Хозяйка праздника жизни - Дарья Калинина

– Как ни плох мужик, никогда нельзя ему об этом говорить. А то вообще больше никогда и ни на что не отважится!

И приняв трогательное решение оберегать чувства своих собственных партнеров, подруги наконец вышли из лесного сумрака. И буквально с первых шагов их решение никогда не травмировать тонкую нервную психику Эдика и Лисицы подверглось жестокому испытанию.

– Смотри, – слабо охнула Леся, – опять он!

Она говорила про фокусника, который сегодня утром уделил Кире такое повышенное внимание. Фокусник был не один. Он разговаривал с той самой девчонкой – дочерью Валерия, которую подруги видели еще раньше. Сами не зная почему, девушки невольно насторожились. А когда спустя минуту к этим двоим присоединился и сам Валерий, их подозрительность достигла наивысшего предела.

Казалось бы, ну что тут такого? Стоят трое знакомых между собой людей, разговаривают. А у подруг сложилось четкое ощущение, что не просто стоят, а слушают, что рассказывает им Валерий. Да и сам Валерий не абы какую чепуху болтает, а сообщает о подслушанном в лесу разговоре.

Девчонка первой заметила подруг. Маленькое ее личико исказилось от досады. Она резко отвернулась от них, но тем самым привлекла к девушкам внимание своего отца, или уж кем он там ей приходился. Валерий при виде Леси откровенно широко заулыбался. И улыбался он так долго, что фокусник тоже повернулся, чтобы взглянуть, чему так радуется приятель. При виде Киры его глаза ярко загорелись. Затем он улыбнулся и сделал шаг ей навстречу.

– Привет.

– Здрасте.

Кира могла бы сказать и чего-нибудь поумней, но взгляд фокусника снова начал свое колдовское дело. Он гипнотизировал девушку, вызывая в ней то ли сонную одурь, то ли вообще что-то непонятное. Одет фокусник был престранно. Если во время выступления на нем были лишь свободные шаровары и он напоминал языческого жреца, то сейчас все изменилось.

На факире красовался новехонький черный цилиндр, который блестел так ярко, словно бы его недавно хорошенько почистили гуталином. На голое тело мага был надет черный же фрак, под которым виднелась гладкая и загорелая безволосая грудь. Бабочка украшала его шею. И, наконец, на ногах у фокусника были надеты слишком длинные брюки, штанины которых были подвернуты почти до колен, чтобы не волочились за ним по земле.

И в довершение всего ансамбля фокусник был бос!

– А вы необычно выглядите, – оценила Кира. – Это ваш сценический костюм?

– Я люблю перевоплощения. Это одно из них, далеко не самое удачное. А хотите, я вам покажу еще какой-нибудь фокус?

Мужчина подошел к Кире и быстрым жестом извлек из складок ее одежды букет цветов. И не каких-нибудь там искусственных цветочков, а самых настоящих васильков, ромашек и цветков иван-чая, которых было полно по берегу озера, но которых совсем не наблюдалось поблизости от поляны. Где же фокусник их взял?

– Спасибо, – покраснела от удовольствия Кира. – Как приятно! Сто лет мне уже никто не дарил таких подарков.

– Сто лет? Что же, вы отлично сохранились для своего возраста.

– Ах, я совсем не то хотела сказать.

– Я так и подумал, – галантно заверил ее фокусник.

Он пнул Валерия босой пяткой и потребовал:

– Представь меня!

– Миколадзе!

– Полностью представь! Со всеми моими титулами!

Но Валерию было не до него. Он все свое обаяние сосредоточил на Лесе, стараясь выведать, где же гуляли такие красивые женщины. А если в лесу, то зачем им понадобился мрачный и сырой лес, когда тут сплошное веселье, пряники, музыка и подарки?

Видя, что ее подруга отнюдь не скучает в обществе своего нового знакомого, Кира тоже повернулась к факиру. Все-таки мужчина подарил ей цветы, элементарная вежливость требует, чтобы она его поблагодарила за красивый букет.

– А что это за странное такое имя – Миколадзе?

– Это не имя, это моя фамилия.

– Фамилия? Грузинская?

– Ну, можно сказать, что и так. Дед у меня был грузин, вот только его фамилии моя бедная бабушка не смогла припомнить, как я ее об этом ни просил. Поэтому, став совершеннолетним, я принял волевое решение. Отказался от фамилии, навязанной мне моими добрыми, но страшно занудливыми опекунами и дал волю собственной фантазии. Фамилию Миколадзе показалась мне ничем не хуже многих других. Надеюсь, мой настоящий дед не будет на меня за это в обиде, где бы он ни находился.

– Как же он может быть на вас в обиде, если вы с ним совсем не знакомы?

– Почему вы так жестоки? Дед регулярно наводил обо всех нас справки. Писал бабушке письма и всякое такое.

– Почему же он не взял вас к себе?

– В тех местах, где мой дед проводил большую часть времени, дети не приветствовались. Мне было там нечего делать. Крайний Север – не самое благоприятное место для детского организма.

– Ваш дед был полярником?

– Полярником?

Миколадзе развеселился.

– Ну, можно сказать, что и так. Во всяком случае, на льдине ему довелось поплавать. Во время своего очередного побега, то ли десятого, то ли двадцатого по счету, дедулю снимали с дрейфующей льдины с помощью вертолета и отряда специального назначения. Думаю, дед гордился этим своим подвигом до самой смерти. Для него было крайне важно, чтобы сидящие вместе с ним люди восхищались им и передавали истории о его жизни из уст в уста.

Теперь до Киры наконец дошло, что имел в виду Миколадзе, рассказывая о своем дедушке. И девушка сильно смутилась. Как можно столь небрежно относиться к таким серьезным вещам? Дед Миколадзе сидел, был неисправимым рецидивистом, он и умер в колонии и похоронен небось где-нибудь на тюремном кладбище. Разве можно упоминать об этом походя и при первом же знакомстве?

Девушка была смущена. А Миколадзе, казалось, только того и нужно было. Он явно наслаждался произведенным впечатлением. А когда сцена себя исчерпала, он произнес:

– Не стану вас мучить, мой дед был из политических. Его посадили еще в начале пятидесятых по какому-то надуманному обвинению. А вся вина моего деда заключалась в том, что он не хотел быть таким, как все.

– Надо было обладать большим мужеством, чтобы в те годы пойти против власти.

– Это верно.

В разговоре возникла пауза, во время которой Миколадзе разглядывал Киру, вызывая в ней смешанные чувства. С одной стороны, приятно, что она пробудила в этом неординарном человеке определенный интерес. А с другой… с другой – он все-таки очень странный!

– А хотите еще один фокус? – предложил Миколадзе. – На сей раз от вас потребуется кольцо. Да вот это подойдет!

И он быстрым движением снял с пальца Киры кольцо с крупным солитером, которое подарил ей Лисица на годовщину их совместной жизни. Кира даже опомниться толком не успела, а кольцо уже исчезло в шляпе волшебника.

– О, пожалуйста, верните мне кольцо! – забеспокоилась девушка.

– Один момент!

С озабоченно шутовским видом Миколадзе пошарил на дне своего цилиндра.

– Вот ведь странная штука, не могу найти.

– Вы его потеряли!

– Не пойму, куда оно могло закатиться. Разве что… Ага! Вон оно!

И он выхватил из цилиндра кольцо, надев его на палец Киры еще быстрее, чем когда-то снял. Озадаченная Кира молча уставилась на вернувшееся к ней украшение, не понимая, в чем тут заключался фокус. Но внезапно у нее вырвался крик. Брильянт в три карата, украшавший кольцо, все еще был на месте, но он стал совершенно черным!

– Это не мое кольцо!

– Ваше. Взгляните на оправу.

– При чем тут оправа? Камень испорчен.

– О нет, он не испорчен. Он просто изменился. Это ваше кольцо, то самое. Только теперь это подарок вам от меня. И не благодарите меня, не стоит.

– Я и не собиралась! – заверила его Кира. – Кольцо – подделка! Верните мне мое настоящее кольцо!

– Оно вам так дорого?

– Да!

– Поразительно, до чего женщины любят все драматизировать. По мне, так все равно, одно кольцо или другое. Но если вам так угодно, то извольте!

И Миколадзе снова полез в свою шляпу. На сей раз вид у него был нарочито недовольный, но шарил в цилиндре он недолго.

– Вот ваше кольцо!

Кира схватила ободок из белого золота и с радостью убедилась, что с кольцом все в полном порядке. Она хотела вернуть фокуснику его кольцо, но он не пожелал его взять.

– Это кольцо ваше. Я вам его подарил!

– Но вы ведь это в шутку?

– Никогда еще не дарил женщине кольцо в шутку, – заявил Миколадзе, нахлобучивая себе на голову цилиндр. – Боже упаси! Такие шутки с вашей сестрой могут закончиться весьма плачевно. А сейчас разрешите откланяться. Там я вижу счастливого дарителя кольца, которое вам, по-видимому, так дорого, а потому до свиданья.

Он улыбнулся Кире и, не произнеся больше ни слова, внезапно замер на месте. Кира не сразу поняла, что произошло. Но Леся тонко вскрикнула. А затем и сама Кира увидела, как в воздухе сначала растаяла одна рука мага, потом вторая, а потом стали таять ноги. Еще какое-то время Кире казалось, что она видит черный фрак, но уже спустя минуту он тоже растаял. В воздухе какое-то время колыхалось лицо мага, его глаза и улыбка. Но, наконец, и последняя иллюзия пропала.