку?

- Не придирайтесь к слову, - насупился Кормилин.

- И тем не менее вы несколько лет назад попросили Баринова об одной небольшой услуге: посодействовать некоему Моисееву Петру Сергеевичу в получении паспорта. Напрягите еще раз вашу отличную память, Иван Трофимович, и расскажите мне подробно об этом давнем эпизоде.

Кормилин откинулся на стуле. В его округлившихся глазах поочередно отразились страх, изумление, злоба и другие оттенки эмоций.

- Что за чушь? Какой паспорт? Какой Петр Сергеевич? Да я в жизни ни о чем подобном не просил Баринова! Кому-то понадобилось меня скомпрометировать. Предупреждаю, это даром не пройдет!

- Значит, вы отрицаете, что обращались к Николаю Михайловичу с такой просьбой? - спокойно переспросил майор, прервав поток словоизлияний Кормилина.

- Категорически отрицаю.

- Странно. Ваши слова расходятся с имеющимися у нас данными. Придется, видимо, все-таки составлять протокол, а потом устроить вам очную ставку с гражданином Бариновым.

- До каких пор вы будете надо мной издеваться? Средь бела дня меня, заместителя директора фабрики, регулярно перевыполняющей социалистические обязательства, как какого-то преступника привозят сюда и битый час морочат дурацкими расспросами. Это нарушение Конституции! - взорвался Кормилин, хотя его крик скорее напоминал вопль отчаяния, нежели законное возмущение невинного человека.

"Что же делать? - размышлял Голиков. - Кормилина придется отпустить. Кроме показаний Баринова против него ничего нет, и держать его мы не имеем права".

- Иван Трофимович, возможно, я несколько погорячился, но войдите и в наше положение, - майор сделал вид, что напуган бравадой своего визави. Совершено тяжкое преступление, в ходе расследования приходится опрашивать многих людей, и мы очень надеемся на помощь населения.

- Опять вы заладили: тяжкое преступление, тяжкое преступление, Кормилин мгновенно уловил перемену в тоне майора. - Поймите же, наконец, при всем желании я ничем не могу вам помочь.

- Хорошо, - Голиков решил, что дальнейший разговор бесперспективен. Вот ваш пропуск, можете быть свободны. Если что-нибудь припомните, обязательно нам сообщите. До свидания.

- Нет, уж лучше прощайте! - проворчал Кормилин, пытаясь скрыть истинные чувства. "Фу ты, кажется, пронесло! Еще один такой случай инфаркт обеспечен!"

"Много бы я дал, - рассуждал, оставшись один, Голиков, - чтобы определить, где в показаниях Баринова и Кормилина правда, а где - ложь. Несомненно одно - в момент убийства Моисеева Баринов играл в преферанс у Кормилина, что снимает с обоих подозрение в прямом участии в убийстве. Сложнее с паспортом. Кто-то из них безусловно сказал неправду. Скорее всего, Кормилин. Если Баринов замешан в преступлении, у него было достаточно времени, чтобы продумать свою позицию и преподнести нам что-нибудь более убедительное. А какой смысл указывать на Кормилина? Выходит, уважаемый Иван Трофимович имел веские основания скрыть связь с Моисеевым. Кстати, и вел он себя достаточно нервозно: то бросался в штыки, то занимал круговую оборону. С другой стороны, Баринов мог знать, что за его карточным партнером водятся кое-какие грешки, скажем, на той же фабрике, и тонко рассчитал, что, попав к нам, Кормилин начнет паниковать, навлекая тем самым на себя подозрение. А это, в свою очередь, еще больше запутает и затянет расследование. В любом случае Кормилиным следует заняться вплотную. Вот только с "Жигулями" по-прежнему ничего не получается. Полосухин машину "узнал", да и мнение экспертов тоже однозначно. Так кто же, черт возьми, сидел за рулем машины? Чья невидимая тень упорно прячется в самой дальней точке следственного лабиринта?"

Закурив которую уже за день папиросу, майор поймал себя на мысли, что разговор с Кормилиным оттеснил на какое-то время на второй план убийство Северинцевой, преступление неординарное по способу совершения и жестокости. Голиков отдавал себе отчет, что связь между убийствами пока бездоказательна, но интуитивно чувствовал чью-то безжалостную руку, чью-то преступную злую волю, не останавливающуюся ни перед чем для достижения своих низменных целей.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Валентин Нефедов пробирался по частному сектору, приближаясь к дому 34 по улице Солнечной. Не шел, не вышагивал, а именно пробирался перепрыгивая через скопления грязи, преодолевая сваленные подле заборов кучи строительного мусора, отбрасывая ногами в сторону мотки заржавевшей проволоки. Каблуки чешских полуботинок прочно увязали в сырой земле, оставляя глубокие рельефные отпечатки.

"Варкалось, - неожиданно для самого себя припомнил Нефедов, удачно миновав канаву с маслянисто-бурой жидкостью. - Как это там дальше? Пырялись хливкие шорьки... В общем, неприглядная была картина... И сваливается на мою голову Пошкурлат, чей полет фантазии ограничивается сведениями, почерпнутыми частично из беллетристики, частично из рассказов коллег, и заявляет, что изъятие краденого у перекупщика Гарибьяна - это одно, а систематизация данных о распространении самодельного огнестрельного оружия - нечто качественно другое. Конечно, после того, как указанные в ориентировке вещи не выплыли в местах, взятых под контроль, у начальства сразу появились основания полагать, что мы вообще ничего не делаем. Работа, если вдуматься, неблагодарная. Шеф с самого начала считал, что ограбление - абсурдный мотив для такого убийства. А мы как раз и занимаемся тем, что проверяем правильность этого мотива, полагая вероятность успеха, близкой к нулю. Но до тех пор, пока она не будет равна нулю, работу придется продолжать".

- А я все смотрю, ты это или нет. Изменился, старик!

- Пашка, - растерянно произнес Нефедов. - Какими судьбами?

Это был Павел Косельницкий, школьный друг Нефедова. Когда-то они сидели за одной партой, вместе занимались в секции борьбой самбо.

- Так, рассказывай о себе, о работе, - вечно словоохотливый Пашка от нетерпения пританцовывал на месте. - Еще не женился?

- Да как же - с тобой не посоветовавшись, в ЗАГС идти. Да и с кем?

- А, понимаю. У великого детектива нет времени на амурные похождения. Он весь углубился в дела. Мужественный, изобретательный и непоколебимый.

- Да будет тебе. Кстати, ты разговариваешь с без пяти минут старшим лейтенантом.

- Ну, Валюха, это надо срочно отметить! - Косельницкий расправил бывшие некогда широкими плечи и зтянул появившийся животик. - Быстро пошли ко мне, мой дом рядом с речкой, параллельно этой улице, через квартал отсюда. Познакомлю тебя с Юленькой, она у меня умница, студентка, соорудит нам ужин под терновку...

- Ты мне зубы не заговаривай, - Нефедов, до этого развеселившийся, опять сделал серьезное выражение лица, для солидности чуть хмуря брови. Я при исполнении.

- Шутишь?

- Нет, какое там. Иду к одной особе на Солнечную.

- Допрашивать или как?

- Там видно будет, - неопределенно ответил Валентин.

- А может, все-таки сначала на часок ко мне?

- Никак нет! - по-уставному отчеканил Нефедов. - Первым делом самолеты.

- Вот именно, - радостно подхватил Косельницкий, - ну, а девушки, а девушки - потом!

- Так то смотря какие девушки...

- Ладно, убедил, - лицо Косельницкого стало улыбчато-хитроватым. - В конце концов, заглянешь на обратном пути в нашу скромную обитель и поделишься свежими впечатлениями о визите к очаровательной... мадемаузель Беловой.

- Откуда ты ее знаешь? - спросил Нефедов, тщетно пытаясь скрыть изумление. - Где, когда и при каких обстоятельствах?

- Обстоятельства у нас территориальные, - ласково заворковал Косельницкий, качнувшись с носков на пятки. - Можно даже сказать, индивидуально-хозяйственные. Молодых специалистов в моей шараге не очень-то балуют благоустроенным жильем, так что четвертый год нудимся здесь, у Юлиной тетки. Подальше от центра и прелестей цивилизации, поближе к свежему воздуху. Соседей всех знаю, да и не соседей тоже - видишь, как просто.

- А как ты догадался?

- Так я всегда был сообразительней тебя, Валюха. Ты вспомни девятый класс, помнишь, Карина притащила тест для определения КМ?

- И у тебя оказалось 125, а у меня - 97, - кивнул Нефедоз.

- Ага! Помнишь все-таки. Так вот, вопрос для кандидата в команду КВН: кого из обитательниц Солнечной знаменитый сыщик В. Нефедов может именовать "одна особа"? Между прочим, Белова в это время обычно возвращается с работы.

Нефедов взглянул на часы.