Доктор Джекил и мистер Холмс - Лорен Эстелман

– Должен признаться, что тешил себя подобной надеждой. Однако все это еще может обернуться во благо, если приведет к новым приключениям. Всеми фибрами души ненавижу праздность.

– Будьте осторожнее, – предостерег я его, – со времени вашего последнего отпуска прошел уже почти год.

– Хоть бы и следующий столько же не начинался! – воскликнул он. – Действительно, Уотсон, Ноттингем оказался наихудшим местом отдыха для человека деятельного темперамента.

– Напротив, это было отличное место. Вы уже и забыли, что были на грани нервного истощения, когда мы уезжали?

– А вы забыли, насколько перед возвращением из отпуска я был близок к тому, чтобы лезть на стены нашего старомодного коттеджа? Когда же вы усвоите, что мой единственный отдых заключается в работе? Эге, да тут какое-то убийство!

Словно почуявшая след охотничья собака, Холмс навострил уши при виде мальчишки на углу, размахивавшего газетой и кричавшего:

– Убийство в Вестминстере! Рассказ свидетеля об убийстве прошлой ночью сэра Дэнверса Кэрью! Убийца опознан! Спасибо, сэр. – Мальчик убрал в карман полученную от Холмса монету и вручил ему экземпляр газеты.

– Послушайте-ка это, Уотсон! – объявил Холмс, когда юнец с зазывными криками побежал дальше. И прочел следующее:

Лондонское общество потрясено внезапной и жестокой смертью сэра Дэнверса Кэрью, члена парламента, видного филантропа и приближенного к Букингемскому дворцу, во время прогулки прошлой ночью по левому берегу Темзы в Вестминстере. Полиция была вызвана на место происшествия в два часа ночи мисс Эвелин Уиллборо, служанкой мистера Джеффри Макфаддена с набережной Миллбанк, которая заявила, что из окна своей спальни видела, как совершилось преступление. Полиция обнаружила на дорожке изуродованное тело сэра Дэнверса, подвергшегося тяжким побоям, рядом с расколотой половиной трости, по заявлению служанки, и послужившей орудием убийства.

При допросе мисс Уиллборо – девушка, судя по всему, романтического склада – заявила, что около одиннадцати часов вечера перед отходом ко сну она сидела у окна и созерцала залитую лунным светом дорожку внизу, когда увидела случайную встречу сэра Дэнверса и другого мужчины, малорослого и неприятного на вид. Сэр Дэнверс, по ее словам, поклонился и спокойно заговорил, судя по жестам, спрашивая о дороге, после чего другой мужчина, в котором она узнала мистера Хайда, в прошлом ведшего какие-то дела с ее хозяином, без малейшего повода впал в ярость и нанес сэру Дэнверсу ужасный удар тростью. Старый джентльмен упал, и прежде чем он смог подняться, упомянутый мистер Хайд наступил на него ногой и обрушил на него удары тяжелой рукоятки своей трости. При виде этого служанка, согласно ее словам, упала в обморок и не приходила в себя до двух часов ночи, когда, увидев, что сэр Дэнверс лежит неподвижно, а нападавший исчез, она вызвала полицию.

Хайда свидетельница описывает как низкорослого мужчину, почти карлика, с большой головой и грубыми чертами лица.

– Бог мой! – вскричал я. – Холмс, не думаете ли вы, что этот мистер Хайд и есть тот самый, который…

– Это может быть только он, – перебил меня детектив. В глазах его появился столь знакомый мне суровый блеск. – Описание весьма специфично. Я знал, что подобное произойдет, Уотсон. Разве я не предупреждал Аттерсона, что, если он отстранит меня от дела, может быть загублена не одна жизнь? Меня удивляет лишь одно: что Хайду потребовалось столько времени, дабы раскрыть свою сущность. Подождите здесь, Уотсон.

Мы как раз стояли перед нашим домом. Холмс сунул мне в руки газету, нырнул внутрь и буквально несколько мгновений спустя вернулся, сжимая что-то в руке.

– Уберите в карман, – велел он, протягивая мой револьвер. – Возможно, он вам пригодится. Свой я тоже взял.

– Куда мы направляемся? – спросил я, пряча оружие.

– В самое логово убийцы. Кэб! – Он взметнул свою длинную руку, призывая проезжавший мимо экипаж, и тот остановился в нескольких метрах от нас. – Сохо-сквер, извозчик, и поспеши! – рявкнул сыщик, когда мы залезали. Кэб тронулся прежде, чем я успел оторвать ногу от земли.

– Отчет написан весьма осторожно, – сказал Холмс, указывая на газету у меня на коленях. – Полиции известно больше, чем они говорят.

– С чего вы взяли?

– Ниже в колонке приводятся слова детектива, которому поручили это дело, – инспектора Ньюкомена, – и он избегает обычных банальностей, на которые обычно не скупятся полицейские Скотленд-Ярда, когда пребывают в полной растерянности. Уж поверьте мне, более всего сдержанны они бывают в преддверии ареста подозреваемого. Вот когда наши доблестные полицейские в тупике, тогда они просто соловьями разливаются. Не удивлюсь, если мы окажемся не первыми сегодняшними посетителями Хайда.

Холмс как в воду глядел, ибо у парадной дома, где этот человек снимал жилье, стоял тощий молодой констебль. Он отказался нас пропустить, и Холмс спорил с ним, пока на пороге не появился дородный шотландец, облаченный в начищенный котелок и серое суконное пальто до лодыжек. У него были рыжеватые усы, подстриженные на армейский манер, и близко посаженные холодные глаза, которыми он по очереди сурово нас оглядел.

– В чем дело, Трамбл? – вяло спросил шотландец у констебля. – Кто это такие?

Холмс представил нас. При упоминании имени частного детектива здоровяк напустил на себя высокомерный вид.

– Шерлок Холмс, – повторил он, морщась. – Мне известна ваша репутация. Газеты только и превозносят ваши успехи за счет Скотленд-Ярда. Еще есть застольная песня, в которой…

– Песню сочинил не я, – прервал его Холмс. – Будь оно так, от моего вмешательства ее метрика и ритмика только выиграли бы. А так они никуда не годятся. Вы, я полагаю, инспектор Ньюкомен, которому поручено расследовать убийство Кэрью?

– Да, так и есть, и меня интересует, откуда вам это известно и как вы меня здесь обнаружили. Ведь даже в Скотленд-Ярде не знали, что я сюда направился.

Во время его речи дверь вновь открылась, и из дома вышел угрюмый Дж. Дж. Аттерсон. При виде Холмса и меня глаза его расширились.

– А, мистер Аттерсон, – поприветствовал его мой товарищ. – Не удивлен встрече с вами здесь, хотя подозреваю, что сами вы и не были готовы увидать меня. Вот и ответ на ваш вопрос, инспектор: у нас с мистером Аттерсоном было совместное дело, и тогда-то мне и стало известно о его эпизодическом знакомстве с мистером Хайдом. Я подумал, что этот джентльмен явится к вам, как только услышит о трагедии, произошедшей прошлой ночью в Вестминстере.

– Это не совсем так, – возразил адвокат. На его лице застыла тревога, словно он опасался, что эта встреча, которой он предпочел бы избежать, может иметь какие-то нежелательные последствия. – Сэр Дэнверс был моим клиентом, и этим утром полиция нашла среди его имущества письмо ко мне. Б́ольшую часть дня я отсутствовал, но полчаса назад вернулся и обнаружил поджидавшего меня инспектора, и как только он рассказал о происшествии, я, естественно, отвез его по этому адресу, который предоставил мне Хайд. Я… Я рассказал полиции, что мы встречались с Хайдом всего один-два раза, случайно. – Он умоляюще посмотрел на Холмса, словно заклиная того не разглашать его причастность к делу Генри Джекила.

Мой товарищ понял намек.

– А когда вы прибыли сюда, то обнаружили, конечно же, что пташка уже упорхнула из клетки.

– Думаю, это не ваше дело, – процедил инспектор.

– Наблюдать за торжеством правосудия – дело каждого человека, – парировал Холмс. – Инспектор, я знаком с этим типом, Хайдом. Человек он умный и жестокий – довольно опасное сочетание, – и крайне маловероятно, что он будет оставаться в своих комнатах, раз его связь с этим темным делом стала известной. Вы обнаружили, несомненно, что он собрал вещи и сжег бумаги?

Ньюкомен дернулся, но быстро взял себя в руки. Однако сделал он это не достаточно быстро, чтобы скрыть подтверждение, что догадка Холмса оказалась верна.

– Вы вмешиваетесь в официальное полицейское расследование, – заявил он. – Я вынужден попросить вас покинуть это место. Если вы не уйдете, то Трамбл проследит, чтобы вас удалили силой. Ну так как?

– Вы отвергаете мое предложение помощи? – спросил Холмс.

Инспектор смерил его надменным взглядом.

– Я не сомневаюсь, что найдутся такие детективы, которые приняли бы вашу помощь, но я не из их числа. Дело открыто и будет успешно доведено до конца. Никто не исчезает, не оставляя следов. В течение двух недель я посажу Хайда за решетку, и благодарить за это буду лишь себя самого. До свидания, джентльмены.

– Я могу быть свободен, инспектор? – спросил Аттерсон.

– Да, если вы сообщили мне все, что знаете о Хайде, – ответил Ньюкомен.

– Уверяю вас, все.

– Тогда я больше не смею вас задерживать, благодарю за оказанную помощь. Если вам угодно, Трамбл подзовет кэб.